В таком случае я Вас ждал. Не помню Вас на похоронах моей жены, Вы там были? спросил сеньор де Вито.
Да, я всегда стоял чуть позади Вас, ожидая, что Вы обернётесь, но этого не случилось. Я наконец закончил целый ряд дел здесь неподалёку, чтобы встретиться с Вами. Вы же знаете сеньора Мариуша Писадо, португальца, что купил землю по соседству?
Разумеется, они с женой неоднократно приглашали меня на званый ужин, но в последнее время я перестал бывать даже у него. Но как это связано с Вашими делами? поинтересовался Хуан Карлос.
У почтенного сеньора на неделе было два пожара в полях, я помогал. Столько людей погибло упокой Господь их души, закончил сеньор де Муэрте, осенив себя крестным знаменем. Но их время пришло.
Что ж, тогда не будем тянуть, давайте сразу закончим, не стоит отнимать Ваше время, уверенно проговорил асьендадо, ставя чашу на маленький стол.
Ну что Вы, сегодня нам предстоит длинная ночь! Пройдёмте, Вы ведь не против прогуляться?
Как Вам будет угодно, мне давеча некуда спешить, спокойно заметил Хуан Карлос.
Старческой походкой он покинул веранду. Асьендадо и его гость неспешно двинулись от дома в сторону маленькой бухты в месте впадения реки Сан-Лоренсо в море Кортеса через поля имения.
Превосходная сегодня ночь, не так ли? вопросил сеньор де Муэрте.
Ничем не лучше и не хуже многих других. Много их было, и после меня будет, быть может, даже лучших, ответил безразлично Хуан Карлос, медленно бредя и глядя себе под ноги.
Стойте, сеньор де Вито, повелительно вымолвил гость, когда они проходили мимо старой лиственницы, а до берега оставалось ещё с полчаса ходьбы.
Асьендадо остановился, продолжая угрюмо смотреть на землю. Меж тем сеньор де Муэрте сорвал лист с ветки и потёр его в руках. Затем положил на ладонь сеньора де Вито:
Что Вы чувствуете?
Смерть. Она мгновенье за мгновеньем теперь уничтожает этот лист.
Нет, это не так. Лист пахнет окончанием старой жизни, давая начало новой. Посмотрите он ведь жёлтый, радует глаз и окружающий мир в последние дни неповторимым блеском. Подходя к закономерному итогу, он отдаёт всё, что забрал, через призму особых красок. Настанет зима, облетят последние листья, а с приходом весны появятся вновь. Тем самым лист даёт место новому, даёт начало жизни, помогая дереву сохранить живительные соки для будущих поколений, с улыбкой отметил сеньор де Муэрте.
Это Вы так видите, но мне не дано. Я всего лишь старик, обременённый тяжестью оставленного срока, как пень от срубленного дерева, который ожидает раскорчёвки.
Неужели?! Идёмте дальше.
Они продолжили путь. Ночь висела тяжёлой громадой, но ветер начал что-то шептать. Они дошли до следующего кукурузного поля, и гость снова остановился.
Что Вы слышите, Хуан Карлос? спросил он.
Ветер, который завывает на старых могильниках, неся очередную весть.
Нет, и это не так. Это тихий шёпот, которым ветер переговаривается с маисом. Только вслушайтесь, как шумят поля они впитывают в себя добрые истории, принесённые ветром, чтобы людские семьи и всякая тварь живая смогли получить эту частицу тепла, взлелеянную руками тружеников под светом солнечных лучей.
И они двинулись дальше. Ветер нежно шептался с землёй, но земля молчала. Мир спал, мир молчал. Два путника пришли, наконец, к побережью океана. Сняв свои сапоги, сеньор де Муэрте зашёл в свежую воду до колен. Хуан Карлос, сняв свои лёгкие гаураче, последовал за своим гостем.
Что Вы видите, сеньор де Вито?
Океан. Безбрежный мир, таящий угрозу и жизнь, ответил асьендадо, у которого снова вспыхнул взгляд. Он напряг силы и выпрямился, продолжая. Это жизнь для верных и смерть для непочтительных.
