Они остановились возле забора. Встали с двух сторон от Александра.
Смотри, сказал «низкий», бить надо так. И он с размаху ударил Александра по лицу.
Дай я попробую, заторопился «высокий» и ударил. Так надо?
Четче, четче! Смотри, «низкий» сделал серию ударов с правой, с левой руки, снова с правой.
Ах! он выругался, кровью мою куртку испачкал! И отойдя на шаг, с разбега ударил Александра ногой по лицу
Александр слышал какие-то голоса. Кто-то тряс его за плечо. Он с трудом встал на ноги, достал носовой платок, приложив его к носу, а другой рукой закрывал лицо, скрывая не столько кровоподтеки, сколько свой стыд за то, что с ним произошло
Через день приехал дядя Коля.
Ну как же так, Сашок! с болью и укоризной в голосе сокрушался он. Ты даже ни разу их не ударил?
Сказал бы, у меня дядя на зоне был, он приедет, вас разорвет! Сам бы схватил, расцарапал бы ногтями им рожу! Ногти сломал, так зубами вцепился бы в кадык и вырвал бы Если бы я был рядом! Сашок, милый, время все лечит Ты забудешь.
Это вы его так воспитали! слышал Александр продолжение разговора на кухне, когда дядя Коля обратился к родителям, передразнивая их: «Сашок, веди себя хорошо. Сашок, не дерись, не хулигань. Хорошо учись в музыкальной школе это твое будущее. Береги свои музыкальные пальцы». Вот он и вырос, сдачи дать не может!
Потом состоялся суд. «Низкого» отправили на несколько лет в колонию. А «высокому» для этого не хватило нескольких месяцев, и он считался несовершеннолетним. Но вскоре после какой-то драки тоже попал туда.
Александр долго приходил в себя. Хотя раны зажили достаточно быстро. Но внутренне все изменилось. Месяц, два, три пролетали, как в бреду. Александр не замечал времени. Казалось, оно остановилось. То, что было раньше, уже не казалось важным. Планов на будущее не было. Было только настоящее. Был стыд, горечь, осознание беспомощности. Через эти чувства он воспринимал окружающую действительность.
И как последний камень в могилу былых надежд слова матери его одноклассницы, сказанные в школе на родительском собрании: «Он даже себя не может защитить, а еще мою дочь на свидание приглашать собирался».
Через несколько лет освободился «низкий». Как оказалось, он жил неподалеку. Однажды Александр встретил его на улице. Узнал. Прошел мимо. И после этого случая старался реже выходить на улицу.
Однажды, вернувшись из магазина, Александр услышал часть телефонного разговора. Мама говорила кому-то: « да, переживает. Боится выходить на улицу. Только дом и институт. Больше никуда не ходит». Услышав, что Александр пришел, она положила трубку.
Дядя Коля звонил. Передавал тебе привет. Обещал приехать.
А потом через неделю или две кто-то позвонил. Мама взяла трубку.
Да, это я. Слушаю. Нет, не знаем. Да? Я не знаю, что сказать. В общем, чего он добивался, то и заработал. Спасибо, что позвонили.
Кто звонил? спросил Александр.
Помнишь следователя, который к нам приходил, когда с тобой тот случай произошел? ответила мама, старательно избегая слова «избили». Он сейчас позвонил и сообщил, что тот как его зовут, «низкий»? вчера разбился. Пьяным шел по переходу через железнодорожные пути и упал прямо на рельсы. Прошел дождь, ступени были скользкими. Ну, вот, чего добивался, то и произошло, повторила она уже сказанную фразу, и уголки ее губ чуть дрогнули.
«Дядя Коля», почему-то сразу подумал Александр. Он не рассказал матери, о вчерашнем телефонном звонке с вокзала. Позвонил дядя Коля, сообщил, что был проездом, купил нужные запчасти к машине. Заехать в гости уже не успеет, спешит на поезд. Александр забыл про этот разговор, но сейчас вспомнил всё отчетливо, каждую фразу. Но он никому бы не рассказал про это. Это была его тайна.
