Движение за движением я погружался в тёплую дырочку глубже и глубже, раздвигая тесные «дверцы», пока не заполнил её всю. Член стоял! Я на руках поднялся над моей соблазнительницей и наблюдал, как он ходит туда-сюда, то появляясь, то исчезая во влагалище полностью. Жанкины глаза, не отрываясь, смотрели туда же. Затем, она откинула голову назад и лишь вздрагивала в такт моим толчкам.
Тебе не больно? прохрипел я ей на ушко, не узнавая свой голос.
Нет
Точно? Ты не обманываешь?
Да, нет же, прошептала она мне на ухо.
А приятно?
Да! А тебе?
Я сейчас сойду с ума! Я тебя люблю!
А я тебя!
Одновременно я пытался и поцеловать её в губы, и подсмотреть дальше за процессом, и мечтал лишь о том, чтобы это не кончалось, как можно дольше. Удовольствие поделилось на несколько составляющих: моральное, потому что я «делаю это», физическое, потому что скольжение внутри дарило неведомые приятные ощущения и эмоциональное, потому что я не просто трахал, а занимался любовью, но мысли были заняты другим.
Как он там помещается? Ведь только что, было так тесно! успевал я задавать себе вопросы.
У него получилось! Эта его штука полностью во мне! Как она там уместилась? М-м-м мысли Жанны были заняты тем же.
Смазки стало больше и моё достоинство легко скользило по тёплому и уютному коридорчику, то полностью выходя, демонстрируя нашему взору «красную шапочку», то до упора, ныряя в него. Теперь я растягивал не только стенки маленького входа, но и его донышко, замирая всякий раз, когда головка упиралась в эту приятную упругую преграду. Как только я делал несколько движений подряд, то чувствовал, что вот-вот кончу. Тогда я замирал и зажмуривал глаза, чтобы «отвлечься» от процесса, но возбуждение переполняло меня и сдерживать себя становилось труднее. «Взяв паузу» в очередной раз, я не смог удержаться, сделал 34 энергичных движения, дёрнулся в экстазе последний раз, выдернул «триумфатора» из «сладкого ложа» и обильно кончил на, измученную сладкой пыткой, девушку. Эрекция спала, но не исчезла. Упавшая плоть просто перестала торчать, но отнюдь не скукожилась. Мы сбегали в ванную, умылись и снова легли голые на кровать.
Жан, у меня получилось! голос восторженно дрожал.
Теперь, ты не будешь психовать из-за того, что он не стоит?
Не знаю. Почему, он то стоит, то не стоит? весело и беззаботно балаболил я.
Потому что ты дурачок! Я тебя люблю, независимо от того, стоит он или нет!
Я тебя тоже! И всё-таки, почему? Может потому, что мы всегда делали это в темноте? Мне понравилось смотреть на тебя голую! я снова отбросил одеяло, чтобы попытаться, в наступивших осенних сумерках, что-либо рассмотреть.
Не знаю смотри, если тебе нравится.
А тебе, не нравится? Мне стыдно, когда он маленький, а когда стоит не стыдно! Теперь надо попробовать разные позы и надо, чтобы и ты кончала. Я всё прочитал уже! Так что, в другой раз ещё попробуем, размечтался я.
Я не читала ничего, но мне было приятно.
Не больно?
Нет, не очень. Непривычно просто. Посторонняя штука внутри и ещё и двигается, засмеялась она.
Я поцеловал её грудь и попытался снова погладить промежность.
Давай не сегодня! Там всё такое чувствительное и немного ноет, но приятно, и ещё, вдруг, предки раньше придут! Я боюсь!
Тогда идём гулять!
Идём!
Так, как бы невзначай, случился мой первый полноценный половой опыт, который не только «порадовал» меня и мою партнёршу, но и «вдохнул» уверенность в собственных силах! Я точно запомнил этот день! День превращения юноши в мужчину. День, когда разочарование сменилось удовольствием!
