Переодеваться не буду. Вещи потом заберу! Интересно Артур это все видел? Через десять шагов я понял, что нет, не видел. У переходов его уже не было, когда я туда вернулся.
Но я не пошел обратно на пирс. Борясь с чувством обиды, одиночества, беспомощности и подступающими слезами, я побрел в офис клининговой компании, на которую работал и в резерве которой стоял на должность пилота космического судна.
Я хотел сказать им что произошла ошибка, что они взяли не того человека на мусоровоз, что это я стою в резерве, а мне даже не сообщили, что освободилось место, как должны были сообщить согласно договору резерва сотрудника.
Сжав кулаки, я миновал полукруг жилого сектора и вышел в центр.
Огибая полукругом небольшую площадь, которая в отличие от площадей Верхнего уровня, была полностью лишена искусственной растительности и являлась просто бетонной поверхностью, располагались офисные здания, большинство помещений которых занимали мелкие торговые фирмы и обслуживающие внутреннюю инфраструктуру станции, компании. Двух и трехуровневые здания выдавались вперед, словно вырастая из основной стены уровня. Боковые стороны едва ли не каждого здания были испещрены графическими надписями и цветастыми рисунками, поверх которых повсюду светилась трафаретная реклама незаконных импульсных психостимуляторов и модификаторов. Фасады же выдавали предложения об аренде помещений и офисов на фемтосекундных проекциях.
Я направился к одному из этих зданий.
Уже через десяток минут я растолкал посетителей в тесной и душной приемной и проскочил под недовольные возгласы в кабинет агента компании. Это оказалось не сложно. Должно быть, смрад и мой внешний вид сами проложили мне дорогу через плотную очередь. Никто не пожелал даже начать со мной разговаривать, а уж спорить или возмущаться в мой адрес, тем более. Усевшись без приглашения в кресло для посетителей, я дрожащим голосом потребовал объяснений.
Нет никакой ошибки. Монотонно, глядя на меня безразличными, полузакрытыми глазами, сдерживая себя, чтобы не зевнуть и недовольно морщась от принесенного мной в его офис запаха, сказал тучный агент компании.
Что значит, нет ошибки? Я усмехнулся. Как же так? У меня резерв! У меня контракт есть!
Я лихорадочно стал расстегивать верхнюю часть комбинезона и откуда-то из недр одежд, грязными пальцами с черными ногтями, достал маленький одноразовый квант-накопитель для документов, с которым не расставался никогда. Хлопнув ей о столешницу, я дотянулся прямо до считывателя и убрал руку. Над столом тут же загорелось проекционное изображение с текстом моего контракта, а точнее контракта Летной Академии Неополиса на резерв их выпускника в клининговую компанию.
Толстый мужчина недовольно поморщился и, взяв со стола фигурный сувенирный стилус, даже не читая, небрежно отбросил им карту памяти в мою сторону, словно это было что-то заразное. Изображение тут же исчезло.
Вы, что думаете? Что один у нас в резерве? Агент почесал щеку и положил локти на стол. Помимо Вас, на наш мусоровоз, который у нас, кстати, только, один, еще пять человек стоят в резерве на должность второго пилота.
Как пять? Я вдруг понял, что мои руки дрожат, и спрятал их в карманах.
А вот так. Вас пилотов каждый год выпускают с геометрической прогрессией. Тут он все-таки зевнул, закрыв рот ладошкой. Простите. В Солнечной системе столько транспорта нет, сколько вас пилотов расплодилось. Он сделал паузу, явно давая мне что-то сказать, но я попросту сидел, раскрыв рот и, не мог вымолвить не слова. Вы, молодой человек, полагаете, что нам так сильно хочется связываться с академиями и идти у них на поводу, предоставляя таким вот, он показал на меня стилусом, олухам, резерв? Это всего лишь одно из условий ведения бизнеса на орбите! Он хихикнул и отложил стилус. Можно подумать, мы сами не в состоянии подбирать себе персонал.
