Французская эскадра, по новому, распределила цели, так как подготовка старших артиллерийских офицеров на кораблях была на самом высоком уровне из возможных, и «Сюффрен» точно положил бронебойный 12-дм, прямо в центр бронепалубного «Лейпцига». У алемана сразу вышла из строя машина, образовался пожар и возникло затопление отсека.
Броненосец «Великодушный» капитана Леми, не отставая от адмиральского корабля, всадил в «Комет» два 8-дм снаряда, угодившие в нос и центр корабля, а рулевое управление у него вывели более слабые, 10-см снаряды. Но и француз получил 21-см снаряд с «Йорка», уничтоживший одно 10-см орудие. Было больно, но далеко не смертельно.
Броненосец «Великодушный» вообще, пристрелялся по «Комету» 8-дм снарядами. Взрыв торпеды на борту немца и снесенная третья дымовая труба, затопление и пожар сигнализировали об этом. От мощного взрыва испарились разом сорок два моряка. Последовали ещё два попадания мощными 8-дм бронебойными снарядами в середину корпуса с проникновением. Вышла из строя вторая паровая машина. Крейсер накренился так, что верхняя палуба черпала воду, и через нее начали перекатываться волны.
Огонь всей французской эскадры сосредоточился на броненосном «Йорке». Флагманский «Сюффрен» подтвердил свою славу снайпера и попал в германца 12-дм снарядом с чрезмерным пробитием основного стального 4,5-дм пояса. Броненосец «Верньо» тоже в него попал, но 8-дм снарядом. На «Йорке» вышла из строя паровая машина, один отсек затоплен, а в соседние стала поступать вода.
Капитан Леми приказал выдать команде порцию рома, так как под залпами двух германских броненосцев было банально страшно. Чемоданы со свистом и воем, визуально видимые, летели над головами каждые три минуты.
Вскоре «Йорк» получает еще дюжину попаданий, включая 12-дюймовый снаряд с опытного «Великодушного» и опять через свой броневой пояс, который должен был его защищать, но видимо, конструктора где-то сэкономили и сделали его не достаточно толстым, погнавшись за другими характеристиками своего проекта. Крейсера типа «Йорк» «Гнейзенау» славились своими системами борьбы за живучесть, но не в этом случае. Корабль с ещё развивающимся флагом Германской империи стал заваливаться на правый борт и спускать шлюпки.
Огонь французских броненосцев, как планировалось ранее, сосредоточился на шедшим головным «Фридрихе дер Гроссе», но теперь между противниками не было всякой мелюзги на которую требовалось тратить снаряды.
«Сейчас мы с ними разберемся», произнес капитан Леми, хоть и не был уверен в этом до конца.
Первым же залпом «Верньо» залепляет 8-дм снаряд в корму флагмана противника. Туда установили противофугасный 1,8-дм тонкий бронепояс, который 117-кг снаряд проходит, как нож в масло, и взрывается силой трех килограммов нитроцеллюлозы.
Броненосец «Сюффрен», так и не сумевший откачать воду, имевший затопления в носу и корме, сбивает снарядом единственную дымовую трубу на «Пруссии» втором броненосце германской эскадры, а во «Фридрих дер Гроссе», по первой башне попадает 10-см снаряд и осколки проникают внутрь, разбивая приборы наведения и травмируя расчет.
На 65-й минуте боя снаряд с германского флагмана попадает в «Великодушный» по главной палубе, видимо плашмя, урон не большой, но возникает обширный пожар.
Вся французская эскадра сосредоточивает огонь на «Фридрихе дер Гроссе». У него уничтожается носовой мостик с одной из двух труб, возникает затопление в корме. На 70-й минуте боя у «Фридриха дер Гроссе» уже семьдесят попаданий и даже носовая башня повреждена. Вишенкой на торте стало попадание на 73-й минуте боя двух бронебойных снарядов с «Верньо» один из которых врезался в каземат, а второй пробил основной 9-дюймовый броневой пояс из «компаунд» брони и взорвался. Огненный столп поднялся на высоту пятидесяти метров и деже взлетела вверх башня, словно ракета. Затем, эпично взорвалась и улетела вторая башня. Огонь распространился на весь корабль, вырывался из каждой двери и иллюминатора. За живучесть бороться было невозможно. Люди прыгали за борт, спасаясь кто как мог.
