Джефри был шокирован. Не то чтобы он был совсем оторван от жизни, но этот никчемный разговор молодых людей задел его. Кого он учит? Зачем? Эта ситуация напомнила Джефри его молодость, и то как они, точно так же, перекидывались с друзьями своими мыслями. Но не впустую, как эта молодежь, они размышляли о бытие, о сути вещей. Хотя и о девчонках, было дело, говорили не так и редко. Но чего уж точно не понимал профессор, так это их моды. Эти парни были одеты в страшную мешковатую одежду размеров на пять больше, чем нужно. Да и сленг, на котором они «общались», тоже хорош, даже ему, филологу, было ни черта не понять!
Этот вопрос терзал его каждый раз, когда он непосредственно соприкасался с молодежью, в том числе со своим сыном, правда, не в университете, там у них, кажется, в ходу все-таки другая речь.
Но эти их полуспущенные штаны Вот с чем он точно не мог смириться. Элегантность вот его стиль!
Убил бы того, кто придумал такие штаны, пробормотал Джефри.
Что вы сказали? спросила кассирша испуганно.
Нет-нет, я не вам, поспешно ответил Джефри, и подумал, что еще этого не хватало, того и гляди заговариваться начнет.
Заплатив за продукты и цветы, Джеф вернулся домой, и стал переодеваться к приходу гостей.
Глава 2
Дзынь-дзынь! резко прозвенел звонок.
Джефри от неожиданности подскочил в кресле, где он просматривал последние рукописи. Что за черт, кто там еще?!
Но тут он вспомнил, что это пришли друзья, и помчался открывать.
Они с Тарой столкнулись у двери и рассмеялись. Хозяева вместе открыли дверь, за которой стояли приглашённые Джим и Макс вместе со своими жёнами. Раздевшись, все прошли в гостиную. Джефри, как глава дома, пригласил всех располагаться, одаривая каждого шутками и комплиментами, как бы задавая тон сегодняшнего вечера. Он сам раздал каждому по бокалу аперитива и предложил легкую закуску.
Ой, какие красивые гладиолусы, красные, белые!
Да, я тоже восхищена! оценили цветы жены Джима и Макса.
Джефри, услышав это, переглянулся с Тарой и счастливо улыбнулся ей.
Конечно, все они были давно знакомы, и относились друг к другу с искренним уважением, поэтому никакой скованности не было, и непринужденная беседа завязалась сама собой. Поговорили, естественно, о погоде, о делах города, о ценах на бензин, ну и, конечно, о литературе. В том смысле, кто, что недавно прочитал новенького. В конце концов, все разделили мнение Джефри, что литература гибнет в этом электронном мире и пора что-то делать. Но что?! Этот вопрос повис в воздухе, так как никто не знал, что, собственно, можно сделать, и хозяева вовремя пригласили всех на торжественный ужин в честь премии профессора.
После восхитительной трапезы все расслабились, и уделили время и разговору. Всё внимание, конечно, досталось Джефри, который, выйдя из-за стола, принёс завоёванную статуэтку «Мыслитель», которую ему вручили на заседании. Его коллеги и их жёны принялись её рассматривать.
Какая тяжелая, наверное, из чистого золота, оценил Джим, взвешивая приз на руке.
Ну не из чистого, конечно, но золотишко в ней явно присутствует, сказал Макс, в свою очередь рассматривая блестящую статуэтку.
Профессор довольно оглядел всех, и стал рассказывать о том, как он её получил.
На торжественном приеме я, зная, что меня вот-вот объявят, чуть не сломал Таре руку, неосознанно сжимая ее. Так сильно я волновался! Даже не знаю почему, ведь не впервой получаю призы, а тут растерялся удивительно! рассказывал Джефри.
На самом деле я и сама переволновалась за мужа, поэтому и не заметила никакой боли, добавила Тара с улыбкой.
Все заохали.
Но самое страшное оказалось не получить награду вышел, получил и всё, а произнести речь, сказать что-нибудь стоящее. А у меня все вылетело из головы, как назло! Представляете?! Разве что «Мыслитель» помог, и Джефри указал на статуэтку.
Не поверю, что у тебя, известного оратора, не нашлось слов, вставил Макс.
