От древнейших династий, восходящих к более поздним временам, примем во внимание, что, согласно почтенным преданиям150, существовали дружеские и враждебные отношения между Ираном и Персией во времена иранского царя Феридуна, за 1729 лет до нашей эры. Он вернул с армией беглого индийского принца часть Индии и сделал ее данником. Еще два вторжения произошли при персидском монархе Манучехере151, после которых индийцы вновь обрели свободу. При Кай-Кобаде152 жил Рустум, который правил, помимо других стран, Седжистаном и Кабулом, завоевал Пенджаб и внес войну в лоно Арья варты. На эту страну также напал Афрасиаб, туранский царь153, в то время владевший Персией. «Шахнаме» Фирдоуси указывает на экспедиции Ферамура, сына Рустума, в Индию во времена правления Кая Хосрова. Мы подошли к эпохе Гуштаспа, который приказал исследовать Инд, и, хотя он, как утверждает Геродот154, не покорил индийцев, он поддерживал религиозные отношения с этим народом. После захвата Персии Александром Сасан, сын Дария, удалился в Индию, где, посвятив себя служению Богу, умер155. После очень смутного периода персидской истории Ардешир, ведомый мечтой, привез потомка Сасана из Кабулистана в Истахар. Мы не можем сомневаться, что во все времена было открыто сообщение между Ираном и Индией, ведь Бахрам Гур женился на индийской принцессе, и из Индии Нуширван получил знаменитую книгу и игру в шахматы. В нашем седьмом веке арабы-мусульмане, движимые духом завоевания, направили свои стопы в сторону Индии, но остановились на границах Инда. Магометанским моголам, смешавшимся с персами, было суждено основать посреди Индии империю, которая через восемьсот лет, разделенная различными беспорядками, попала в руки англичан.
Этого беглого наброска, пожалуй, достаточно, чтобы объяснить любое смешение, слияние и сходство персидских и индийских доктрин и институтов, даже если бы мы не были склонны искать их истоки в священном мраке самой отдаленной древности. Как бы то ни было, в любом случае, больше не будут говорить, что «Дабистан» был написан «с намерением заявить о превосходстве Персии над Индией в отношении древности религиозных откровений»156. На самом деле, Мохсен Фани никогда прямо не заявляет о сравнении древности персов и индийцев, и косвенно признает превосходство индийской религии над зороастрийской, по крайней мере, в отношении Персии, рассказывая, что Гуштасп был обращен из первой религии во вторую Зардуштом, которым также был побежден индийский мудрец Шанкара ачачарья.
При более тщательном рассмотрении окажется, что сходство между этими религиями существует, конечно, в отдельных принципах и догматах, но никак не в общем характере или духе этих религиозных систем. Ничто не может быть более непохожим, чем строгость Маздеизма и роскошь Индуизма в развитии их соответствующих учений, и особенно в их поклонении, как уже отмечалось157. Мы, однако, не можем отрицать, что немалая доля сходства в описании различных религий принадлежит автору «Дабистана», который самым естественным образом смешивал свои собственные идеи с идеями более древних времен и использовал выражения, соответствующие его конкретной вере, когда говорил о вере других. Так, он очень часто использует термин «ангелы» для обозначения божеств и переносит в свое описание индийской мифологии манию аллегоризации, столь характерную для поздних мусульманских суфиев. Такого рода замены или подобные анахронизмы в выражениях можно встретить в повествованиях других авторов, которых хвалят за общую правильность и достоверность; здесь охотно могу вспомнить аналогичные неточности в рассказах греческих историков, и в частности философа Ксенофонта, о Персии, и я могу добавить, что во многих пунктах они согласуются с нашим Мохсеном Фани.
VI. Религия табетиан (тибетцев)
В третьей главе «Дабистана» рассказывается о религии кера табитиан (тибетцев). Автор говорит, что он получил эту информацию от ученого человека из этой секты через переводчика, который не всегда удовлетворял его запросы; то немногое, что он говорит, по-видимому, относится к классу буддийского Индуизма и не лишено истины.
VII. Религия яхудов (иудеев)
Далее, в четвертой главе, следует краткое изложение религии яхудов, или евреев. Автор почерпнул свое знание от одного раввина, обращенного в Ислам, и не сообщает ничего такого, что не исповедовалось бы в действительности ни одной из иудейских сект, которые в своем кратком повествовании он не различает. Он дает персидский перевод первых пяти глав и части шестой главы Бытия с еврейского оригинала; сравнение его с несколькими другими переводами, известными в Европе, доказывает его общую точность; я счел, что не так уж важно указывать на несколько встречающихся отклонений.
VIII. Религия тарсов (христиан)
Европейский христианин не без интереса прочтет пятую главу, в которой перс рассказывает о религии тарсов, то есть «христиан». Мохсен Фани заявляет, что он видел нескольких ученых христиан, таких как падре Франциск158, высоко почитаемых португальцами в Гоа и в Сурате. Мы едва ли можем сомневаться, что именно от этого отца или какого-либо другого римско-католического миссионера он получил свою информацию; поскольку он описывает, в частности, римско-католическую доктрину, о которой, по моему мнению, он демонстрирует более верное представление, чем то, которого придерживаются и склонны выражать многие протестанты.
Каждый христианин может быть доволен этой картиной своей религии, которая, хотя и сжата до небольшого размера, тем не менее, верно нарисована чужой, но беспристрастной рукой. Мохсен Фани на семнадцати страницах нашего перевода излагает лишь некоторые обстоятельства жизни Иисуса Христа и несколько догматов, относящихся к Нему как к Сыну Божьему и Второму Лицу Святой Троицы. В рассказе о Семи Таинствах Евхаристия охарактеризована так, что не может не привлечь внимания159. Почти не упоминаются обряды и церемонии; большая часть изложения относится к нравственным заповедям Христианства, что представляет выгодный контраст со многими абсурдными и суеверными обязанностями, которыми обременены другие религии. Таким образом, в «Дабистане» подтверждается, что «Пятикнижие» иудеев и «Евангелие» христиан были достаточно хорошо известны мусульманам, которые имели хоть какое-то притязание на образованность.
IX. Религия мусульман
Автор «Дабистана», рассмотрев самые древние религии, переходит к относительно современной религиозной системе Аравии. Арабы, хотя они и подвергались частым нападениям, никогда не были завоеваны ассирийцами, мидийцами, персами или римлянами; они сохраняли свою политическую независимость, но не могли избежать или противостоять религиозному влиянию народов, с которыми они на протяжении веков находились в различных отношениях. Древняя история Аравии утрачена, как и история многих других народов; об их древнейшей религии известно много, она напоминает религию персов и индусов: это был Магизм или Сабеизм; звездам поклонялись как идолам с самых отдаленных времен; мы читаем об идолах древних людей. В то время, которое мы сейчас рассматриваем, то есть в седьмом веке нашей эры, все существовавшие тогда религии, казалось, были далеки от своей первоначальной простоты и чистоты160; господствовало идолопоклонство, а Монотеизм сохранялся и положительно исповедовался только в Иудаизме и Христианстве, хотя и был также искажен различными видами суеверий. Последователи обеих этих религий поселились в Аравии, куда евреи бежали от жестокого уничтожения их страны римлянами, а христиане из-за преследований и беспорядков в Восточной Церкви.