«Всего корабль неприятеля выдержал где-то сто двадцать пять попаданий», сухо доложил морскому министру, обалдевшему от произошедшего, флаг-офицер Клутье.
Оставшийся германский броненосец «Пруссия» яростно огрызался, пытаясь отомстить за товарища, да и вообще за всю эскадру. Вполне возможно, что все восемьсот весемьдесят человек его экипажа понимали, что будет дальше. Но оставшийся корабль не думал сдаваться. Сперва он укрылся за тонущим «Фридрихом» и весь залп с «Великодушный» достался утопленнику, а затем сам поразил противника 16-см снарядом в 10-см орудие.
«А ведь, одного такого снаряда хватило броненосному крейсеру Бавария для того, чтобы пойти на дно», сказал капитан Леми офицерам находящимся с ним в рубке.
«Наш корабль уже выдержал один 12-дм, два 8-дм, семь 5 и 6-дм и шестнадцать мелких», сообщил капитану первый помощник.
«У противника самая мощная средняя башня не стреляет, где установлены 27-см орудия», сообщил в этот же момент на борту дирижабля-самолета флаг офицер Клутье.
«Отлично, значит его затопление дело времени», обрадованно произнес морской министр и потер руки.
Словно услышав его слова канониры «Верньо» всадили в броневой пояс «Пруссии» 12-дюймовый снаряд и даже частично его пробили снаряд застрял в тиковой подкладке, находящейся под бронёй. 8-дм снарядом уничтожена носовая надстройка с капитаном германского броненосца.
На 76-й минуте боя броненосец «Пруссия» весь горит, не управляется и почти ничего не видит. Но среднюю башню удалось ввести в строй, а значит ещё не всё потеряно!
Когда у германца было 220 попаданий и получил еще два 8-дм с «Великодушный», он пошел на дно.
«Всего было затоплено два броненосца, броненосный крейсер, девять бронепалубных и пара миноносцев», доложил морскому министру вице-адмирал Фурнье, когда тот на дирижабле спустился рядом с флагманским броненосцем.
Французские броненосцы взяли курс на родную гавань Гавр, благо идти было не далеко. Стали хоронить убитых, коих было всего сто двадцать человек, против более чем четырех тысяч у противника.
Заключение мира с Германией
Морской министр вызвал капитанов кораблей: Леми, Жубера и Винсента, разумеется с вице-адмиралом Фурнье.
«С Вами у меня будет отдельный разговор», сообщил Беснар, а теперь заслушаем доклад капитанов о точности их орудий, так как минами ожидаемо, в этом бою не воспользовались».
«Мой корабль, начал капитан Сюффрена Жубер, получил два затопления и четыре пожара, и тридцать пять человек пострадали. 12-дм орудия выстрелили семьдесят два раза, попали семь, а 6-дм выстрелили три тысячи раз и попали сто десять».
«У меня затоплений не было, лишь девять пожаров, произнес капитан Великодушного Леми, потери сорок пять человек, главный калибр из сорока четырех выстрелов попал лишь пару раз, когда Фридриха взорвали, а 8-дм орудия вместе с 47-мм выстрелили три тысячи триста раз и триста раз попали, от одного удачного попадания тонул небольшой крейсер, отличные пушки».
«Если бы Вы тренировали лучше канониров 12-дм, то и второй броненосец могли бы подбить», с ехидцей произнес Фурнье.
«Мой корабль тоже горел раз девять, Богу душу отдали четыре десятка матросов, слово взял Винсент капитан Верньо, точность была 12-дм башни 14%, так как из 42 снарядов в цель попали 6. Именно мы уничтожили Фридрих дер Гроссе, а Великодушный: Пруссию, Йорк и четыре бронепалубных крейсера. Наш 8-дм калибр стрелял хуже, но из 3195 выстрелов во врага попали 219, что тоже не плохо».