Я не знаю, я не очень понимаю ваш вопрос, Михаил Степанович.
Ну хорошо. Вот в машине вы где себя видите? На водительском месте или на пассажирском? Что такое машина, вам объяснять не надо?
Нет, не надо. Я думаю, мне было бы удобно на заднем сидении.
Хорошо. Ну а скажем, где вы живете? В городе или деревне? В квартире или доме? Как по ощущениям?
Мне кажется, что у меня дом есть. Но не в деревне Я не могу это объяснить, но точно не в деревне.
А чем вы занимаетесь? Какая у вас могла бы быть работа?
Я не знаю какая, но, по-моему, я работаю в городе.
В каком городе? Большом, маленьком? Какие там дома, высокие или низкие? Может, название улицы? вцепился рабочей хваткой майор.
Не помню. Ничего не помню! ответил собеседник после продолжительной паузы. А это важно?
Конечно важно! Очень важно! Нам хоть какая-нибудь зацепка нужна, чтобы вас идентифицировать. Ладно, я вижу, вы сильно подустали сегодня. Не буду вас далее тревожить. Вот что мне только делать с вами, ума не приложу
Глаза-буравчики продолжали сверлить проблемного посетителя. Необходимо было принять быстрое, а самое главное, правильное решение. В камеру отправлять его было опасно. Он мог оказаться каким-нибудь «сынком» или известным бизнесменом, а еще хуже журналистом, получившим по башке за громкие статейки. В «дурку» его везти тоже нельзя по тем же причинам. Но тогда, где же его размещать? Это было основным вопросом на сегодняшний день. Гостиницу ему никто из начальства не санкционирует, а жить и кормить его где-то надо.
Селиванов! крикнул майор дежурного по отделу. Необходимо гражданина доставить на медицинское освидетельствование в больницу! Бери газик и выполняй! Потом доложишь.
Это в дурку, что ли? Так туда же тридцать километров, а в газике бензина кот наплакал. Новые талоны только завтра дадут! проинформировал начальство Селиванов.
А может, его в нашу городскую, шатурскую больницу определить, пока суд да дело? А, товарищ майор? подхватили хором девицы. Тут и ехать три минуты, и будет у нас под боком. Иначе то как нам его таскать на опросы? А так мы бы по дороге в морг к нему бы заскакивали. Ведь через день туда мотаемся.
Внутренний голос майора подсказывал, что, хоть охраны в городской больнице никакой нет, сбегать чудной клиент никуда не станет. Для постоя лучшего места и придумать было нельзя.
Ладно, Селиванов, вези его в центральную! Если вдруг принимать откажутся, звони мне, докладывай. Так, теперь с вами подняв глаза на девушек, произнес майор. Ориентировка на него готова? В область и в Москву направили? Базы данных по схожим лицам проверили? А чего стоим, кого ждем? Марш работать! Чтобы к вечеру отчет был у меня на столе!
Последнюю фразу Маша, Оксана и Наташа дослушивали уже в коридоре, торопясь на свои рабочие места. На их лицах играла улыбка. Маленькая победа была одержана хороший человек, как подсказывало им их женское сердце, был определен в достойное место. Еще одна виктория над безразличием старших по званию, с которым они начали бороться с момента поступления на службу, была одержана. Они были абсолютно уверены, что ответы из соответствующих органов будут свидетельствовать о невиновности их подопечного. И эта уверенность окрыляла их.
Подходя к своему кабинету, они услышали непрерывный звонок телефона. Маша схватила трубку звонил шеф.
Ты обратила внимание, что у него часов и кольца нет? Внеси это в протокол! А то потом проблем не оберешься. Да, я вот что подумал составь подробный отчет и передай его завтра нашему психологу, Ольге Викторовне. Она должна вернуться из командировки, пусть это дело на себя и возьмет. Поняла?
Так точно, товарищ майор! отрапортовала Маша.
Решение Прохорова насчет психолога было понятным. Ольга была в том же звании и должности, что и он, и в случае возникновения неприятностей все камни достались бы ей. Но если сегодняшняя находка принесет дивиденды, то Ольгу Викторовну можно было бы легко отодвинуть в сторону и забрать себе все лавры.
