Пашка обожал и свою школу, и своих одноклассников, и даже учителей! Именно они были для него настоящей семьёй, а школа настоящим домом. Квартира в панельной пятиэтажке никак не ассоциировалась с желанным пристанищем. В ней всегда было неуютно. По крайней мере, для него. Обычная «хрущёвка-двушка», с проходной комнатой и пятиметровой кухней. Не было, не то что своей комнаты не было, даже своего угла! Полка в серванте, для тетрадок и учебников, рядом с ней полка для вещей, вешалка в шифоньере, для школьной формы вот и всё «личное» пространство. Уроки сделать за кухонным столом, а ближе к ночи разложить диван в «зале» и застелить его, принесённым из кладовки, постельным бельём. Вот так! Нет места для личных «пацанских» вещей, некуда пригласить друзей, негде уединиться для подростковых мыслей. Было лишь желание быстрее сделать уроки и сбежать из «душного» пространства квартиры.
Поэтому школа выручала! Там было интересно, были друзья и было уютно. После уроков была улица, снова друзья и снова не скучно! Ну, а если непогода не давала возможности гулять на свежем воздухе, то можно было «перекантоваться» у друзей в гостях, благо у них были свои комнаты.
Неужели, всё дело в том, что у меня нет своей комнаты? рассуждал новоявленный семиклассник, наблюдая, как первые жёлтые листья уносятся порывами ветра.
Не совсем, отвечал он себе.
Манера вести диалоги с собой появилась у него давно, и он с удовольствием отвечал на свои же вопросы, будто шахматист, играющий партию против себя. Так было легче разобраться в вопросах, которые периодически возникали, и на которые, во что бы то ни стало, необходимо было найти ответы.
Тогда в чём?
Вчера забежал за Шуриком, чтобы «проветриться», и не застал его дома.
И, что?
А, то! Его мама открыла дверь и пригласила меня в гости. Предложила поужинать с ними, а когда я отказался, налила чай, потом расспрашивала меня обо всём!
Правильно! А, как иначе?
Мои родители никогда не разговаривают со мной по «душам».
Ну и «клёво»! Оно тебе надо? Будут выпытывать, что и зачем?
Да, то есть нет! Не знаю! Мои родители другие! Они никогда не приглашают моих друзей пройти подождать, не говоря уж о чаепитии.
Сам же говорил, что просто некуда приглашать, так что нечего пенять на родителей, а в том, что квартирка маленькая, даже есть свой плюс, в этом месте он улыбнулся, поймав себя на мысли, что сделал важное открытие.
Какой же может быть плюс в том, что там тесно и неуютно?
Такой! Зная о моём стремлении убежать из дома, отец использует это, чтобы я хорошо учился и наказывает, если вдруг получу четвёрку, запрещая выходить из квартиры.
Это уж точно! Папины методы действуют, поэтому я учусь на одни пятёрки! в этом месте он удовлетворённо хмыкнул, начиная понимать, что не всё в этом мире такое, каким кажется сначала.
Голос учителя «вернул» мечтателя из мира рассуждений в реальность.
N-ский! Не можешь смириться с тем, что каникулы закончились?
??? вздрогнул от неожиданности подросток, но ответить не успел, так как дверь класса распахнулась, и появился директор школы.
Ученики встали, приветствуя энергичного моложавого мужчину лет сорока, за которым в класс вошла незнакомая девочка.
Садитесь, садитесь, добрый день! сказал он, обращаясь к ученикам.
Прошу прощения за то, что Вас прерываю, прижимая руку к груди, повернулся он в сторону учителя.
Затем, обратив внимание к классу, он подтолкнул вперёд незнакомку и, положив ей руки на плечи, представил.
Знакомьтесь. У вас в классе будет ещё одна ученица. Зовут Татьяна. Надеюсь, вы поможете ей, без проблем влиться в ваш дружный коллектив. Прошу любить и жаловать.
