Олеся Михайловна покачала головой:
Чернов точно знает, что жена не вернется, сказала она тихо.
Илья Максимович не пригласил адвоката, что для человека в его положении было довольно странно. Зачем самому биться лбом о судебную бюрократию, когда можно попросить ушлого и опытного специалиста? Может быть, не хотел, чтобы этот ушлый и опытный специалист слишком пристально вгляделся в дело исчезнувшей жены?
И это беспардонное появление в кабинете Перед тем, как подать иск, Чернов мог узнать все правовые последствия для себя и для жены в любой юридической консультации у дежурного адвоката. Почему надо было лезть к судье и впопыхах, в последний момент уточнять, не навредит ли это любимой супруге? Потому что он и так прекрасно знал, что не навредит. Мертвецам все равно.
Цель у этого спектакля была совсем другая показать судье, что он ждет и верит, будто жена еще жива, стало быть, к ее исчезновению он не причастен. Только вот плохой Чернов актер. Не до такой степени плохой, чтобы трагически заламывать руки и закатывать глаза, но все-таки плохой. И спектакль вышел дешевым, а потому неубедительным.
Ирина вздохнула. Недавно по телевизору показали фильм «Служили два товарища», а вслед за ним диспут школьников на извечную тему «оправдать виновного или осудить невиновного». Дети надрывались, спорили, временами сбиваясь в совсем не детскую демагогию, но в итоге пришли к выводу, что казнить невиновного ни в коем случае нельзя.
Ирина была согласна с этим гуманистическим посылом, и в своей работе всегда трактовала сомнения в пользу обвиняемого, но, черт возьми, как больно смотреть на убийцу, избежавшего наказания благодаря уму и хитрости!
Сейчас они признают Чернову умершей, тем самым поставят точку в этом долгом деле, и все. Илья Максимович станет честным вдовцом, сможет распоряжаться имуществом жены и жениться в полное свое удовольствие. Марина Хмельницкая, ради которой он пошел на преступление, обманула, не дождалась, ну да ничего. Мало ли молоденьких красоток, готовых украсить бодрую старость высокопоставленного чиновника?
Ирина закрыла глаза, вспоминая тот единственный раз, когда она видела Аврору Витальевну живой. Перед глазами ясно, как наяву, возникло веселое и доброе лицо. Руки тоже вспомнились, большие, с набрякшими венами и коротко стриженными ногтями, почти мужские. То были руки много и тяжело работавшего человека, но тогда Ирина думала только о том, насколько лучше смотрятся ее собственные тоненькие ухоженные пальчики.
Поставив чашки на бортик раковины, Ирина посмотрелась в зеркало, и вдруг возникло странное, почти мистическое чувство, будто Аврора Чернова зовет ее из прошлого, но не как это делают мертвецы в страшных сказках, а совсем наоборот. Будто ободряет и прощает.
Ирина быстро умыла лицо холодной водой, прогоняя наваждение.
В глубине души Ирина надеялась, что какая-нибудь недостающая бумажка позволит ей перенести заседание, что с учетом предстоящего декрета означало передачу дела другому судье, но Илья Максимович основательно подготовился к процессу, собрав все необходимые документы. Представил справку из милиции, выписку из домовой книги, паспортного стола и из отдела кадров по месту работы Черновой, и даже справку из поликлиники о том, что за последние пять лет Аврора Витальевна не обращалась за медицинской помощью. Свидетели тоже были приглашены и даже явились в суд, так что пришлось начинать заседание.
Чернов держался с холодной вежливостью, которой хотел то ли скрыть презрение аристократа к плебсу, то ли, наоборот, подчеркнуть, но формально упрекнуть его было не за что.
Монотонно, будто ученик, отвечающий у доски материал, к которому у него нет никакого интереса, Илья Максимович рассказал, что пять лет назад жена не вернулась домой после суточного дежурства, и с тех пор никто ее не видел и не слышал, несмотря на все поиски, в которых участвовала милиция, семья, друзья, а также сослуживцы.
