Князь поднялся, показывая, что встреча окончена. Адальберт тоже встал. Секунду раздумывал не протянуть ли князю руку для поцелуя. Болеслав ждал, с усмешкой глядя на епископа. Епископ сдержался, кивнул князю и неторопливо пошёл к выходу.
Болеслав проводил его задумчивым взглядом. Подождал, пока епископ отойдёт подальше и крикнул слугу.
Бенедикта ко мне, живо! Я у себя в покоях.
Адальберт расслышал окрик князя, но слов не разобрал. Погружённый в свои мысли епископ спустился во двор замка. Чтобы попасть в свои комнаты, ему надо было пройти мимо виселицы.
Двое казнённых висели, судорожно вытянувшись. У третьего подломились колени, он обмяк в петле, касаясь лаптями земли, и тоже не шевелился.
Брат Радим стоял на коленях прямо на заснеженной брусчатке и, закрыв глаза, шептал заупокойную молитву.
Епископ Адальберт опустился рядом с братом. Поднял глаза к небу и произнёс на латыни:
Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь.
В личных покоях польского князя весело потрескивал камин. Тепло волнами расходилось по комнате. Несмотря на день, в комнате царил полумрак солнце едва проникало внутрь сквозь слюдяные пластинки, вставленные в свинцовые рамы.
Слуга по кивку князя быстро зажёг толстые восковые свечи. Поставил на низкий стол деревянное блюдо с мясом и кувшин ячменного пива.
Князь расстегнул меховой кафтан, уселся на лавку, застеленную мехами.
Зови! крикнул он.
Скрипнула низкая толстая дверь. На пороге стоял невысокий кряжистый монах в полотняной рясе. Он низко поклонился князю.
Проходи, Бенедикт! сказал Болеслав и сверкнул в улыбке крупными зубами. Садись, ешь!
Бенедикт сделал два шага вперёд и в нерешительности замер посреди комнаты.
Сядь! нетерпеливо повысил голос князь. И ешь! Пива выпей.
Монах молча опустился на низенькую скамейку возле стола. Взял кусок мяса, мгновение помедлил и жадно впился в него зубами. Не прекращая жевать, с бульканьем налил в деревянный кубок пиво из кувшина. Выпил, не отрывая взгляд от князя, и вытер губы рукавом рясы.
Хорошо, кивнул Болеслав.
Монах тут же поставил кубок на стол и замер, сложив руки на коленях.
Болеслав снова одобрительно кивнул. Этот Бенедикт нравился ему своим нарочитым послушанием.
Теперь слушай, сказал князь. Завтра ты отправишься с епископом Адальбертом и его братом в Пруссию. Мне нужно, чтобы ты как можно больше разузнал о земле пруссов чем она богата, какие племена на ней живут, сколько воинов. Понял?
Бенедикт молча кивнул.
Узнай, враждуют ли пруссы между собой. Попытайся втереться к ним в доверие. И ещё
Болеслав замолчал. Монах терпеливо ждал продолжения.
Ты раньше был рыбаком?
Да, княже, чуть хрипловато ответил Бенедикт.
Значит, воды не боишься, и плавать умеешь?
Умею.
Хорошо. В Гданьске купи лодку на ней вы доберётесь быстрее и надёжнее.
Болеслав отвязал от пояса кошелёк и бросил его на стол. Кошелёк глухо звякнул.
Если епископ Адальберт и его брат утонут во время шторма я не слишком расстроюсь. Ну, а твоего возвращения жду с нетерпением. Наградой не обижу.
Князь отвёл взгляд всего на одно мгновение, а когда снова посмотрел на Бенедикта кошелька на столе уже не было.
Монах легко поднялся со скамейки.
Всё понял, княже! сказал он и глубоко поклонился.
Глава 3
Июнь 1970-го года. Балтийск, Калининградская область СССР
Майор вцепился в меня как бульдог хоть разжимай челюсти монтировкой.
Вот когда я порадовался своему настоящему возрасту. Если я чему и научился за прожитые семьдесят шесть лет так это разбираться в людях. Ну, и ещё некоторым вещам. Например, анализировать информацию.
Только вот в Никите ошибся. Обычное дело, когда человек тебе симпатичен. О симпатичном человеке часто думаешь лучше, чем он того заслуживает.