С этого момента Александр стал оживать. Как инвалид на костылях, постепенно совершающий прогулки всё дальше и дальше, Александр все больше узнавал свой город, знакомясь с его спальными районами, темными парками, окраинами.
Он научился улаживать неожиданные уличные разногласия и конфликты словами. Просто словами. И в душе гордился этим, считая это победой над собой, над своими эмоциями. Наверное, убедительности словам добавлял небольшой шрам на щеке, оставшийся с того случая.
Ему снова захотелось знакомиться с девушками. Он даже внутренне радовался, когда узнавал, что девушка живет на окраине или в городе-спутнике, куда ехать сорок минут на автобусе. Ни одна девушка не смогла бы его упрекнуть в отсутствии мужественности, когда он провожал ее по темным вечерним улицам Но все это было как запоздалая детская игра, словно тест. Тест на выживание. В конце концов, он влюбился в девушку, с которой вместе работал. И она жила всего в двух остановках от него.
О происшествии на вокзале Александр не вспоминал и в семье его не обсуждали. Но однажды он решился узнать у мамы её мнение.
Это дядя Коля сделал? осмелившись, спросил он.
Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог до такого додуматься? возмущенно ответила мать, поясняя, случай произошел в восемь вечера, а дядя Коля уехал в шесть.
Этот разговор не принес ясности. Александр не знал, что и думать. Ведь даже если это и был дядя Коля, мама все равно бы не сказала, и никогда не призналась бы в этом. А может, она и не знала. Просто уверена в том, что это был не дядя Коля. Но для Александра это уже было не так важно. Тот случай ушел в прошлое. У него начиналась новая жизнь.
Проехали Бугры, пояснил таксист, когда машина покатилась вниз по склону, набирая скорость, чтобы взлететь на новые виднеющиеся впереди пригорки, по которым проходила трасса, Через пятнадцать минут будем в поселке.
Машина выскочила на пригорок, и треск радиоприемника прервался оптимистичным припевом: «неправда, будто бы к концу я силы берегу, бить человека по лицу я с детства не могу».
Александр невольно улыбнулся
У кладбища машина остановилась.
Вас подождать? с надеждой в голосе спросил таксист. Я бы сейчас в кафе съездил, а, допустим, через час вас бы забрал
Нет, обратно я с автобусом. Спасибо, сухо ответил Александр.
Александр не был на кладбище десять лет. Он сразу отыскал захоронения интерната, ни располагались в дальнем краю. Среди пожухлой коричневой травы возвышались ряды серых деревянных крестов со стершимися именами, фамилиями, датами. Какие-то кресты стояли с поломанными перекладинами. Какие-то упали. Лишь на редких из них были выцветшие керамические овалы, с одинаковыми, похожими друг на друга лицами. Сотни безымянных крестов, сотни жизней, никому не нужных и до смерти, а теперь вообще забытых всеми.
Александру больно было осознавать, что и он один из тех, кто забыл Давно не был у дяди Коли. Александр шел, делая широкие шаги, чтобы переступать через высокую траву. Памятник должен был быть где-то рядом, но он его не видел. И вдруг, раздвинув ногой куст травы, он разглядел серый прямоугольник. Памятник лежал, уткнувшись в глину. Когда он упал, сколько так пролежал? не известно. Тут же виднелась небольшая куча растрескавшегося цементного раствора, не удержавшего памятник от падения.
Пришлось заходить в ритуальную компанию, договариваться о переустановке памятника. Снова возвращаться на кладбище, чтобы показать захоронение. Александр чуть не опоздал на последний рейсовый автобус.
До отхода оставалось немного времени. Он решил пройтись по маленькой улочке, откуда, он помнил еще с прошлого раза открывается красивый вид. Вниз к реке спускались частные деревянные дома, окруженные садами, виднелись цветные прямоугольники огородов.
Александр шел, отбрасывая ногой шуршащие желтые листья.
Эй, мужик, услышал он грубый голос. Закурить дай! произнес незнакомый мужчина неопределенного возраста, стоящий возле забора. На нем была помятая синяя спецовка и вытянутые на коленях штаны.