с первого дня этот мужик слишком странно на меня смотрел, доставляя моей и без того расшатанной психике дискомфорт, но я просто игнорировала это, отворачиваясь от него к окну, и продолжала внушать себе, что мне все равно. Первые дни я конечно же предпринимала какие-то попытки своей сохранности и просила врача перевести меня в другую палату, но разве кто-то будет слушать просьбы никому не нужной психички, которая, к тому же, лежит здесь на бесплатной основе?
Спустя неделю от его заселения, я проснулась от того, что кто-то привязал меня к кровати. Он заткнул мой рот майкой, что до ужаса пахла дешевым стиральным порошком и скрипела в районе зубов, вызывая по моей коже мурашки, и приговаривал мерзкие словечки еле слышным хриплым голосом. Я помню, как мне было больно, как я хотела кричать, но не могла издать ни звука. Только мычание и стекающие с моих щек слезы. Старушка игриво перебирала свои заколки и молча смотрела мне в глаза, даже и не думая о том, чтобы позвать на помощь.
Я сбежала оттуда на следующий день, подписав отказ от госпитализации дрожащей рукой. Уверена, врачи понимали, что произошло, так что не стали меня останавливать. Все мое тело было покрыто укусами и гематомами, которые вскоре превратились в омерзительные синяки желтого цвета. С тех пор я ненавижу больницы. Мне было мерзко от себя, и стоя под струей горячей воды в квартире, из которой мне нужно было переезжать, я хотела лишь исчезнуть из этого мира. Единственна причина, по которой я не сделала это сразу же по приходе домой Лео. Я держалась на мысли, что у него никого, кроме меня нет. Я не могла допустить, что бы он прожил такую же жизнь, как я. Забавно, что я вспомнила о нем только тогда.
Так мне исполнилось 21 год. Не хило, да? Для кого-то жизнь в этом возрасте только начинается, а я уже с радостью хотела бы ее закончить. Конечно, это не все дерьмо, которое я прожила, но именно эти моменты ярче других всплывают у меня в голове, когда я закуриваю сигарету, стоя на балконе, и рассматриваю меняющиеся световые вспышки.
в 22 года я поняла, что природа не обделила меня внешними данными. Длинные черные волосы с легкой натуральной волной и холодным подтоном, чувственные, даже я бы сказала лисьи глаза с устремляющимися вверх уголками, высокий рост, и благодаря ему худоба. Это привлекало мужчин, падких на невинный образ в попытках самоутвердиться под лозунгом «я сильнее». Интересно, тогда у черного входа бара на это же и повелся Райд?
Так и началась моя жизнь в стиле секса в большом городе, в попытках выжить из себя последние присущие людям моральные принципы, и в конечном итоге это обвенчалось успехом.
В одном баре я подцепила мужчину. Ему было за сорок, и несмотря на кольцо из белого золота на безымянном пальце, он был жаден на длинные ноги молодых красавиц, что годились ему в дочери. Мне нужно было лишь пару раз переспать с ним, чтобы получить желаемое и начать устраивать свою жизнь. За то, что я терпела его мерзкий шершавый язык и льющиеся, словно желчь, слова, как из дешевого фильма для взрослых, я получила свое первое место в хорошей компании, параллельно окончив университет по заочному обучению. Мне было плевать, что мной пользуются словно я кукла из японского эротического магазина, ведь выполнив свою роль я стала зарабатывать хорошие деньги. Не то, что бы они делали меня счастливой, но по крайней мере я могла обеспечивать своего брата и дать ему шанс на другую жизнь.
А потомв попытках уйти от реальности и своей прошлой жизни, в попытках зарыть в себе эту тьму, что поглощала меня изо дня в день, я переезжала из города в город, меняя квартиры как перчатки. Я оставалась в разных странах по полгода (или на столько, на сколько позволяла виза), пытаясь просто убежать от самой себя. Наверное, мне просто хотелось оказаться там, где я смогу стать кем-то другим, или же меня не станет вовсе. К 24 годам я превратилась в окончательно сломанного человека, загнанного в угол своими страхами, и который все больше понимал, что от себя самой нельзя убежать. Стоп в этом городе, куда я когда-то сбежала от Райда, был обусловлен тем, что поставив сотую печать в своем потрепанном и залитым водой паспорте, я поняла, что волшебного места, которым я грезила словно волшебной таблеткой не существует, и я просто вернулась в начало.
