Обо всём этом он думал, пока шла игра Гориции и песня сестры. Когда музыка закончилась все зааплодировали. Никто не остался равнодушным к этой песне. Гориция рядом вздохнула тяжело, потирая руки.
Ты хорошо играешь, похвалил её Лютцов.
Спасибо вяло откликнулась та. Это не так сложно, если знать ноты.
Я вот не знаю нот, поэтому и не умею.
Ты умеешь писать стихи.
Откуда ты знаешь?
Шеер рассказала мне, что ты пишешь. Даже прочитала несколько наизусть. Мне понравилось, ты очень серьёзно пишешь о действительно серьёзных вещах. Очень взросло. Это приятно.
Спасибо, я вообще никому, кроме сестры не показывал.
Боишься?
Не считаю это чем-то важным.
Думаю, что многие бы поняли твои стихи тут. Многим они бы были близки. И важны тоже.
Лютцов не нашёлся что ответить на это. Он и в самом деле писал стихи на базе, сидя в библиотеке в промежутках между рейдами. Он любил это, но делился этим только с сестрой, считая, что ей будет интересно. И он совсем не ожидал, что кто-то ещё заинтересуется этим.
Праздник был закончен, и зрители стали расходиться из церкви, обмениваясь впечатлениями. Трудно было сказать, что все почувствовали от этого события, но оно точно всех поразило. И открыло что-то новое об их адмирале, которая теперь не была мистической фигурой, но была окружена ореолом какой-то странной теплоты и заботы обо всех вокруг. Никто пока не мог понять, к чему такое отношение, и как на него реагировать, но в одном сходились все новый адмирал не похожа ни на кого, кого видели до этого.
Котоми стояла в пустой церкви, глядя вслед удаляющимся фигурам, когда к ней подошла Шеер.
Вы тоскуете, адмирал?
Я бы хотела сделать что-то большее для них, чем этот праздник. Что-то большее, чем доставка запчастей, что-то совсем другое.
О чём Вы говорите сейчас?
Я бы хотела дать им время и возможности, устало проговорила девушка, садясь на край скамьи. Жить, радоваться, достигать чего-то мечтать и исполнять мечты. Но я не могувсё, что я могу сделать для них просто небольшие вещи, которыми я надеюсь скрасить их жизнь. А я бы хотела стать для них тем, кто позаботится, защитит.
Вы юны, адмирал, у Вас ещё будут Ваши дети
Нет, как-то неопределённо махнула головой Котоми. Я бы хотела позаботиться именно о них.
Понимаю, медленно, но с улыбкой кивнула Шеер. Вы делаете сейчас всё, что в Ваших силах. Не думаю, что кто-то ждёт от Вас большего. Я думаю, что все были очень рады встретиться вместе. Это ведь не так часто бывает у нас. Думаю, что уже за одно это они могут помолиться за Вас, Святая Сестра сделала паузу. Вам пора спать, у Вас был тяжёлый день, а завтра надо продолжать. Лучше вам лечь, Адмирал.
Да, ты права, глядя в пустоту проговорила Котоми. Она медленно поднялась со скамьи и пошла в сторону выхода из церкви. Шеер знала, что Лютцов её видит и кивнула ему, указывая на адмирала. Брат быстро всё понял и кивнул в ответ, выходя вслед за Котоми, чтобы проводить её до комнаты, а не до кабинета, куда могла направиться спать девушка. Некоторые уже замечали за ней привычку спать в кабинете полусидя, а Шеер хотелось, чтобы девушка хотя бы иногда ложилась в настоящую кровать. Гориция подошла к монашке.
Помочь тебе убраться?
Не стоит, всё в порядке, тут достаточно чисто. Иди спать, ответила та. Спасибо тебе, сегодня ты прекрасно постаралась. Думаю, ты это и сама чувствуешь.
Гориция ничего не ответила и тоже покинула церковь, где Шеер осталось одна и стала гасить свечи.
Раньеро Дзофф
Многие канмусу расходились от церкви парами. Любого, кто вздумал бы искать в этом романтики, ожидало горькое разочарование. Взять хотя бы две маленькие тени, одна из которых зябко куталась в пончо
у тебя всегда перегорает электроника, тихо, но настойчиво повторяла тень в пончо. Всегда. Её хоть раз перебирали?
Нет. Меняли повреждённый узел и всё.
Вот, похоже, и ответ. Если дело действительно в этом я заставлю твой модуль работать стабильно.
А если на меня Глубинные навалятся, как тогда? нерешительно осведомилась Джипси та тень, что была в платье.
Думаю, Миралья только этого и хочет, несколько плотоядно ухмыльнулась Лотта.
По дороге к общежитию рослый плечистый Фьюриэс громогласно делился с Таскалузой восторгами по поводу концерта. Авианосец после прибытия драгоценных самолётов вообще пребывал в прекрасном настроении.
Никогда бы не подумал, что Гориция музыкант! Неужели они с Шеер успели ещё и отрепетировать? Если и дальше такие концерты будут я здесь останусь надолго!
