Признание друга меня как-то огорошило. Мы действительно, жили здесь довольно спокойно. Про новую болезнь, которую репортёры назвали «Кремлёвской чумой» или «Московской чумой» мы и не вспоминали. Хотя, на чуму она походила меньше всего другие симптомы. Но это уже мало кого волновало. Название болезни крепко засело в сознании людей.
Не было у нас здесь ни телевизора, ни радио. На своём планшете Андрей в последнее время посещал только музыкальные сайты. И только когда я ложился спать, смотрел новостные ленты. Кроме Андрея я почти ни с кем не разговаривал. С остальными коллегами я как-то не нашёл общего языка.
В интернете пишут, что болезнь распространяется, скорее всего, не через животных, а через водопроводную воду. И инкубационный период у него довольно большой около месяца. То есть просто так сложно определить есть он в организме или его нет. А мы с водой здесь связаны.
Это меня поначалу испугало. Но потом я вспомнил, что у меня есть профильное образование и это как-то не вяжется. Поэтому я скептически оценил наши шансы заразиться:
Но, насколько я понимаю, водопроводная вода и наша артезианская это немного разные вещи. И как-то смешаться они не могут.
И я так понимаю, согласился Андрей, но всё равно ситуация мне не нравится. Уехать уже не получится. Нас и отсюда не выпустят. Я имею в виду эту базу, не говоря уже о том, чтобы уехать куда-то на периферию. Армейские кордоны давно уже никого не выпускают. В самой Москве вообще ад творится. Ты просто последние новости не читал. Там тысячами люди мрут, сгнивая заживо. На улицах и людей почти нет, и магазины давно разграблены. В общем, апокалипсис в самом жутком его проявлении.
Новость меня тронула, но не очень сильно. Всё равно это где-то там в далёкой Москве. А мы, хоть и в Подмосковье, но всё равно до нас болезнь не добралась. И, возможно, не доберется. Я, действительно, не читал новостей и не видел, как люди гниют. Поэтому воспринимал это как-то отстранённо. Но вот состояние Андрея меня действительно тревожило. Вроде, взрослый мужик, а здесь сопли распустил.
Может тебе пить бросить? решил я сменить тему разговора.
А, может, тебе в Москву со своими советами сходить? огрызнулся Андрей. А то без них там люди умирают. Вот за что я теоретиков-ананистов не люблю, так это за то, что вы и сами ни в чём не разбираетесь и другим советы раздают. У меня бывшая жена такая же дура! Всё твердила, что мне не стоит пить, что алкоголь меня до добра не доведёт. А я алкоголем наслаждаюсь! Мне нравиться это чувство эйфории, которое я получаю. Так я отхожу от проблем. А такие советчики, как вы только здоровье подрывают.
Это как? удивился я. Его пьяный бред мне показался интересным.
Андрей всё же решил пояснить:
Вот допустим, человек выпивает и не видит в этом ничего дурного. Появляется такой, как ты и за каждую рюмку начинает его ругать. Человек вначале противится. Потом вроде, как соглашается, что алкоголь это плохо. Но уже пьёт втихаря, чтобы его не ругали за это. Но ведь в сознании осталось, что пить вредно. И человек начинает терзать сам себя. Вроде, и выпить хочется, и нельзя. Вот когда уже начинает испытывать вину за потребление алкоголя, то и всё кончился человек. Психосоматикой можно не только болезни лечить, их ею можно их ещё и вызывать. И вот уж после каждой рюмки человек начинает вместе с чувством вины чувствовать боли в правом боку. И если его сейчас вскрыть до того, как он ещё заразился вирусом влияния социума, то печень будет в хорошем состоянии. Но каждый раз, когда он будет пить, он будет вызывать в себе болезнь. Как итог, будет внушать, что водка это зло и умрёт от цирроза печени.
Ну ты и фантазёр, удивился я. Ладно, ложись спать. Тебе сейчас лучше поспать и печень свою полечить от цирроза психосоматикой.
