На мои возражения, человек раздражённо ответил:
«Я же тебе объяснил. Камеры-склепы пусты. Все люди, находящиеся там раньше, превращены в роботов или убиты. В склепах никого кроме нас с тобой нет. Кроме того, твари уверены, что Центр вне досягаемости. Поэтому охрана там либо совсем слабая ну, может быть, от силы человека два, три, которые, скорее, даже не охрана, а инженеры, которые следят за нормальной работой механизмов. Я убеждён, что и оружия у них никакого нет. А, вполне возможно, что там находится лишь один оператор связи. Сейчас проблема в скорости и вся надежда на твой острый нож».
И здесь у меня мелькнула совершенно ясная мысль, которую я даже в первый момент сама испугалась. Но всё же я решилась высказать её своему напарнику.
«Товарищ, ты ведь сам уверял, что вся эта нечисть (мне на ум почему-то пришло именно это слово) попряталась от дождя по углам и выжидает именно там».
«Ну да, конечно». Уверенно ответил мужчина.
«Ну, так подумай сам, мой голос приобретал всё большую уверенность, зачем нам пробиваться по низу, сквозь землю? Мы все только перепачкаемся и ещё неизвестно, правильно ли ты всё рассчитал, и попадём ли мы точно в Центральный пункт управления, созданный этими извергами».
«Так что же ты предлагаешь?» Глаза мужчины заблестели.
«Я предлагаю более простой вариант. Мы находимся на глубине примерно пяти метров, да ещё укрытые надёжным тентом. Я считаю, что мы должны вылезти из своей дыры и пробиваться не по низу, а по верху, если ты, конечно, не боишься сильно промокнуть?».
Заключительные слова я произнесла довольно язвительно.
Несколько мгновений мужчина внимательно смотрел на меня, выпятив глаза. Затем бросился ко мне и, обняв, начал крепко целовать. Но мне эти поцелуи совершенно не понравились, потому что, оказывается, целоваться он абсолютно не умел (и это в его-то годы) и только меня всю обмуслякал.
Затем мужчина быстро заговорил:
«Ах, я, голова садовая. Ну, конечно, именно сейчас, когда нас никто не видит, необходимо сделать надёжные ступени наверх, аккуратно разрезать брезент и тихонько вылезти наружу. А уж наверху я быстро сориентируюсь, куда нам следует быстро идти и моментально отыщу так называемый Штаб по уничтожению и зомбированию людей».
Этот человек, которого звали Михаилом, оказался очень ловким и проворным. Буквально, через пятнадцать минут, довольно глубокие и надёжные ступени были проделаны до самого верха. Между ступенями расстояние не превышало полметра, поэтому я тоже спокойно могла по ним идти. Но всё же он пошёл впереди и в необходимых случаях помогал мне, протягивая свою надёжную руку. Вот он осторожно разрезал брезент и тихонько выглянул наружу, сообщив мне, что ничего подозрительного не видит. Идёт сплошной дождь, который сопровождается сильным порывистым ветром. Он спросил меня, готова ли я к любой неожиданности. Я ответила ему сразу:
«Ты разве не понял, что я гордая и независимая девушка. Именно поэтому, невзирая на все препятствия, я пробралась к тебе, обманув охрану».
«Ну, тогда, вперёд, пробасил мой новый товарищ и стал вылезать наружу, ничего не бойся, мы должны победить этих проклятых тварей. Сильный ливень нам, как раз, на руку. Через видеокамеры, которые здесь понатыканы в разных местах, во время ливня толком ничего не разглядишь. Кроме того, я очень хорошо знаю те места, где видеокамеры установлены. Мы пойдём не слишком быстро, и я буду тебе указывать, где именно идти, чтобы постараться вообще обойти эти самые камеры».
И он подал мне свою крепкую ладонь и вытащил меня на вольный воздух.