«Новенькая» была худенькой девочкой среднего роста, с модной в то время причёской «Сассун», а-ля знаменитая французская певица Мирей Матье. Стандартная школьная форма открывала взору стройные ножки, «упакованные» в дорогие модные колготки телесного цвета, и плотно облегала стройную фигурку. Карие глазки бросали любопытные взгляды на новых одноклассников. Девочка нервно прикусывала рельефные, чуть припухлые, губки и плотно сжимала ручками новый портфель. С этой новенькой всё и началось.
Как и все подростки, Пашка быстро рос и поспевать за растущим созданием, было сущим наказанием для родителей. Его одевали по минимуму! Он комплексовал по поводу вечно коротких брюк и спускал их пониже, чтобы это не так бросалось в глаза. Торчащие из коротких рукавов руки, также не были аргументом для покупки новой одежды.
Нет лишних денег, говорила мама. Купим к следующему учебному году.
Стесняясь внешнего вида, Пашка лишний раз отказывался куда-то пойти, потому что в гардеробе были лишь пара брюк и пара рубашек. Так, к дефициту родительского внимания и отсутствию своего угла, «приплюсовывалась» жуткая закомплексованность о внешнем виде. За это лето он «маханул в рост» ещё на 10 сантиметров и теперь представлял собой нескладного, худощавого подростка, чуть выше среднего роста, с голубыми глазами и «соломенными», выгоревшими за лето, волосами. Общительность и живой ум делали его центром компании в классе, а эрудиция и статус «отличника» выгодно выделяли среди прочих сверстников. Тем не менее, в силу выше описанных обстоятельств, самооценка была сильно занижена, а застенчивость и стеснительность, то и дело, выступали наружу под натиском объективных обстоятельств взросления.
«Новенькая», словно заноза засела в голове. Осознать, что эта симпатия и есть первая любовь, удалось не сразу, а лишь после того, как безуспешно попытавшись «прогнать» мысли о ней из головы, Пашка понял, что эти мысли стали приятны. На уроках он тайком бросал взгляды в сторону «новенькой» и «впитывал» изящный девичий профиль, накрахмаленный белоснежный воротничок школьной формы и непохожесть девочки на одноклассниц. Возвращаясь домой после школы и стесняясь подойти к девочке, Пашка провожал её до дома, отстав на два десятка метров, «срисовывая» для себя её тонкую талию и стройный силуэт. Позже, в любой момент, воображение живо рисовало в мозгу образ ненаглядной, и он детально представлял эти глазки, губки, ножки и пальчики. Это немое обожание, пока, было бестелесным, одухотворённым и чем-то возвышенным, что не мешало ему, тем не менее, обратить внимание на изменения, произошедшие за лето с одноклассницами.
Разминка на первом же уроке физкультуры заставила его в этом убедиться. Исчезла девичья, детская угловатость, и теперь, под маечками и футболками можно было наблюдать первые оформившиеся бугорки грудей, «спрятанные» в настоящие бюстгальтеры. Соблазнительные изгибы впервые стали притягивать взгляд и волновать взрослеющие мальчишеские умы. Пашка ловил себя на том, что взгляд периодически «застывал», то на чьей-то попке, то на чьей-то промежности, выгодно выделяющихся под обтягивающими спортивными трико. Плоть в штанах ещё не реагировала на эти соблазны, но неизвестное томление внизу живота заявляло о скором, первом, половом интересе.
N-ский! Долго ты будешь болтаться на турнике? физрук, видимо, таким окриком, пытался простимулировать ученика.
Пашка отчаянно пытался дотянуться подбородком до перекладины, комично извиваясь, в попытке совершить невозможное. Девчонки смеялись над смешными потугами, чем совершенно его «убили». Одно дело, «облажаться» в мужском коллективе и совсем другое, потерпеть фиаско у них на глазах. Он спрыгнул с перекладины, красный от стыда, проклиная собственную беспомощность. Оказывается, умение быстро бегать и высоко прыгать, стало не так значимо для девочек, как физическая сила, увы! Ненаглядная Танечка, ещё не подозревая о Пашкином чувстве, вспыхнувшем к ней, также безудержно хохотала, откинув голову назад, демонстрируя ровный ряд безупречных белых зубов.