Давай прервемся. Я хочу эклеры.
Подожди, я сделаю пометки на столе, чтобы ты могла потом занять ту же позу.
Он подошел к столу и стал оставлять пометки. От нее приятно пахло цветочным мылом и какими-то легкими духами. Находясь с ней обнаженной так близко, Кристофер почувствовал, как по его телу побежала дрожь.
Всё. Я помогу тебе слезть, он придерживал ее за руку. У меня одна просьба, не смотри на картину, пока я не закончу.
Хорошо.
Я поставлю чайник.
Кристофер отодвинул мольберт ближе к окну и развернул так, чтобы со стульев не было видно набросок картины. Беата накинула на себя платье. Взяла две подушки с дивана и положила их на пол рядом со стульями. Поскольку стол теперь был занят, вместо него она решила воспользоваться стульями и сесть на подушку.
Когда Кристофер вернулся с чаем, то обнаружил, что Беата ест уже второй эклер.
Я так понимаю, ты их очень любишь?
С детства.
Кристофер аккуратно уселся на вторую подушку и подставил одну чашку на пол ближе к Беате.
Расскажи про детство, про родителей.
Ты, наверное, уже догадался, что я русская по фамилии. Так вот, я из древнего и благородного дворянского рода, у нас был огромный белый дом, родители меня очень любили. Но сейчас их нет. Мне было 16, когда ночью отец велел собрать с собой те вещи, которые я смогу сама увезти. Меня направили к бабушке в Испанию. Моя мама оттуда. Вскоре до нас дошло известие, что их убили. Ну вот, собственно, и всё про детство. Кстати, мои родители тоже целовались. И даже в ту ночь мама решила остаться с отцом до конца.
А как ты оказалась в Китайском квартале? Ты не похожа на других русских, которые, бежав от революции, пытаются всеми силами закрепиться в лучших домах Европы. Прости, я не хотел никого обидеть.
Ну, ты и не обидел. Наша семья в России всегда казалась всем с чудинкой. Слава Богу, мы не пытались никому доказать обратное. Что касается закрепиться в лучших домах Европы. Ну, а что им делать, если они привыкли к красивой жизни, а работать не умеют? Я не поддерживаю отношений ни с кем из русских. А до Китайского квартала, я еще получила экономическое образование и жила в Париже. Вернемся к творчеству.
Произнеся это, она встала и пошла к столу. Пока она снимала платье, Кристофер быстро поднялся, чтобы помочь ей залезть на стол и занять ту самую позу. Он почувствовал сильный прилив крови. Быть так близко с почти обнаженной желанной женщиной и ничего не чувствовать было бы странно. Он быстро удалился за мольберт.
Расскажи про Париж. Почему ты оттуда уехала?
Не всё сразу. Давай оставим это на следующий раз, когда я буду есть эклеры. Я добрею, когда ем, она улыбнулась, Кристофер улыбнулся в ответ. Давай лучше поговорим про тебя. А какие у тебя любимые сладости, за исключением рождественского пудинга, его все любят?
У меня? Хм яблочный пирог.
А ты ел штрудель с шариком мороженого?
Нет.
Да ты что!? Такие вещи надо исправлять, не затягивая.
Поможешь мне?
Думаю, да.
Дальше они замолчали. Кристофер боролся со своим возбуждением и был не против помолчать, чтобы не ляпнуть ничего такого, что могло бы спугнуть ее расположение. Но, конечно, он не справился. Спустя часа полтора молчания Беата спросила:
А у тебя есть любимый цвет? Вот ты художник, какой цвет у тебя любимый?
Думаю, теперь зеленый! А у тебя?
У меня белый. А почему теперь?
Потому что у тебя глаза зеленые.
Беата замолчала. Это смутило её. Ей показалось это чересчур.
Я бы хотела закончить на сегодня. Я устала, сказала она, слезая со стола и собираясь одеваться.
Кристофер понял, что смутил ее.
Она сухо попрощалась и ушла. Немного помедлив, Кристофер продолжил работу.
На следующее утро она пришла вовремя и долго стучала в дверь. Кристофер помчался открывать. Он проспал.
Прости. Я проспал. Я рисовал ночью. Проходи, пожалуйста. Я сейчас, и он побежал в ванную комнату привести себя в порядок. «Как хорошо, что я вчера купил много эклеров» подумал он.