Мы ищем до сих пор, сказал он с тяжелым вздохом. Но время идет, и надежды остается все меньше.
«Я бы тебе поверила, если бы у тебя хоть один мускул дрогнул на физиономии. Хоть бы тень промелькнула в твоих пустых глазах А вздохи твои картинные никого не убедят. А ну-ка, проверим, надолго ли хватит твоего самообладания, ухмыльнулась Ирина про себя, скоро ли ты начнешь злиться или растеряешься? Это не по процедуре, конечно, но могу я хоть раз в жизни воспользоваться служебным положением в личных целях, в конце-то концов?»
Ваша жена должна была вернуться в субботу утром, одиннадцатого апреля, верно?
Верно.
А в милицию вы обратились только двенадцатого вечером?
Да.
Почему так долго ждали?
Чернов пожал плечами:
Я знал, что заявление о пропаже принимают только через трое суток, и не хотел, чтобы меня отфутболили, да еще и нахамили вдогонку. Реальной помощи я от них не ждал, и, к большому сожалению, время показало, что я был прав. Ну и, главным образом, я был уверен, что жена с минуты на минуту даст о себе знать.
То есть вы считаете, что сотрудники милиции не помогали вам искать жену? спросила Ирина.
Нет, почему же, помогали, и довольно активно, на лице Чернова впервые появилась улыбка. Например, целую неделю пытались убедить меня, что это я ее убил.
Илья Максимович, если вы утверждаете, что сотрудники милиции не искали вашу жену должным образом, то вы ставите суд в сложное положение, отчеканила Ирина. На каком основании суд объявит человека умершим, если выяснится, что к его розыску не были приняты надлежащие меры?
Извините. Я не это имел в виду.
Илья Максимович, попрошу вас в дальнейшем воздержаться от иносказаний и фигур умолчания. Вы находитесь в суде! «А не на партсобрании», мысленно закончила Ирина, с запозданием вспомнив, что обещала Павлу Михайловичу разбирать дело его приятеля со всей возможной мягкостью и деликатностью.
Нет, по формальным позициям они отработали добросовестно. Чернов снова издал фальшивый вздох. Но жену ведь так и не нашли.
И вы сами до обращения в милицию тоже ее не искали целые сутки? внезапно встрял заседатель Синяев.
Илья Максимович пожал плечами:
Жена часто задерживалась на службе. Она работала операционной сестрой в больнице «Скорой помощи», а там постоянно аврал, сами понимаете. Поэтому, когда она не вернулась вовремя, я подумал, что или очередной быстренький аппендицит оказался многочасовой непроходимостью, или привезли сложный случай, и хирурги попросили жену остаться, как самую опытную сестру.
Но не на сутки же!
Бывало, что и на сутки. Если сменщица заболела, куда деваться? Правда, в таких случаях Аврора обычно меня предупреждала. Или сама, или просила санитарку позвонить, если никак нельзя было отвлечься.
А сами вы не могли ей на работу позвонить? не унимался Синяев.
Почему же, мог. И позвонил. Сначала трубку не брали, вот я и решил, что все заняты в операционной, и успокоился, а когда перезвонил через пару часов, мне сказали, что дежурство выпало тихое, и Аврора уехала домой вовремя. Тогда я решил, что она, раз удалось ночью отдохнуть, сразу после работы отправилась к сыну.
А вас почему не взяла с собой? Выходной же день был!
Чернов пожал плечами. Синяев, несмотря на простодушную физиономию, оказался въедливым мужичком, но Илья Максимович пока держался.
Больница, где работала жена, находится на выезде из города как раз по дороге в Копорье, сказал он все так же бесстрастно. Ей удобнее было стартовать оттуда, не делая крюк через весь город. И если это так важно, она часто ездила к сыну одна. Помогала с внуками.
А сын ваш, кстати, почему не пришел? сурово спросил Синяев. Все-таки такое событие, мог бы и поддержать отца.