Андрей послушал моего совета и лёг в кровать. А я, пользуясь моментом, взял его планшет и залез в интернет
Информация, которую я увидел, была чудовищной. За последние несколько недель наша столица практически вымерла. Тех, кто не успел вовремя убежать, уже не выпускали за пределы МКАД. На основных трассах были установлены загородительные кордоны. К ним были прикреплены внутренние войска, и даже кое-какая военная техника.
Антидот, вроде, как уже разрабатывали. Но, во-первых, его еще слишком мало, и всем желающим вколоть невозможно. Да, и не слишком старались. А, во-вторых, первая волна заболевания уже сходила на нет, ввиду скоротечной смерти всех заболевших. Те же, кто выжил, старались без необходимости не появляться на улице.
Причём, в других городах за пределами московской области эта болезнь не появлялась. Не было ни одного заболевшего. Что наводило на определённые мысли: конечно, и военные вовремя закрыли границы, не давая распространятся болезни по России, и медики пытались проверять всех, проходил первую волну постов, но болезнь пока поражала только столицу нашей Родины. Название «московская чума» оправдывала себя полностью.
Разговоры, откуда взялась эта болезнь, ходили разные: кто-то обвинял американские и английские спецслужбы, кто-то винил метеорит, якобы упавший недалеко от Москвы, кто-то обвинял свои же спецслужбы и потерю контроля над собственно разработанными вирусами. В общем, версий было много, но ничего конкретного.
От просмотра сайтов меня оторвал Николай, который вдруг быстро вошёл в наш жилой контейнер.
Привет, поприветствовал я его. Ты чего так рано?
У нас специальная работа. Нас на выезд направляют
Не трепись! оборвал его Анатолий, который появился в двери. Бери сапоги и пойдём.
Не страшно? спросил я Николая. Там же вирусы.
Я всё ещё был под впечатлением от прочитанного и увиденного в интернете. И даже сам заразился приступом страха от Андрея.
Нет, нам таблетки дали. Сказали, что с ними болезнь не страшна. Николай достал из кармана и показал на ладони две большие белые таблетки, каждая размером с ноготь большого пальца.
Да, заткнись ты уже, опять напомнил о себе Анатолий. Пошли быстрее.
Странно как-то это всё, подумал я, когда братья ушли. Надо бы это обсудить с Андреем, но сейчас его лучше не тревожить пусть выспится. От увиденного, меня пробрал озноб. Я понимал, что уснуть теперь будет проблематично. И я решил воспользоваться методом Андрея. Налил себе стакан самогона из полупустой пластиковой полуторалитровой бутылки, стоявшей на столе. Выпил, после чего забрался на свою койку и уснул.
Ночью меня мучил сон. Я оказался на красной площади, причем, для большей убедительности она была выкрашена в красный цвет. За мною гонялись люди в оборванных одеждах с окровавленными лицами, похожими на зомби, как их рисует Голливуд. Я всё время пытался от них спрятаться или убежать, но мне это никак не удавалось. Каждый раз меня кто-то находил и пытался утащить под землю. Но когда я погружался по колено в землю, мне удавалось выбраться, сбросить с себя кровавые руки и опять начинать бегать по Красной площади. Бегал я долго до самого утра. Но проснулся не выспавшимся.
Наутро я пересказал разговор с братьями Андрею. Он еще не до конца протрезвел, поэтому слушал в пол уха. Мы быстро позавтракали и разошлись по рабочим местам.
Уже в обед он пришёл в мой цех и попросил ещё раз повторить разговор с Толей и Колей. Я пересказал.
Это всё неспроста, заявил Андрей. Как вернёмся в контейнер, кое-что проверим, и уже потом будем делать выводы.
На мой вопрос: «Что будем проверять?». Андрей вместо ответа показал мне таблетки и тут же спросил:
Это они?
Похожи, подтвердил я. Спутать их довольно сложно из-за их большого размера. А эти откуда?
Иду по заводу, вижу, нужная мне вещь на земле лежит, начал Андрей. Я оглянулся никого нет. Шёпотом спросил: «Это чьё?». Никто не ответил. А мне эти таблетки очень нужны, особенно сегодня. Ведь бесплатно же. И хозяина пока нет. Вот и взял.