И что же мне делать? Я был в полной растерянности.
Мои мечты окончательно рушились. Какая никакая, а надежда на административную ошибку все же была.
Понятия не имею что Вам делать. Ждите, когда придет Ваша очередь или ищите работу в другом месте.
В другом месте?
Да Он развел руками. Посмотрите вокруг, молодой человек, вариантов множество!
Множество? Я чувствовал себя ничтожеством.
«Множество?» Множество это точно. Докеры, клиннеры, операторы технологических устройств, мусорщики! Полно вакансий. Всех. Всех кроме пилотов.
А что Вас удивляет? Он устало вздохнул, посмотрев через меня на приоткрывшуюся дверь, где очередь в коридоре явно начинала возмущаться. Вы же понимаете, что получить работу пилота без посторонней помощи невозможно.
Нет, не понимаю! Из горла что-то противное для меня вырвалось все же вместе со словами.
Да Он замотал лохматой головой. Никто не будет ничего ни для кого просто так делать, и Вы не исключение. На Вас желтый комбинезон, на мне деловой костюм, а когда-то я тоже носил такой. Все в Ваших руках и в Ваших возможностях. Он улыбнулся, показав кривые желтые зубы, а потом вдруг словно оживился и замахал на меня руками. Все иди, давай, не мешай работать!
Я вышел, в сердцах плюнул ему под дверь и направился к переходам. Спешить уже было некуда. На работу я точно теперь не вернусь. С этим покончено. Хватит. С ужасом подумалось, что предстоит возвращение домой. В Холмов. Отец, должно быть, будет ликовать. Его победа! Представляю только, какую он произнесет речь над моей преклоненной головой.
Переход дунул на меня искусственным ветром вентиляционных систем. Я побрел к центральному пирсу. Злость на агента клининговой компании разрасталась. Хотелось вернуться и убить его. Да что это вообще было? Что за разговор? Этот жирный ублюдок явно намекал мне на взятку? Да если бы и так, где взять мне деньги? Заработка на техническом пирсе едва хватало на аренду комнаты без удобств и пропитание. Было только одно место в этом мире, где я мог бы просить денег. Где-то на Земле, в дальнем пригороде Неополиса под названием Холмов. Но придти с просьбой о помощи туда я не мог. К тому же, отец ни за что не дал бы мне денег. Когда-то он говорил, что мне никогда не сделать карьеру пилота, что все это глупые подростковые мечты и что мое место тут на ферме рядом с семьей. Потому я и решил не возвращаться домой пока не заслужу, того, чтобы он мог бы мной гордиться и сказать мне, что ошибался, что был не прав. Так что если возвращаться в Холмов, то только признав свое поражение.
Потом накатило какое-то безразличие. Хотелось пойти и напиться. Тут среди снующего туда-сюда народа было легко затеряться. Кругом стояли контейнеры с грузами, люди в красных, желтых и оранжевых комбинезонах кричали, бегали по шахматообразной площади главного Пирса, махали руками и разноцветными флажками. Через внешнюю связь диспетчеры секторов оповещали ожидающих о времени стартов. Отряды правопорядка в черном камуфляже по трое патрулировали территории. Было шумно, людно и спустя два года, совсем привычно. Тут я чувствовал себя спокойно, здесь я был в своей тарелке. Здесь меня никто не видел и не замечал. Тут я мог остаться наедине с собой и своими мыслями, растворившись среди людей.
Я залез на один из контейнеров, который оказался сверху не запечатан. Внутри до самого верха лежали тюки белого хлопка, завернутые в полимерную пористую пленку, защищающую от влаги и конденсата, но позволяющую подобному грузу «дышать». Я плюхнулся сверху на эти тюки и, закинув руки за голову, стал смотреть на звезды сквозь прозрачную часть в потолке сектора. Я знал, что эти контейнеры докеры начнут грузить только через три часа, как минимум, и мог позволить себе расслабится.