М-хм, концерты и два тяжкрея в море вместо четырёх невесело ухмыльнулась Таскалуза. Горицию она была готова списать со счетов но Шеер!
Да брось ты! Главное всем нравится! Хоть какой-то боевой дух появился махнул рукой Фьюриэс. По-своему и он был прав: утренняя новость о фактически самоубийственном задании в любой другой обстановке подкосила бы гарнизон. То, что этого не произошло заслуга в первую очередь Котоми. Как и Гориции с Шеер. А ещё обещанного Миральей самолёта с запчастями, который таки прибыл вовремя
Сам Миралья в компании Аквилы стоял около стены одного из складов. Итальянцы вполголоса и очень оживлённо что-то обсуждали. Разумеется, на родном итальянском
От такого Аоба не отцепится. «Канмусу симбун» получит сенсацию а мы нашего «рыбака».
Да кто же это даст напечатать?
Зависит только от данных. Всё, что нам нужно информация. Чем больше тем сложнее будет его покрыть.
Понял, брат, кивнул Аквила. Он, как это часто бывало, уже что-то просчитывал в уме. Даже при том, что Аоба ничего не успела узнать
Миралья не успел ответить невдалеке проплыла громадная тень органистки. Меньше всего итальянцы хотели сейчас встретиться с Горицией. И Господь миловал пока что. Тяжкрей направлялась в общежитие, совершенно не глядя по сторонам
К слову, трёхэтажное общежитие канмусу было полно. И в одиночку комнаты занимали разве что Гориция (по понятным причинам) да Миралья (из-за обыкновения по ночам записывать и монтировать видео). Необходимость непременно делить комнату породило, пожалуй, самую странную пару квартирантов. Ему шестнадцать, ей восемнадцать. Он узбек, она исландка. Он старомодный линкор Барэм, она крейсер ПВО Ниобе. Оба настолько замкнуты (если не сказать "нелюдимы"), что по поводу отношений между ними давно никто не шутит. Самая большая форма близости, которая возникает между ними это шахматы. Очень медленные, осторожные и вдумчивые шахматы с минимумом красоты и максимумом осторожности
Шах, едва шевеля губами, говорит Барэм. Сегодня он, приверженец чуть ли не пешечных цепей Филидора, сравнительно быстро перешёл в атаку.
Предлагаю ничью и спать, столь же тихо ответила Ниобе, переставляя короля. Моя группа завтра на подстраховке. Доиграем завтра
Линкор кивнул и через пять минут оба уже лежали в кроватях. Прямо так, как сидели у доски не раздеваясь, и даже не желая друг другу спокойной ночи.
Эрнст Вебер
Аквила стоял позади одного из ангаров базы и курил. Это вроде не было запрещено, но он не любил, когда кто-то видел, как он курит. Сегодня был день не его дежурства, но дел у него было достаточно. Была середина дня и с минуту на минуту сюда должен был подойти зампотыл, который недавно накосячил. Аквила сам вызвал его на разговор, потому что был крайне недоволен работой этого человека. А, если Аквила не доволен кем-то, то у этого человека сразу вырастали большие проблемы. Аквила, известный в разных кругах под именем
Фирро Прончанезе, был мафией. И не просто мафией, а сыном и наследником одной из самых сильных итальянских семей с Сицилии. Кто-то, увидев этого парня, мог подумать, что это просто избалованный сыночек мафиози, который совершенно безобиден и даже слаб, если у него не будет его семьи, но это было обманчивое мнение. У Фирро было достаточно своих людей, помимо тех, которых предоставляла семья Прончанезе. И люди эти были в самых разных кругах общества, армии, флота, частях света. Этот молодой человек сразу понял, что люди по своей сути слабы, просто каждый слаб по-своему. И поэтому он должен быть силён, чтобы управлять ими. У каждого свои слабости. Кто-то любит деньги, кто-то хочет власти, а для кого-то предел мечтаний рисовая водка, которую просто так не пронести на базу. Зампотыл был слабым человеком, который быстро попал в сферу влияния и интересов Аквилы. И теперь с каждым шагом этот тщедушный китаец увязал в болоте долгов перед итальянцем. Тех же, с кем Аквила считался в этом мире, было очень немного. Разумеется, отец и Семья, которым он был верен, ну, и несколько авторитетных людей из его круга. Один из глав триад, Мария Стрелецкая, которую Фирро называл «Муркой», глава одной из сильнейших русских группировок, пара глав колумбийских картелей и господин Ямато, сухой 90-летний старичок с Кюсю, который мог одной запиской подарить новую жизнь тысячам людей или разрушить мировую корпорацию. Когда ты живёшь среди таких сильных людей тебе трудно иметь друзей, знакомых или близких. Строго говоря, друзей у Аквилы было не так много, и Миралья был одним из немногих, кого сицилиец относил к таковым. Но сейчас дело не касалось Миральи.