Я сразу подумала:
«Всё это очень даже странно. То он высчитывает, в какой стороне мы находимся от некого Главного Центра, определяет расстояние с помощью специальных расчётов, но с другой стороны прекрасно знает, что все тюремные камеры пусты и, более того, даже знает, где установлены видеокамеры наблюдения. Здесь же явное противоречие, а, скорее всего, какая-то подстава. Может, и он, «подослан» ко мне специально?»
От этой мысли у меня опять по телу побежали мурашки, а гордость и независимость куда-то улетучились. Я быстро продолжала рассуждать:
«Какие-то твари, которые здесь обитают, как я поняла, похищают и насильно зомбируют людей, а если они не соглашаются превращаться в безропотных роботов, то их, видимо, беспощадно убивают. Но откуда взялись эти проклятые твари? Как они могли вообще здесь открыто расположиться и совершать ужасные преступления? Этот концлагерь ведь находится на совершенно открытом месте, ничем не замаскирован. Значит, всякие там проверяющие комиссии просто обязаны тщательно контролировать их работу. Ничего не понимаю. И к какой категории тварей или нормальных людей относится мой сопровождающий, который, якобы, почётный узник и пытается спасти нас обоих? А, может, наоборот, он сотрудничает с бандитами и усиленно заманивает меня в какую-то опасную ловушку, из которой для меня уже не будет никакого выхода?»
Как только мы вылезли из нашей тюрьмы, то сразу же оказались во мраке сплошного дождя. Порывистый ветер пробирал до костей. Михаил остановился, внимательно осмотрелся по сторонам, и мы двинулись в указанном им направлении. К сожалению, нам не повезло, потому что ледяной почти северный ветер дул прямо на нас, иногда сбивая с ног даже Михаила. Казалось, сами Демоны наслали на нас такие сильные испытания. Минут через семь я вся продрогла и вымокла до нитки. Казалось, ещё немного, и я не выдержу и разревусь, но стиснув зубы, напрягая остатки своей воли, я всё шла и шла за своим кавалером, потому что прекрасно понимала, что иного пути в данный момент у меня просто не существует.
Я продолжала усиленно размышлять о том, где мы всё-таки находимся, что это за таинственный Центр по уничтожению и зомбированию людей, кто вообще, эти существа, так похожие на руководителей нашего лагеря? Но я всеми силами цеплялась за жизнь и свободу, как наверно, любой нормальный человек поступил бы в моём случае. Хотя нет, я вполне могла бы не выдержать окружающего меня кошмара, но вот как раз здесь и пригодились мне, тренированные с самого детства гордость и независимость. Я уверена, что именно эти качества спасли меня в этой тяжелейшей ситуации, помогая выдерживать сильнейшие психологические и физические испытания.
Опасность ситуации, в которой мы оказались, усиливалась ещё и тем обстоятельством, что повсюду были вырыты ямы тюрьмы или карцеры (мы их часто называли склепами). Правда, по словам Михаила, они в это время были пусты, так как очередную партию людей (кроме нас с Михаилом) отправили на «переработку». Но это было даже хуже, потому что пустые камеры никто брезентом укрывать от дождя не собирался. Поэтому, в них очень легко можно было провалиться или просто скатиться. А если провалиться в подобную «мокрую» яму, то вылезти из неё будет, практически, невозможно.
Земля под нашими ногами была скользкая и до того липкая и грязная, что мои старенькие кроссовки, буквально, исчезли в сплошном месиве скользкой и липкой жижи. Из-за такого огромного количества налипшей на кроссовки земли, я была просто не в состоянии передвигать свои тяжеленные ноги, которые, буквально, превратились в настоящие гири.
Сначала мне ещё удавалось с неимоверным трудом отрывать ноги от земли. Но наступил момент, когда я окончательно застряла, мои ноги стали разъезжаться в разные стороны, мокрая рваная куртка и набухшие от воды суконные рваные штаны не давали мне никакой возможности подняться. А попросить помощи у человека, который, по его словам, хотел спасти нас обоих, я почему-то не решалась (видимо, гордость не позволяла, а, вполне возможно, и определённое недоверие к нему).