Белгородский после завтрака который, вне обыкновения прошел в молчании ибо Мышка в отличии от прошлых дней был угрюм и усердно отводил глаза, стал собираться на тихую охоту. Его немного тревожили быстрые взгляды паренька, свидетельствовавшие, что Виталий что-то задумал, но профессор решил, что разберется с этим по приходу «домой», как он теперь называл их лагерь.
День сегодня был немного хмурым, но дождь не шел. Павел Семенович все-таки решил по возвращении заставить спутника нарезать ещё травы и добавить на крышу их жилища распределив так, чтобы вода скатывалась по травинкам. Грибы вблизи не попадались и Белгородскому пришлось зайти подальше, чтобы собрать достаточно для ужина.
В основном встречались лисички, чему профессор был рад привередливый Мышка брезгливо относился к грибам, тронутым червячками. Собирал добычу Павел Семенович в полиэтиленовый мешочек от хлеба. Когда тот наполнялся это означало, что можно поворачивать к дому, еды должно хватить. Порой Павел Семенович увлекался и набирал грибов больше, чем нужно, а потом мучился не зная, как сохранить запас. В основном насаживал грибки на тонкую палочку и вялил над костром и на солнце.
Самочувствие профессора сегодня было не из лучших. Болела голова и перед глазами временами все плыло. Давление было высоким, наверняка от того, что питались они грибами. В них был йод и он давал о себе знать. Таблетки у Белгородского были, но початая пачка и он их, по возможности, экономил на крайний случай. Только похоже этот самый случай как раз и подходил. Достав бутылку с водой, Павел Семенович присел на пенек и морщась проглотил лекарство. Посидев еще некоторое время, он хотел подняться и от греха подальше повернуть к биваку, но его голова, как будто сама по себе повернулась и он встретился взглядом с замершей в трех метрах от него змеей. Она, свернувшись напряженным кольцом и подняв голову, наблюдала за человеком, пробуя воздух языком. «Мать честная!» ахнул старик и инстинктивно подтянул под себя ноги. Змея, кажется гадюка (Белгородский разглядел серый узор на блестящем теле) раскрыла пасть и зашипела. Профессор похолодел. Ему казалось, что стоит шевельнуться и эта живая пружина взовьется в воздух и вцепится в него ядовитыми клыками. Замерев, он чувствовал, как между лопаток покатился пот. Не вовремя появившийся паут сел ему на шею и вгрызся в кожу. Павел Семенович вздрогнул от боли, но не пошевелился. Он что-то шептал, хотя в голове не было ни единой мысли. Наконец, опомнившись, он прислушался к своему голосу и понял, что без конца бормочет: «Господи, пусть она уползет!». Перед глазами появился туман и путешественник испугался, что сейчас грохнется в обморок, как кисейная барышня. Это его немного привело в чувство. Он слегка мотнул головой, отгоняя кровожадное насекомое и стал потихоньку подниматься. Змея наблюдала не двигаясь. Белгородский распрямился и напрягшись не хуже гадюки, осторожно топнул ногой. Потом еще и еще. Его «подружка» слегка отпрянула, развернулась и вальяжно растянувшись, скрылась в траве.
Несколько секунд он смотрел вслед, а потом, оглянувшись по сторонам, со всех ног кинулся к лагерю. Хорошо, что ушел он довольно далеко и пробежав метров сто смог остановиться, вконец задохнувшись. Иначе он перепугал бы и так слишком нервного спутника. Минуту он успокаивался и восстанавливал дыхание, вглядывался в траву, боясь увидеть родичей змеи. Наконец, придя в себя, он уже шагом, но все же торопливо вернулся назад.
