В понедельник мы поехали в местный «паспортный стол». Я получил там ID и еще какие-то бумажки для грин-карты. Затем перевели мои российские документы из школы, и мы поехали меня оформлять. Мы приехали в «Taft High School». Там задавали какие-то вопросы, мне совсем непонятные, и отвечал на них отец. Я же сидел, как рыба на суше. Только глазами моргал. Забрали мои документы и сказали: «Welcome to Taft High School».
Купили мне тетради и карандаши. Вообще, что интересно, там в школах пишут карандашами! Ручками почти никто не пользуется. Просто это удобнее. Вообще, система образования там совсем другая. Позже поймете.
На следующее утро отец отвез на работу Шерри, а Марину с Ромой на учебу. Остался я. Приехав в школу, мы пошли к моему канцлеру. Там в школе около трех тысяч человек. И у каждого свой канцлер. Их там было около пяти. Она распечатала мне бумажки, дала карту и подписала, где у меня уроки. Вы представляете? Карта территории школы! Она была, наверное, как территория части, в которой я служил!
Первые два урока был английский как второй язык. Там четыре семестра. Четыре года. Но если ты успеваешь изучать быстрее, то можешь закончить экстерном. Сначала мы пошли хрен знает куда. Пришли в какой-то класс. Мой канцлер сказала мне ждать. Вызвала русскоговорящего парнишку. Это был армянин, его звали Артем. Он был моим переводчиком. Первые дни переводил мне все, что она втирала. Затем меня повели в класс, где у меня должен был быть урок.
Вообще, там не такая система обучения, как у нас. Если у нас ты учишься в одном классе (с пятого по одиннадцатый), то там у тебя на каждом уроке разные люди. Ты в девятом классе, а с тобой на математике сидит человек с двенадцатого и с десятого класса. Там у каждого своя программа. Можно школу и в 16 лет закончить, если у тебя набрано определенное количество баллов, т. е. ты прошел всю школьную программу.
Мне было трудновато. Привели в класс, сказали, что я из России, из Москвы. Я сидел в классе возле двери. Рядом со мной сидели три брата-афганца. На эти два года проживания в США они стали моими друзьями. С первого взгляда они показались мне латиносами. Я сидел и ничего не понимал. Тупил в потолок.
Когда урок закончился, я со своим расписанием и картой пошел на улицу. Там было восемь зданий. Плюс бейсбольное поле, футбольное поле, теннисный корт, ну и для баскетбола зал, конечно. Все, как в фильмах. Я заблудился и прогулял два урока тупо потому, что не знал, куда мне идти.
Я встретил Артема. Он сказал, что у меня урок математики, и показал мне класс, в котором он будет проходить. Это был последний урок на тот день. Придя в класс, я сую учительнице свою бумажку и объясняю, что я новый ученик из Москвы и не говорю по-английски. Естественно, все это на русском. Она общалась со мной через онлайн-переводчик. А я ходил с толстым словарем, который привез с собой из России, и пытался найти слова и сформулировать фразы. Уходило на это минут по десять, наверное.
Что касается образования в Америке, то оно тормознутое. В девятом классе я изучал начальную алгебру, которую изучают в седьмом классе в России. Поэтому я был отличником по математике. Даже удивительно. А вот оборудование это да Я не знаю, какое сейчас в школах, но на то время в России можно было об этом только мечтать. Электронные доски, на которых писали ручкой и сохраняли в компьютере. Прожекторы и прочее
После окончания уроков я вышел из школы и пошел на парковку магазина «Ralphs», который был напротив школы. Папа там меня ждал, забрав Рому с Мариной. Возле школы на дороге всегда стояла полицейская машина. Копы следили, чтобы нас не сбивали, да и сами школьники ездили на таких машинах, которые не все в нашей стране могли себе позволить.
Я, естественно, перехожу дорогу не по зебре возле светофора, а прямо напротив машины полицейского. Не спеша. Вразвалочку. Включаются мигалки, и из машины мне говорят, чтобы я остановился. Коп выходит из машины и подходит ко мне, держа свой пистолет за кобуру на поясе. Начинает мне говорить, что я не могу здесь ходить и что я нарушил правила.
