Он вышел на кухню и, не зажигая света, встал у окна. Ночь шла по городу полновластно и неспешно. С чёрных, сплошь проткнутых тонкими спицами мерцающего света небес, она, достигая земли, растворялась в свете фонарей и отблесках морозного наста. Необъяснимое спокойствие царило вокруг. Даже лёгкие порывы ветра только подчёркивали это царское величие спящей природы. Стас подумал, что сегодня даже аварийных вызовов быть не должно, так гипнотически, с такой силой эта ночь покоила всё в себе
Глава 2
Молодой опер небрежным жестом откинул паспорт на столешницу и спросил:
Причина вашей смены работы, как вы говорите, был поиск служебной квартиры?
Угу, односложно ответил Стас. После получасовых пристрастных выяснений всех его квартирных перипетий он решил погасить пылкое рвение молодого опера односложным мычанием в ответ на все его вопросы.
Опер воззрился на Стаса:
Понятно. И всё же хотелось бы уточнить одну деталь. Вы по профессии не являетесь слесарем-сантехником. Что вас заставило так резко сменить род занятий. Это и по деньгам не очень чтобы и, вообще, резкий поворот в жизни.
Стасу пришлось пояснить несколько пространным эллипсисом.
Квартира нужна, а мы с женой за следующие сто сорок лет вряд ли сможем купить её на наши заработки.
Увидев на молодом симпатичном лице опера-лейтенанта заметно проявившееся недоумение, пояснил:
Мы подсчитали, сколько времени нам потребуется, чтобы заработать на квартиру, если не есть, не пить и ни за что не платить.
Хм, осклабившись, принял шутку Стаса опер. А по прямой вашей специальности не легче было бы решить ваши проблемы? Наверняка заработки там побольше?
Это если пробиться на верхние этажи моей профессии, грустно сказал Стас. А так лучше и не рыпаться. Всё равно в подмастерьях останешься. Я своё время упустил по обстоятельствам, а теперь всё бесполезно, и возраст не тот, и волосатая лапа для меня вряд ли теперь найдется
Опер понимающе вскинул брови и вздохнул:
М-да! Ну, что ж, давайте по существу. Вы работаете с вашим напарником со дня приёма на работу?
Верно, скоро месяц будет.
Опишите мне его, что он за человек по привычкам, характеру, ну и что в нем, может, необычное есть?
Виктор? Что же в нём необычного? усмехнулся Стас. Вот уж точно, типичный слесарь-сантехник. Разве только что потребляет алкоголя меньше, чем типаж.
Хм! Что ж, тем лучше. Значит, от него меньше можно ожидать неординарных ситуаций. А как у него отношения с женой, в семье?
Стас понял, что перед ним сидит не просто следак, но опер-психолог. Зачем же иначе бы ему копаться в материях, столь далеких от расследуемого дела. И потому он ответил прямо и лаконично.
Витя нормальный мужик и никаких отклонений в его сексуальном поведении я не заметил.
Что, такой уж и праведник? хитро усмехнулся лейтенант.
Я не говорю, что праведник. Женщины его интересуют, но постольку-поскольку.
Понятно. Сделав паузу, он спросил: Кто имеет возможность доступа к ключам от подвалов в диспетчерской?
Только мы и, на случай тяжёлых авралов, слесари-квартирники для того, чтобы перекрыть стояки во время заливов квартир или замены саноборудования.
Когда берутся ключи, это как-то фиксируется?
Тот, кто берёт ключи, расписывается в журнале и проставляет время.
Опер, выбив пальцами по столу дробь, спросил:
За то время, как вы работаете, сколько раз приходилось бывать в подвале этого дома?
Два раза. Не больше. В журнале ведь всё отмечено.
Вы всегда вдвоём дежурите или случается порознь выполнять какие-то работы в подвале?
Да сплошь и рядом! Но ключи всё равно берём под расписку.
Следователь, уткнув голову в какую-то распечатку, лежащую перед ним, вдруг спросил:
Вот здесь, за этот месяц отмечены неоднократные посещения подвала слесарями по причине замены вентилей и полотенцесушилок. Всего семь раз. Ваши фамилии встречаются два раза.