Профессор умудрился не потерять пакет с грибами и подойдя к костру и положив добычу на землю, взглянул на Мышку. Тот был напряжен и красен, словно не Белгородский, а он пробежал это расстояние бегом. В глаза старику он не смотрел и только виновато «стрелял» взглядом в сторону их тайника с припасами, что профессор выкопал в земле с помощью ножа и обложил камнями. Нехорошая догадка озарила Павла Семеновича. Он торопливо прошел к углублению, открыл крышку и выдохнул. Хлеба не было. Неполная черствая булка исчезла. Старик неверяще повернулся к Виталию. Тот, не став ждать обличающих профессорских фраз, подскочил и визгливо выпалил:
Что, жалко паршивого куска хлеба? Ты бы его так и сгноил в своем закутке! выдал парень, в запале перейдя на «ты». А я жрать хочу, ясно? Это ты из леса выходить отказался и меня заставил тут сидеть! Я бы уже давно дома был! Пиво пил и с девками гулял!
Виталя! попытался одернуть его пожилой человек.
Что Виталя? Думаешь, если ты там профессор, так и тут я буду перед тобой по стойке смирно стоять?
Виталий, прекрати немедленно! уже громче сказал Белгородский, но его юный друг, словно обезумев, понес уже совершенно оскорбительные речи. Павел Семенович отвернулся и медленно побрел к ручью. Сердце гулко ухало в грудной клетке. Голова гудела и шумела. Тело казалось невесомым. Добредя до ручья, профессор нагнулся, чтобы умыться. Перед глазами все закрутилось и он неловко посунувшись, повалился на заросший папоротником берег, шумно разметав край воды непослушной рукой.
Глава 5
Анна Сергеевна держала возле уха телефон и в сотый раз слушала бездушно-вежливую фразу: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Ей казалось, что, подожди она немного и трубка оживет и ответит голосом ее сына Витальки, который начнет сразу же сердится и высказывать недовольство, только чтобы не признавать, что он опять эгоистично не позвонил. Но Виталька молчал. Пошли вторые сутки ожиданий и поисков. Вчера женщина хоть и звонила три раза, но особо не переживала потому, что у сына была такая привычка выключать телефон, когда он занят чем-нибудь интересным. Он не любил, когда разговоры не вовремя прерывают звонки и сбивают с мысли.
Парень убежал вчера еще ранним утром. Она и проводить-то его толком не успела. Он наговорил про какую-то дачу, где они будут с друзьями, а отвезет его туда профессор Белгородский, их сосед по дому. Почему Павел Семенович вдруг решил поработать таксистом, Анна Сергеевна не спросила. И где находится эта дача тоже. А вот теперь не могла дозвониться!
В глубине души тревога уже давно била в набат, сообщая, что с ее мальчиком что-то случилось. Отложив трубку и допив безвкусный чай, женщина решительно поднялась и собравшись, пошла к Белгородскому.
До этого она уже пыталась дозвониться до профессора, но и его телефон молчал. Друзья и знакомые Виталия сообщили ей, что сын был у профессора, как всегда на их «посиделках», но ни про какую дачу никто не знал и больше парня не видел. Все это начало вселять в женщину настоящий ужас!
Конечно, Виталька далек от образа примерного сына, звонящего родителям каждый час, но не ночуя дома вторую ночь он все-таки что-нибудь сообщил бы! Что там случилось на этой даче? Пожар, отравление некачественным алкоголем, драка из-за очередного спора? Мать прекрасно знала, как ее отпрыск любит показать свое всезнайство. В компании разгоряченных напитками молодых людей (а Анна Сергеевна понимала, что поездка на дачу веселой компанией вряд ли пройдет без этого) безапелляционные высказывания сына могут спровоцировать драку.
Оставалась слабая надежда на Павла Семеновича, но было очень сомнительно, что пожилой человек останется там надолго, даже если и впрямь отвез Виталика на своей машине. Подойдя к квартире профессора, Анна Сергеевна нерешительно нажала на звонок. В квартире стояла тишина. Она позвонила еще и еще, а потом в отчаянии застучала кулаком по двери. Тут же, как по волшебству открылась соседняя дверь и в ней показалась старушка с любопытно-осуждающим выражением лица.