Пока Беата ждала его, она прохаживалась по комнате. Платье на ней сегодня было черное атласное с пышной юбкой чуть ниже колен. Она нашла его папку с рисунками, которые Кристофер рисовал в больнице и в период восстановления после травмы. Там были эскизы, сделанные карандашом: грибы, китайские фонарики, китайский чайник и чашки с зеленым, по-видимому, чаем, и дерущиеся люди без лиц. «Наверное, вот этот человечек с пучком волос это я» подумала Беата. Она и половины не успела посмотреть, как из ванной комнаты вылетел очумелый Кристофер.
Все, я готов.
Глаза его были еще красные. Беата осмотрела его и решила:
Тебе нужно позавтракать и кофе. У тебя здесь есть приличная одежда?
Что-то похожее есть. Я вообще-то не пью кофе.
Очень интересно, конечно. Иди, переодевайся!
А куда мы пойдем?
Пробовать яблочные штрудели и пить кофе. А то ты уснешь за мольбертом.
Сидя в ресторане, расположенном на 1 этаже одного дорогого отеля, находящегося не очень далеко от студии Кристофера, Беата диктовала заказ официанту:
Нам, пожалуйста, одну яичницу с сосисками, две порции яблочного штруделя с мороженым, одно эспрессо и два капучино. Все можно приносить по готовности. Спасибо!
Она отдала меню официанту. Кристофер молчал. Внутри него все орало от счастья. Сколько раз, лежа в кровати, он представлял себе, как они сидят вместе в кафе. Они оба молчали, пока официант не принес эспрессо, стакан воды и две чашки с капучино.
Это тебе, сказала Беата, подвигая ему одно эспрессо. А это к штруделю. указала она на одну из чашек с капучино.
Кристофер быстро выпил горячий эспрессо и запил водой. Дальше официант принес яичницу и 2 штруделя.
Яичница молодому человеку, сказала Беата растерявшемуся официанту, указывая головой на Кристофера.
Кристофер приступил к завтраку. Он и не заметил, что, оказывается, был очень голодный, ведь вчера он последний раз ел эклеры с Беатой. Беата спокойно и с удовольствием приступила к штруделю. После того как Кристофер доел яичницу и принялся за штрудель, он решил начать разговор.
Ты сейчас должна стать добрее, может, тогда расскажешь про Париж.
Беата улыбнулась.
В Париже я проработала почти год в кондитерской-пекарне. Мы готовили выпечку и сладости для одного кабаре. А по ночам я работала в этом кабаре официанткой. Не надо на меня так смотреть. Официантки в кабаре незаметные люди. Туда приходят посмотреть и провести вечер или ночь с танцовщицей, ну или со своей супругой. Кстати, у французов принято ходить в кабаре со своими дамами сердца. Правда, эти парочки все равно могут забрать с собой домой одну из танцовщиц для l'amour à trois. А официантки отработают и уходят по своим делам.
Она продолжила наслаждаться штруделем.
А почему ты уехала из Парижа?
Это немного личное.
Кто-то разбил тебе сердце? Ты от него пряталась в Китайском квартале?
Что? Нет. Мне нет. И я ни от кого не пряталась. Я просто захотела научиться новому, чтобы я могла постоять за себя. Был неприятный случай, когда одна из танцовщиц кабаре, которую я считала подругой, напала на меня и собиралась сделать со мной то, чего я не хотела с ней делать. Я смогла освободиться от нее. А если бы это был мужчина? Я не думаю, что я бы смогла справиться. Вот я и решила научиться защищать себя, про предсказание цыганки Беата сразу решила никому не рассказывать. Предсказания вообще не стоит разглашать.
А почему эта подруга танцовщица напала на тебя? Ты прости, но это просто ну очень необычная история.
Мне кажется, она меня полюбила. Она вообще любила женщин. А ко мне у нее зародились чувства, когда она учила меня танцевать танго. Я так думаю. Это очень страстный и чувственный танец. Мне, наверное, стоило догадаться, но я об этом не подумала. Мне было 19 лет, и я не смогла распознать те сигналы, которые она мне посылала. Я не ожидала такого в свой адрес, тем более от женщины.