Ладно, сказал Иван, садясь на нары и закатывая штанину, чтобы отстегнуть протез. Но про кабинет свой забудь, спроси Вазгена, пусть тебе внизу где-нибудь уголок выделит. Там похолодало.
Сильно?
Очень сильно, вздохнул он. Минус пятьдесят. Снег, правда, прекратился, и температура падает уже не так быстро. Пришлось свернуть все работы наверху. Навалило столько, что ехать мог только полугусеничный, но у него на таком морозе трансмиссия не прокручивается. Вся техника встала, теперь только пешком
Он зевнул, завалился на бок, укрылся тулупом и через несколько мгновений уже спал. А Ольга, с трудом собирая себя после не принесшего отдыха сна, побрела, зевая, в импровизированную столовую. В убежище было прохладно, но насколько именно спросонья было не понять. Столовую нашла не сразу в том помещении, где она ужинала, спешно расставляли кровати. Оказалось, перенесли в одну из подземных лабораторий, где было больше места, а главное работала мощная вытяжка. Оборудование ещё не демонтировали, но на лабораторных столах уже резали, крошили, разделывали и замешивали. Кипели огромные кастрюли-выварки, из которых усталые повара разливали черпаками по мискам какую-то жидкую еду. Здесь было по-настоящему тепло, даже жарко, и Ольга сняла пальто. Увидев её живот, какой-то подросток сразу вскочил из-за стола, уступая место.
Не надо ей стало неловко.
Садитесь-садитесь, я уже почти доел. Не вставайте, я вам сейчас принесу порцию! Всем одно и то же дают
Он, на ходу дохлёбывая из миски, дошёл до поваров, показал им на Ольгу и принёс полную посудину не то густого супа, не то жидкой каши.
Спасибо!
На здоровье! ответил мальчишка и убежал куда-то.
Пока Ольга ела, люди приходили и уходили. Её узнавали и здоровались вчера она успела пропустить через свой бумажный гроссбух немалую часть оставшихся. Хотя, к сожалению, мало кого запомнила, от усталости все сливались в одно лицо. Больше всего было сотрудников Института техников, лаборантов, учёных, инженеров по оборудованию, механиков из институтских мастерских На момент инцидента (так деликатно называло случившееся руководство Института), они были либо на работе, либо во входящих в институтский комплекс семейных общежитиях. Вторая категория члены их семей, как правило, жёны и дети. Их было меньше, многие летом уехали за город или в санатории. Неприкаянно бродила осиротевшая детская экскурсия. Куда делись их родители никто, включая Матвеева, ответить не мог. Исчезли бесследно, оставив на месте всё имущество, которое, по мере возможности, перетаскали вчера в обширные институтские подвалы хозкоманды Ивана. Таскали бы и дальше, но мороз обездвижил машины, а на руках много не унесёшь. Кадровый учёт ещё не был закончен, но Ольга уже могла прикинуть примерную численность около двух тысяч человек. Под институтом располагались большие подземные помещения: лаборатории, технические туннели, склады оборудования, аппаратные и так далее Ольга и половины не знала. В них можно было разместить и больше народу но как обогреть такие площади? Поэтому людей старались размещать компактно, взяв за центр бомбоубежище. Убежище в Институте было капитальное, рассчитанное аж на три тысячи человек правда, по нормам ГО, то есть «пять человек на одни нары». Пересидеть ядерный удар можно, но долго так не проживёшь. Сооружение оборудовали недавно, поэтому оно было неплохо оснащено морозильными камерами для продуктов (не самая нужная вещь в нынешних условиях), складами со средствами индивидуальной защиты и даже экспериментальной гидропонной установкой, где теоретически можно выращивать еду если найдётся, из чего. Но самое главное при нём имелась артезианская скважина, так что хотя бы с водой проблемы не было.
Поев, Ольга достала из портфеля свою книгу учёта кадров, и решила, что будет работать прямо здесь тепло, светло, да и мимо никто не пройдёт.