Ты знаешь, я, пожалуй, впервые почувствовал себя так неуверенно, покручивая в руке бокал, рассуждал Джефри. Абсолютно пустая голова! Ни одной стоящей мысли, сплошная каша. А ведь никто, кроме меня, не знает, как лучше подать свои мысли, какими словами выразить свою признательность, каким образом подчеркнуть значение сказанного. Я же этому учу своих студентов! Ужас! Но я выкрутился, не правда ли, Тара?
Жена кивнула, и вслед за ней закивали все гости.
Да-да, отлично выкрутился, здорово сказал лаконично и точно! поддержал Джефа Джим, мы слышали, тебя же показали в новостях. Но ты сейчас так эмоционально рассказал о своем состоянии, что мне почему-то вспомнился случай из нашей поездки в Израиль.
О, Земля обетованная, расскажите скорее, заинтересовалась Тара.
В общем, помните, мы в прошлом году ездили в Иерусалим? Там экскурсовод привел нашу группу к Стене плача, где мы, как и все остальные, прикоснулись к истории и вставили записки в расщелины между камней. Хотя нас заверили, что можно послать туда Е-мэйл, и даже дали адрес, Джим указал наверх, и результат будет тот же. А? Как вам? Божественные технологии! Но мы всё-таки решили сделать по старинке
Джим на секунду задумался, и продолжил.
Однако история совсем не об этом. Там, в Иерусалиме, пока все взволнованно молились у Стены, поодаль стоял один человек и просто смотрел на неё. Мы обратили на него внимание потому, что он был совершенно один и выглядел очень необычно в шумной толпе, и решили задержаться и понаблюдать за ним зачем он здесь? Минут десять, а то и больше, он просто стоял, не шевелясь, и пристально смотрел на Стену плача, но у нас создалось впечатление, что этот человек хочет что-то сказать и не может! Его глаза источали такую муку, что мы сами чуть не всплакнули. Нам хотелось помочь этому одинокому человеку, но мы не знали как. Это был удивительный случай в нашей жизни, ничего подобного я раньше не испытывал. Поэтому я понимаю Джефри, когда он оказался в похожем состоянии.
Все как-то примолкли, пытаясь примерить к себе подобные чувства или вообще вспомнить что-либо подобное в своей жизни.
Джефри, не любивший заострять внимание на своих неудачах, неожиданно вскочил.
Да выпьем же за то, чтобы каждый Е-мэйл, который послан туда, указав глазами вверх, громко провозгласил он, дошёл по назначению и сбылся, аминь!
И поднял бокал.
Все дружно встали, и выпили. Ужин завершался.
Тара и жены друзей стали потихоньку убирать со стола и переместились на кухню. А мужчины перешли в гостиную, решив закрепить трапезу кофе и особым элитным коньяком, который Джефри добыл где-то по случаю.
Джефри торжественно достал бутылку с замысловатой этикеткой и, откупорив ее, дал всем понюхать тонкий аромат этого напитка богов.
А у тебя рюмок нет? спросил Макс, оглядываясь.
А чем тебя кружка не устраивает? удивился Джефри, мы же с кофе будем пить.
Я хотел попробовать его чистым, ответил Макс.
Айн момент! Джефри стремительно метнулся на кухню и принес три рюмки.
Хозяин разлил божественный нектар, и они, удобно расположившись в креслах, замолчали, дегустируя редкий напиток.
Да-а-а наконец произнес Джим.
Да вслед за ним выдохнул Макс, великолепно!
Ну, что я говорил?! подчеркнул эффект Джефри.
Ладно, расскажи, над чем ты теперь работаешь? поинтересовался Макс, отставив рюмку и глотнув кофе.
Хотел бы выпустить что-то автобиографическое, но не голые факты, а что-то такое, фееричное, понимаете? мечтательно произнес Джефри.
Типа сумерек Гоголя? спросил Джим, и процитировал по памяти, «как только сумерки упадут на домы и улицы и будочник, накрывшись рогожею, вскарабкается на лестницу зажигать фонарь, а из низеньких окошек магазинов выглянут те эстампы, которые не смеют показаться среди дня, тогда Невский проспект опять оживает и начинает шевелиться. Тогда настает то таинственное время, когда лампы дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет»