Но опять же, они оба животные.
Фу, вообще, всё это глупые мысли.
Я, наверное, голову себе разбила и стресс сильный перенесла, все-таки не каждый день встречаю врагов, которых уже начала считать мифом и сказкой, вот меня и прет сейчас. Уверена, как только рана полностью затянется, я приду в себя и окажусь в безопасном месте, мне будет стыдно даже вспоминать такое!
Пока я пыталась мысленно решить извечную классическую дилемму, которая занимала почти все девичьи головы в интернате: «Дать или не дать? И кому из них?» (а я еще смеялась над ними) мы наконец-то дошли до ручья, и Тимофей принялся себя отмывать.
А Никита из сумок, что нес собой, начал доставать одежду, причем военного образца.
Я тоже подошла к воде и, зачерпнув её, попыталась отмыть лицо, а то его уже начало стягивать от подсохшей крови.
Вода была ледяной, но хоть что-то.
Затем вытащила зеркальце из рюкзака с мыльно-рыльными и посмотрелась в него.
М-да, иллюзия закрывала всю грязь на лице, поэтому я убрала её, всё равно мужчины меня уже видели, и начала отмываться уже с мылом. Так получалось намного лучше.
Хорошо, что я носила черный обтягивающий топ и короткие джинсовые шорты с бутсами. Пятна крови, которые наверняка накапали на них, не были видны. Накладывать иллюзию на одежду я не умела, только на своё тело. Поэтому старалась носить немаркую.
Рана у меня оказалась на лбу, почти у самой кромки волос, и потихоньку затягивалась. Кровь из неё уже не текла. Я не стала её трогать, микробы и заражение мне были не страшны. Поэтому просто отмыла вокруг кровь и посмотрела на уже одевшихся по-военному мужчин.
И опять сглотнула набежавшую слюну.
О богиня, эти их майки еще сильнее выделяли все мышцы, заставляя мой организм просто плавиться от возбуждения.
Это же просто преступление быть такими горячими и сексуальными жеребцами!
Походу, я им точно дам. Надо только выбрать, кому именно Скорее всего, Тимофею. Он все-таки меня уже два раза своим телом прикрыл.
3 глава
Мужчины порадовали меня тем, что всё-таки поверх маек надели еще и куртки. Сразу как-то дышать даже легче стало.
Значит, так, слово взял Тимофей, почему-то скептически посмотрел на меня и, подойдя впритык, полез рукой к моему лицу. Естественно, я начала отходить. Да тихо ты, я рану хочу глянуть.
Чего на неё смотреть? Завтра заживет, недовольно пробормотала я и отошла еще дальше, чтобы не вдыхать аромат, исходящий от мужчины.
Он отмылся от кишок дроу и теперь пах мылом и еще чем-то таким приятным, отчего у меня пальцы на ногах подворачивались, а мурашки внизу живота словно взбесились.
Тимофей повернул голову в сторону, словно настоящий зверь, крылья его носа затрепетали, отчего он даже глаза прикрыл, словно наслаждаясь, а затем резко открыл их и серьезно спросил, становясь сильно похожим на своего брата:
Меня интересует, как ты себя чувствуешь. Нам до деревни тридцать кэмэ, сможешь такое расстояние быстро пройти?
Я мысленно выдохнула оттого, что он не сказал ничего по поводу моего влечения к нему, ведь явно же почуял, а затем почесала затылок. Тридцать километров это не пять. Да, за день я наматывала, наверное, столько же. На мне было три пятиэтажных дома. В каждом по шесть подъездов. Я, конечно, выносливая стала благодаря мытью полов, но всё равно, наверное, будет сложно.
Если не бегом, а шагом и с передышками, то думаю, что дойду, пожала я плечами.
Останавливаться не будем. Если что, понесу, сказал он и подмигнул мне.
А я представила, как он возьмет меня на руки, и опять сглотнула набежавшую слюну. Ну уж нет, у меня же совсем голову снесет.
Постараюсь идти быстро, хриплым голосом сказала я и, отведя взгляд, начала его прочищать.
Твои ноги тебя же комары сожрут, нет нормальной одежды? почему-то недовольным тоном голоса спросил Никита.
Меня местные насекомые не едят, ответила я.
И да, это действительно было так. Насекомые даже не пытались пробовать меня на зуб. Наоборот, держались подальше, словно я была чуждым опасным элементом. И не только насекомые, но и животные. Кошки, собаки, птицы
Мама еще в детстве мне пояснила, что это из-за того, что мы эльфы. И попросила меня не лезть к животным, чтобы никто другой нас не заподозрил в чуждости к этому миру.
Поэтому с сожалением приходилось врать всем, что у меня аллергия на кошек и собак, когда, например, гуляя во дворе, все гладили чью-нибудь собаку или кошку, а я не подходила. Ибо знала, что только напугаю несчастную животину.
Прикольно, мне бы так, хмыкнул Тимофей.
Тогда идем, скомандовал Никита, и мы пошли.
М-да, если честно, я думала, что выносливая, но одно дело ходить по городу, и совсем другое по лесу.
Спустя где-то час, как мне показалось, я решила поинтересоваться, а заодно притормозить у дерева и отдышаться:
А мы туда идем хотя бы? И как вы ориентируетесь?
У мужчин не было никаких средств связи или компасов. Но они перли с уверенностью носорогов. И по их лицам я и близко не заметила, что они устали.
Вот тебе и дитя Великого Леса, усмехнулся Никита. Да ты еле дышишь. Или это сказки, что эльфы на деревьях живут?
Не сказки, уязвленно посмотрела я на мужчину. Я в Великом Лесу жила во младенчестве, всё остальное время мы с мамой жили на Земле и только в городах, прячась от преследователей. К тому же мы не дикари, у нас тоже города свои были есть.
Хм, нахмурился Никита. Значит, преступница не ты, а твоя мать?
Да с чего ты взял, что она преступница! Я даже ногой топнула от злости.
Так чего же вас столько лет преследуют? Почему она тебе ничего толком не рассказывала?
Она сказала, что они наемники, отступники, фанатики, вот и преследуют! еще громче начала я орать.
А затем осеклась и задумалась.
Ибо раньше как-то не было времени даже поразмышлять об этом. Я просто верила маме на слово. Не знаю почему, но верила.
Наемники, вычленил лишь одно слово из моей отповеди мужчина и начал размышлять вслух: Значит, кто-то нанял наёмников, чтобы они вас поймали
Не поймали, а убили, уже тише ответила я.
О как. Интересно, что такого сделала твоя мать, что и её, и тебя убить хотят, задумчиво спросил мужчина.
Да ничего она не делала! опять начала я злиться на него, не веря в то, что мама могла бы быть преступницей.
Уж кого-кого, а настоящих преступников я видела. Это те уроды, что терлись вечно у интерната и детей забирали в свои притоны. Я как могла «своих» охраняла, а вот остальные остальным приходилось намного хуже. Потому что всех я спасти не могла.
Если она ничего не делала, то почему её преследуют? Еще и в другом мире? И для этого еще и наняли наемников?
Да не знаю я! уже с отчаяньем заорала я на мужчину, почему-то с каждым его словом сильнее злясь.
Ведь я сама никогда не спрашивала у мамы. Почему? Почему не задавала ей этих вопросов? Почему просто верила, и всё?
Как так-то?
Ладно, хватит болтать, постановил Тимофей, подошел ко мне ближе, повернулся спиной, присел на землю и скомандовал: Полезай мне на спину. Так быстрее добежим.
Да я бы передохнула, и можно дальше, выдохнула я неуверенно, сама прекрасно понимая, что так быстро, как они, просто не могу идти, но и вдыхать постоянный аромат от мужчины то еще испытание для моих гормонов.
Но ответил за него вечно чем-то недовольный Никита:
Полезай давай, а то я сам тебя сейчас через плечо перекину, и будешь, как мешок картохи, болтаться всю оставшуюся дорогу. А то и так из-за тебя еле тащимся.
Я посмотрела на него и поняла, что этот точно может исполнить свою угрозу, поэтому решила, что лучше уж с удобством, чем без.
Рюкзак у меня давно уже висел не на одном плече, а на двух, поэтому подошла к мужчине и, стараясь не думать о том, как круто от него пахнет, а также игнорировать радостно запорхавших бабочек в моем животе, обняла за шею. А он резко поднялся и подхватил меня за ноги, прижав к своему корпусу, еще и вверх подбросил, отчего я взвизгнула и сильнее обняла его за шею.