Отчасти Вы правы на этот раз. Вы смотрите и видите, но смотрите узко. В действительности перед Вами необозримое пространство, сохранившее жизнь всему живому, созданному Творцом нашим, но это не всё Вы привыкли смотреть вниз, а теперь посмотрите на небо перед Вами вечность, которая была до Вас и будет после, если будет на то воля Отца нашего. Но никто и ничто не исчезает там бесследно. Соприкасаясь с этой частицей непознанного, мы можем почувствовать дыханье и присутствие самых близких, которые ушли от нас, но продолжают жить в груди, потому что весь мир вокруг нас единое целое, каждый из нас часть этого единого, и мы вечно будем с теми, кто нам дорог, потому что в едином не может быть отделённого, лишь составные части, независимые по себе, но объединённые чем-то большим. И когда нам не с кем смотреть на звёзды, мы должны помнить, что мы никогда не были одиноки и самые особенные люди навеки остаются с нами, закончил де Муэрте.
Маленькие капли стекали и капали в воду. А Хуан Карлос стоял и смотрел туда, в бесконечность. Туда, где мерцали мириады огоньков, как на Диа де Лос Муэртос горят свечи на кладбищах по всей Мексике.
Как же я люблю этот мир и эту жизнь, сеньор. Едва ли есть хоть что-то прекраснее, в ошеломлении промолвил асьендадо.
Идемте, Хуан Карлос, нам пора, скоро забрезжит рассвет, после минутного молчания заметил гость.
Сеньор де Вито вышел из воды и надел гуарачи, то же самое проделал сеньор де Муэрте, натянув свои сапоги для верховой езды. Они двинулись в обратный путь. Мир вокруг говорил с живущими, отвечая тысячами голосов. Луна, направляясь к краю небосклона, одаривала идущих последним часом света. Хуан Карлос чувствовал каждым мускулом, каждой частью своего тела окружающую жизнь, он будто растворился в окружающем. Его глаза блестели свежестью и искренней радостью. Таким его и запомнил сеньор де Муэрте. Наконец, они дошли до асьенды.
Благодарю Вас, кабальеро. Это было лучшее время со дня смерти моей дорогой Марты, немного придя в себя, сказал асьендадо.
Для меня было честью провести его именно с Вами, сеньор де Вито, Вы прожили очень достойную жизнь, ответствовал Менсахеро де Муэрте. А теперь прощайте.
Прощайте. Да сопутствует Бог Вам в делах Ваших, ответил Хуан Карлос и направился ко входу в дом. Он поднялся к себе, дом дышал жизнью. Лёг на кровать и заснул с блаженной улыбкой на устах вечным сном достойного человека.
Сеньор де Муэрте меж тем постоял ещё некоторое время, задумавшись, а затем, козырнув по-военному, выпрямился в полный рост и рассыпался на лепестки ярких бархатцев, которые ветер ещё долго раскладывал по окрестным полям
***
Хорошо. Неплохой рассказ в завершение серии, он будет опубликован в нашей газете. Но Вы должны понимать, Пьер, что в тяжёлые послевоенные годы, причём после войны, проигранной нашему заклятому соседу, деньги должно расходовать крайне экономно, сказал редактор.
Господин Рекю, не говорите мне о войне с пруссаками, я сам там был, знаете ли. Я понимаю, что Вы заплатите мне немного, чего таить. Но я всё равно благодарен, Вы единственный, кто согласился опубликовать мои рассказы. В конце концов, они ведь для людей, а не для звонкой монеты, ответил молодой джентльмен двадцати семи лет на вид в потёртом, но чистом сюртуке, с тёмными курчавыми уложенными волосами и аккуратно подстриженной бородой и усами. Также следует упомянуть взгляд больших серых с голубизной глаз, добродушно смотревших из-под пенсне на редактора.
Благодарю за понимание, господин Трасиньяр. Вот Ваши пять франков. Не скрою, мне было приятно с Вами сотрудничать, и, надеюсь, это не последняя наша с Вами встреча, проговорил господин Рекю.
Благодарю месье. Это не совсем то, на что я рассчитывал, но я надеюсь на будущее сотрудничество. Благодарю Вас, что уделили мне время. Хорошего дня! сказал Пьер, вставая, чтобы пожать руку редактору.
Благодарю! Не прощаюсь с Вами, заметил господин Рекю, отвечая на рукопожатие.