Ну, а я что говорю! утвердительно кивнул Стас. Остальные разы там были квартирники.
Да-да, в размышлении опять простучал пальцами опер. А что вы можете сказать про остальных коллег, вдруг спросил он.
Стас пожал плечами:
Да что я про них могу сказать? Я работаю всего ничего. Видимся мы только на пятиминутках в прорабской, да в обед, в слесарке, когда домой не ухожу. Что тут можно сказать! Я не всех ещё даже знаю по именам.
Не скажите, свежий взгляд может подметить то, на что у других глаз, что называется, замыливается. Словцо какое необычное или поведение. Мало ли что в свежем общении покажется непривычным
Стас отрицательно мотнул головой.
Тут я пас.
Прикурив сигарету, опер заглотнул большую затяжку и поинтересовался:
А всё-таки, не смогли бы вы припомнить что-либо этакое, что, по вашему мнению, было бы странным или неприятным для он покрутил пальцами в воздухе, для нормального разговора или поведения?
Смотря что называть странным, извернулся Стас. Он понял, на что его подбивает опер. Выкладывать всю подноготную своих отношений с коллегами ему очень не хотелось. Он знал, что зацепи его опер за что-нибудь и станет он добровольным стукачом. Дело, видать, повисло, и следаки сейчас раскручивают всех слесарей на полную катушку, пытаясь нащупать хоть какой-то след. «Не там ищут», подумал Стас и добавил вслух:
Нет. Эти мужики не станут гадить там, где живут. Они все здешние. Не такие уж они примитивы.
Опер поморщился:
Мы не поняли друг друга. Я имел в виду, что следует быть осторожным и выполнить свой гражданский долг. Тем более, что кое-кто из ваших слесарей в прошлом имел судимости. И, что самое интересное, как раз по статье, по которой открыто это дело. Вот так.
Мне об этом ничего не известно, сухо сказал Стас. Я не завожу приятельских отношений ни с кем из них. Я вообще трудно схожусь с людьми. Тут, как бы я ни хотел, помочь вам ничем не смогу.
Задав ему ещё несколько вопросов на производственную тему, лейтенант вдруг спросил:
Скажите, не могли бы вы припомнить, при вас никто из посторонних не заходил в подвал, я имею ввиду, когда вы там работали. И если да, то кто?
Стас озадаченно свёл брови к переносице и спустя минуту ответил:
Точно не скажу, но явных посторонних я не видел. К нам заходит бригадир, иногда Харицкая. Пожалуй, в моё присутствие больше никого я не видел.
Опер задумчиво качнул головой.
А не случалось ли вам бывать в присутственных местах с ключами от подвала, ну, там, в магазине, или в какой-нибудь компании?
Нет, ни минуты не задумываясь, отпарировал Стас, не случалось.
Он сразу догадался, куда клонит следователь. По пьяни у них могли вытащить ключи, и пока напарники угощались даровой выпивкой, доброхоты сделали слепки и вернули ключи на место. Вариантов могло быть гораздо больше, как с ними, так и с другими слесарями, так что Стас сразу пресёк эти поползновения опера в адрес него и Виктора.
Опер задал ещё несколько вообще заумных вопросов и завершил свою беседу сакраментальным:
Давайте повестку.
Сделав в ней росчерк, он протянул её Стасу и сказал:
Я хотел бы вас попросить не уезжать никуда в ближайшую неделю. Вдруг понадобятся дополнительные сведения.
Стас кивнул головой и вышел. По дороге в контору, он вяло обмыслил разговор со следователем и пришёл к выводу о безнадёжности этого дела. Да к тому же, в голову лезли другие, более насущные, думы. А потому, когда он вошел в бригадирскую, от его утреннего визита в милицию остался лишь осадок от бездарно потерянного времени. Протянув Макарычу повестку, Стас спросил:
Может, я на обед сразу пойду. Скоро двенадцать.
Ты сначала пойдешь в двести пятьдесят шестой. Там Виктор во втором подъезде ковш на двенадцатом этаже ремонтирует, сухо приказал Макарыч. Если он закончил, то можешь идти на обед. «Как бы не так», усмехнулся Стас. Витя и сам справится! Я ему в обед звякну, предупрежу, чтоб подтвердил».