Че те надо? спросил я.
Он мне втирает то же самое.
Я не понимаю по-вашему ни хера!
From Ukraine?
Россия.
Ok. Get to hell out of here!
Да пошел ты на хуй! ответил я и пошел к отцу.
Что он тебе говорил? спросил меня папа.
Да я откуда знаю? И тогда отец мне объяснил, что я не могу переходить там дорогу и что мне могут выписать штраф с повесткой в суд.
Мы поехали забирать Шерри с работы. И сразу же поехали есть. Дома мы вообще редко готовили. Обычно мы ездили в рестораны со шведским столом. Платили десять долларов и жрали, что хотели. Еще и колу наливают официанты. Шикарненько!
На второй школьный день я уже разобрался, куда мне и как. На физкультуре мне выдали белую футболку с надписью «Taft» она у меня до сих пор на даче валяется. Только на плечи и пузо больше не лезет. Еще бы Столько лет прошло.
Перед началом урока я сидел в форме на перилах, и ко мне подсел Заки. Афганец. Самый младший брат. И что-то мне начинает говорить. Я лишь отвечаю «Yes, yes». И тут я слышу:
На Севастопольской я жил.
Стоп!
Ты че, спрашиваю я, по-русски разговариваешь?
Ну да! говорит он. Я же с тобой по-русски говорю.
Я долго смеялся.
Вообще, они политические беженцы из Афганистана. Через Узбекистан перебежали в Россию и приехали в Москву. Торговали на рынке всякой бижутерией и снимали квартиру на Севастопольской. Это он мне и объяснял. Тут-то мы и начали дружить. Я называл их чурками небритыми, а они меня кукурузником. Смешно. Мы еще мало с ними общались, и мне буквально через пару недель жизни в Штатах везде слышался русский язык. Оно и понятно. Слух привыкал к чужому языку, да и сам обучаешься. Отец говорил, что скоро думать начну на английском. Бред, думал я. А на самом деле так оно и было. Привыкаешь к языку, постоянно на нем разговариваешь, и мысли уже автоматически приходят на чужом языке.
Спускаясь по лестнице с очередного урока, я слышу, как кто-то говорит на матерном русском. Это уже мне не казалось! Это были узбек Аслан и Юра. Конечно, армяне, узбеки, грузины все были русскими. Так они себя называли. «Эй, пацаны! Вы русские, что ли?» спросил я. А они: «Да». Ну, мы и разговорились. Подружились. С узбеком этим я не особо общался, конечно. А вот Юрик стал моим другом. Сейчас мы, конечно, редко с ним общаемся. Но В общем, мы подружились.
Поначалу я везде ходил с ними. В школе там стандартно: завтрак и обед. Завтрак около 11-ти был, а обед около часу. И длились они около часа. Мне было там всегда скучно и одиноко. До знакомства с ними я был один. В основном на этих переменах все сидят по расам негры с неграми, латиносы с латиносами, иранцы со своими. По расам. Но русских, конечно же, очень мало.
Каждый день первого года был для меня, как день сурка. Первая пара английский. В классе нас было немного. В основном мексы одни были. И что самое интересное, в классе мы тоже сидели по расам. Сначала я. Потом афганцы, рядом с ними иранцы и дальше вся Латинская Америка. Мне просто повезло с этими афганцами, иначе бы я просто затухнул там. Если я не понимал, они мне объясняли, что говорит учитель. А как американцу объяснить русскому на английском, который он не знает? Да никак. Без бутылки точно никак.
После английского у меня была физ-ра. Не знаю, как в других штатах и школах, но у меня было так: территорию после звонка закрывают. На ворота вешают замок. Ты идешь в раздевалку. У тебя свой шкафчик. Оставляешь там все свои вещи. И идешь на место к своему классу. А место твое обозначено номером на асфальте. Так получилось, что я опять с афганцами был. Скучать мне с ними не приходилось. И слава богу!
Была у меня пара случаев на этой физ-ре. После урока спускаюсь я, значит, по лестнице, и тут какой-то нигер толкает меня в спину. На лестнице, блять. Не долго думая, я с левой руки хочу ударить в лицо. Но тут такой амбал чернокожий ловит мой кулак.