В единственном приемном отделении Центральной клинической больницы города Шатура было людно. Тут осматривали всех: язвенников и травмированных, сердечников и отравившихся, постинсультных и гриппозных.
Дождавшись своей очереди, капитан Селиванов вошел первым, оставив подопечного, потерявшего память, в коридоре. Его задачей было объяснить врачам, что их следующий пациент является клиентом милиции. Стало быть, к нему надо отнестись нестандартно и внимательно. Он рассказал предысторию его появления в ОМВД и передал просьбу руководства. Пациента пригласили на прием.
Как тебя зовут? спросил врач-мужчина.
Я не знаю, последовал короткий ответ.
От тебя сильно разит каким-то лекарством. Ты что-то принимал или пил?
Нет! Меня утром рвало сильно. Может, от этого? Я ничего не помню.
Ну как такое может быть? Ты, наверное, нас всех разыгрываешь? Давай-ка вспоминай поскорее и не задерживай нас.
Ответа не последовало. Пациент замкнулся, опустил голову и отстранился от беседы.
А как мы его примем? У него же ни паспорта, ни полиса нет. Я не имею права оформлять его без страховки!
Я же вам уже все объяснял, не сдавался Селиванов. Звоните моему начальству и с ним разбирайтесь! Я его у вас оставляю, и все. Делайте с ним что хотите! капитан подвел итог разговору и вышел прочь из приемного отделения.
Возникшую паузу нарушила врач-женщина. Она подняла трубку и, набрав короткий номер, тихим, спокойным голосом произнесла:
Неврологическое? К вам тут новый больной поступает молодой мужчина. Пришлите кого-нибудь, и, положив трубку, начала заполнять формуляры. Из огромного количества обязательных данных были заполнены только несколько. Над очередными пунктами анкеты она подолгу раздумывала, снова и снова перечитывая вопросы стандартной медицинской карты.
Другой врач в это время нервно ходил по комнате. Он то пристально смотрел на коллегу, то бросал взгляд на молчаливого мужчину, сидящего отрешенно на стуле. Не выдержав, доктор выпалил: «Не понимаю я вас, Екатерина Ивановна, не понимаю! Милиция на нас свою головную боль скинула, а вы Как вы этого не видите?»
Вижу, уважаемый Евгений Николаевич, очень хорошо вижу! Но парнишка-то тут при чем? ответила она так же спокойно и размеренно, не поднимая глаз и продолжая работу по заполнению формуляра.
Надолго это занятие не затянулось, и, к приходу медсестры из неврологического отделения документы были готовы больной «N» получил официальную прописку и право на медицинское обслуживание. С медкартой и направлением его сопроводили в четвертый корпус, где на первом этаже располагалось отделение неврологии. Пройдя по длинному коридору, где с обеих сторон были палаты для больных, миновав единственный на все отделение туалет, крохотную столовую комнату и помывочную, они достигли двери, на которой была прибита маленькая деревянная табличка с цифрой «6».
Это твоя палата будет, произнесла медсестра и завела новенького внутрь.
Шесть коек, большое окно напротив двери и запах Запах хлорки, старости и лекарств, который известен каждому, кто хоть однажды побывал в маленькой захолустной больнице. Кровать у окна была свободна. На нее указала рукой медсестра и пояснила:
Тумбочки у тебя нет, да тебе и складывать-то особо нечего. Ужин давно закончился, так что ложись спать, а завтра завтрак будет в восемь. В общем, осваивайся. Спокойной ночи! и вышла, оставив новенького наедине с постояльцами.
Все пять кроватей были заняты. На одной неподвижно лежал пожилой мужчина после инсульта, следующую занимал забинтованный молодой парень, как оказалось, пожарный, получивший черепно-мозговую травму во время тушения огня и дожидавшийся места в областной ведомственной больнице. Двое других явно были жертвами зеленого змия. Они крепко держались друг друга, и было ясно, что это не первая их госпитализация. Последним по счету соседом был дед пожилой, но очень бойкий старикан любитель поговорить по душам и грубо пошутить. Такой человек всегда есть в любом коллективе. И обижаться на него грех, и прогнать жалко. Он то и взял в оборот незнакомца.