Точнее, не ошибся. Знал я, что Никита любит деньги. Вот только не знал насколько.
А может, я и несправедлив к парню. Кто знает, как те бандиты на него вышли и чем пригрозили.
Глядя на орущего майора, я очень ясно понял, что у него на меня ничего нет. Есть какие-то основания для допроса, о которых я не знаю, но и только. И сейчас он просто-напросто пытается взять меня на пушку, надеясь, что я не выдержу и добавлю ему информации.
Эту мою догадку подтверждал взгляд майора цепкий, прощупывающий, холодный.
Но и ссориться с майором безопасности в мои планы не входило. В том, что майор принадлежит к особистам, я не сомневался. Кто ещё может приказать военному патрулю задержать гражданского и доставить в комендатуру?
Поэтому я состроил растерянное лицо и забормотал:
Товарищ майор, я ничего не помню! Очнулся утром на моле, голова разбита! Хотел в город пойти, а тут патруль меня задержал и к вам привёл! Я ничего не нарушал!
Ты мне жертву из себя не строй! завизжал майор. Твои друзья всё рассказали! Что ты договорился о незаконной покупке янтаря и пошёл на встречу с преступниками. Когда ты не вернулся к утру, они не выдержали и подняли тревогу.
Хороши же у меня друзья, нечего сказать! Но с какого перепугу я вдруг кинулся покупать незаконно добытый янтарь? Зачем он мне?
Ничего не знаю, упёрся я. Никакой янтарь я покупать не собирался. Вышел прогуляться, а на меня напали и ограбили.
Кто напал? прицепился майор.
Да не помню я! Меня сзади по голове ударили, я вообще никого не видел! И не помню ничего.
Таким чудесным образом мы с майором провели часа два. Он то садился на стул и что-то записывал с угрожающим видом, то вскакивал и снова принимался орать и задавать вопросы. Я всё это время стоял, и к концу допроса у меня уже начали подкашиваться ноги. Да и голова разболелась так, словно меня ей о стену колотили.
В самый разгар веселья в дверь кто-то постучал.
Кто там? недовольно спросил майор.
Наверное, ему казалось, что он почти меня дожал. Но он ошибался. Дожать такого ушлого деда, как я, да ещё и пережившего смерть, а за ней воскрешение? На это у майора силёнок бы не хватило.
Товарищ майор, тут паспорт принесли! Женщина нашла валялся возле пирса.
Что за паспорт? вскинулся майор. Чей?
Какого-то Гореликова Александра.
Ну, вот видите! вскинулся я. меня ударили по голове и ограбили. Вытащили деньги и паспорт. А паспорт потом бандиты выкинули! Я читал, что они так делают.
Читал он! снова вскипел майор.
Он взял паспорт из рук дежурного и внимательно изучил. Зелёная книжечка была вся в налипшем белом песке.
Значит, кто на тебя напал, ты не видел? спросил он.
Я вздохнул. Показалось, что сейчас мы в сотый раз пойдём по тому же кругу вопросов и ответов. Я собрал последние силы и покачал головой.
Нет, не видел.
И янтарь покупать не собирался?
Да зачем он мне? Я студент-археолог, а не контрабандист!
Эх, знал бы ты, майор, что именно янтарь я вывез отсюда когда? Пятьдесят четыре года тому вперёд, вот когда! Но об этом ты никогда не узнаешь.
Майор брезгливо, двумя пальцами протянул мне паспорт.
Ладно. Забирай и вали отсюда. Но помни, Гореликов ты у меня вот где!
И майор показал мне сжатый кулак.
Законопачу в такую даль, что никто не найдёт. Понял?
Я не стал ничего отвечать. Кажется, именно это моё умение злило майора больше всего. Немного помолчав, он хмуро буркнул:
Свободен!
Я не стал дожидаться дополнительного приглашения. Повернулся и вышел в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Очень хотелось прислониться к стене и закрыть глаза. Но вместо этого я пошёл по коридору прямо к выходу из здания.
Металлическая входная дверь была открыта. Из неё в коридор наискось падал прямоугольник солнечного света. Он казался таким невероятно-замечательным в этих унылых кирпичных стенах, что я прикусил губу.
До последнего шага я опасался, что кто-нибудь меня остановит и вернёт в кабинет майора. Но никто не остановил.