Меня заставила пойти к психиатру одна из моих коллег, когда заметила, что я странно реагирую на некоторые вещи. Последней каплей для нее было то, что меня чуть не сбила машина, а я, не показав ни одной эмоции на своем лице, просто продолжила повседневную беседу со стаканом кофе в руках. Блок эмоций. Как-то так произнес мне врач, пытаясь выразиться как можно мягче. Если просто, то мне сложно выражать какие-то чувства, и я часто в них путаюсь. Я понимаю, что такое смех, что такое грусть, но я этого не ощущаю. Я не могу понять, какие чувства и эмоции я испытываю в той или иной ситуации, и для меня все превратилось в один сплошной ком. Представьте, что однажды у вас искривилось обоняние. Вы чувствуете запахи, да, но они уже отличны от того, что вы чувствовали ранее. Ты понимаешь, что есть какой-то запах, но что это за запах, ты распознать не можешь. Так же и здесь. Я чувствую какие-то чувства в своем теле, его реакцию, но я не всегда понимаю, что это значит. Если я улыбаюсь я не понимаю почему. Если я плачу, то так же не понимаю. Радость и счастье давно позабытые для меня чувства. Хотя, а знала ли я что это вообще такое? Я научилась играть эмоции. Знаю, как натурально улыбнуться или изобразить смех, но я не понимаю, почему люди расстроены или почему они счастливы. Конечно, я не совсем робот. Однако те эмоции, которые я испытываю, отличаются в своем проявлении. Иногда я пугаюсь того, что испытываю, так как не понимаю природу этих чувств. Нопо правде, я уже привыкла.
Сейчас мне 27. Уже третий год я получаю рецепт за рецептом на антидепрессанты, которые вовсе мне не помогают. Если честно, не понимаю, для чего их пью. Мой врач говорит, что это поможет мне не сойти с ума, хотя для меня они стали просто поводом хотя бы немного ограничивать себя в употреблении спиртного (ведь это правило из инструкции я успешно нарушаю). Однако, что самое смешное, я все равно по несколько месяцев валяюсь дома, не в состоянии даже сходить в душ. Получается какой-то нерушимый замкнутый круг.
Я бесконечно меняю партнеров, с жалостью наблюдая за тем, как они страдают синдромом спасателя. Каждый из них говорит мне о том, что мы со всем справимся. Однако, ни один больше полугода не продержался. Нет, я не любила их, как и они меня. Я бы назвала это играми. Просто в каждом возрасте свои правила игры. К примеру догонялки. В детстве смысл игры догнать соседского мальчишку, а сейчас это догнаться за своей целью, будь та цель возлюбленная или же клиент по работе. Формы взаимодействия людей те же, меняются только цели и правила. Правда, люди редко об этом задумываются, идя на поводу у своих мимолетных желаний что-то поиметь.
А теперь, вернемся к реальности. Что мы имеем? Несколько попыток суицида, посаженное здоровья в реках никотина, алкоголя, и таблеток, сломанная психика, и отсутствие желания что-либо менять. Да, вот она я. Лу́на.
Глава 3
Докурив сигарету и воткнув окурок в застывшую землю давно завядшего цветка, я зашла в квартиру и открыла холодильник. Облик содержимого оставлял желать лучшего. Я не готовлю, ведь с моим сбитым режимом и редким желанием есть это пустая трата времени, поэтому для меня отсутствие хоть какой-то еды, помимо засохших остатков фастфуда и половинки лайма, не стало новостью. Большее ощущение разочарования у меня вызвало приложение доставки, которое не выдало мне ничего хорошего.