Товарищи! Кто ещё у меня не записывался? Подходите по одному!
На дневном совещании все были усталыми и невеселыми. Ивана разрешили не будить, потому что работы хозгрупп пришлось прекратить.
Две последних группы сегодня не вернулись, встревоженно сказал Лебедев. Готовим поисковую команду, а пока пусть отдыхает.
С реактором тоже всё оказалось сложнее, чем ожидали. Энергетик пришёл на совещание прямо в костюме химзащиты. «Работает наоборот не даёт мне загрязнять помещение» грустно пошутил он. Николай рассказал, что неудачная форма каких-то «пазов шпонок крепления» вызвала напряжения металла и спровоцировала появление трещин с перспективой разрушения футеровок. Теперь придётся полностью извлекать экранные сборки, ремонтировать футеровки, заваривать пазы и переваривать крепления.
Люди понахватали бэров, с ног валятся, жаловался он. У нас есть оснастка, позволяющая работать в облучённом корпусе, но в ней неудобно и очень медленно, многие пренебрегают защитой в пользу скорости. Меняются, конечно, но даже в комнате отдыха уже фон такой, что дозиметры шкалит
Солярка для дизелей на исходе, сказал директор. Если в ближайшее время не запустим реактор просто вымерзнем здесь.
Хиба я не розумию? снова перешёл на украинский Николай. Всё зробимо. Но поспешати теж неможно пока не опрессуем каждый трубопровод, загружать ТВЭЛы не буду. Бидистиллята на одну заливку, любая утечка и всё. Его ещё греть приходится, щоб не змерз
Ольга понимала, что реакторная группа сейчас в прямом смысле жизни кладёт радиологической клиники в институте, разумеется, не было. Но другого выхода нет без энергии погибнут все.
Пайки для не занятых на тяжёлых работах надо сокращать, докладывал Вазген. Тогда протянем пару месяцев, хоть и без разносолов. Биологи сейчас расконсервируют установку гидропоники, но ей тоже нужен свет и тепло, так что всё упирается в реактор
Сокращайте, распорядился Лебедев, Сейчас большинству делать особо нечего инженерно-технические группы утепляют входы и дорабатывают внутренние коммуникации, остальные просто так слоняются.
Это не дело, строго сказал Куратор. От безделья у людей появляются всякие ненужные идеи.
Ольга нервно вздрогнула она и забыла про него, благо, столичный гость сидел в тёмном углу и в совещании до сих пор участия не принимал. «А он-то чем занят? подумалось ей. Какие такие обязанности исполняет?»
Да, согласился с ним директор, Громова, возьмите на себя культурный досуг кадров. Лекции, там, какие-нибудь организуйте, или, я не знаю, коллективные чтения
Я ей помогу, вызвался Куратор, и Ольгу буквально передёрнуло. Однако отказаться было как-то неправильно не время сейчас для проявления личных антипатий.
Да-да, займитесь, сказал Лебедев с заметным облегчением. Его явно тоже смущал неопределенный статус Куратора, который при огромных, формально, полномочиях в сложившейся ситуации вёл себя странно.
Идею «культурного досуга» подал Ольге Мигель, которого она встретила в коридоре.
Да что там думать! воскликнул он радостно. «Важнейшим из искусств для нас является кино!».
В Институте был свой небольшой, на сотню мест, кинозал, куда привозили новинки, научно-популярные и обучающие фильмы, кинохроники и так далее. Там же располагался и свой институтский довольно обширный киноархив.
Там как раз новый боевик завезли, «Зелёный фургон»! В субботу должны были показывать! рассказывал молодой лаборант. А в убежище есть «красный уголок» с проектором
Ничего у вас не выйдет сказал пренебрежительно Андрей, который так и таскался везде за Куратором, успешно избегая общих работ. В «красном уголке» проектор «Украина», на шестнадцать миллиметров, а в зале, небось, стационарная киноустановка, на тридцать пять. Я знаю, я на кинопередвижке работал, пока не