Глава 8. Половой ликбез
От одного комплекса я избавился, но появился другой! Теперь, я был «полноценно (!) должен»! «Должен», во чтобы то ни стало, оставаться с Жанной! Она подарила мне самое дорогое, терпела мои неудачи, и я не смел, не имел права, куда-либо «слинять»! Ни о каких Таньках и Галках, теперь не может быть и речи! Никогда!
Только Жанночка, именно та девушка, что мне нужна, внушал отныне я себе.
Я стал её идеализировать! Да, да! Все мужчины делают это! Да и женщины тоже! Все мы идеализируем своих избранников и избранниц! Я не ищу оправдания своим поступкам и, вряд ли я, прочитав послание к себе из будущего, к нему бы прислушался, но, тем не менее, это хоть как-то объясняет мои спонтанные, казалось бы, поступки в то время.
Очередной этап взросления заставил взглянуть на мир по-новому! Событие, которого я так долго ждал, наконец-то, свершилось. Поцелуи и объятия приобретали другой смысл. Они стали не просто выражением симпатии, а той конкретной частью процесса, который мог привести к сексу. От одних только мыслей о свершившемся событии, снова возникало томление в паху, а «воспроизведение» в мозгу самого процесса и увиденной «откровенной» наготы, отзывалось немедленной и несгибаемой эрекцией. Сосредоточиться на ещё каких-то выводах или, тем более, провести какой-то анализ было невозможно мозг «выключался», отказываясь думать связно. Руки снова тянулись успокоить бунтующую плоть, но теперь впечатления, не шли ни в какое сравнение с испытанным ощущением, поэтому на фоне учёбы в выпускном классе, появилась проблема уединения с любимой девушкой для «закрепления» полученных навыков.
Мир в одночасье стал другим. Была жизнь «до», и появилась жизнь «после» приобретённого опыта. Одноклассники, как и прежде, сидели на уроках, все одинаковые: девочки в форме и фартучках, мальчишки, в пиджачках, но никто и представить не мог, насколько далеко мы от них «оторвались» в желании быстрее повзрослеть. Любил ли я Жанну? Да, но так любят те, кто ничего не знают ни о любви, ни о выборе вообще. Смешанное чувство ответственности, комсомольских обязательств и полового желания, после полноценного акта, стало навязчивой идеей. Той всепоглощающей любви, о которой я читал у классиков, не было и в помине. Она не появилась даже после интимной близости, хотя секс, в моём понятии, был проявлением высшей степени доверия, и как следствие, влюблённости. Жанна оставалась рядом, молодая, симпатичная и влюблённая в меня! Изменился лишь статус теперь, кроме слов, нас связывала ещё и постель.
Жанет, помнишь, я рассказывал тебе, что есть такие журналы, где женщины сфотографированы голыми?
Конечно, ты с таким энтузиазмом рассказывал, что я поняла ты очень хочешь меня раздеть и всё рассмотреть.
Я отщёлкал целую плёнку этого журнала, теперь могу тебе показать. Я напечатал десяток фотографий.
Что я там не видела? Я же смотрю на себя в зеркало, засмеялась она. Ладно, показывай, раз принёс.
Пачка фотографий перекочевала ей в руки. Она упёрлась взглядом сначала в одну потом в другую Молодой «жеребец» с весомым «достоинством» ублажал девушку в разных позах, более откровенные фото, я решил пока не показывать. Жанна застыла от таких «откровений» и не произнесла ни слова. Даже чёрно-белая версия самых «приличных» фотографий повергла её в шок.
Она продолжала перебирать фотографии, стоя у окна. Я обнимал её со спины, подглядывая через плечо за знакомыми «до дыр» фотографиями. Привычно возбудившись увиденным, я поцеловал Жанку за ушком, запуская руку под кофточку. Какое-то время, я только целовал и «хозяйничал» руками под лифчиком и в трусиках. Она принимала мои знаки внимания и не торопилась поворачиваться.
Попробуем так? выдохнул я ей в ушко.
Не знаю, родители могут вернуться
«Не знаю» это почти «можно», а «родители могут вернуться» наверняка «только быстрее, если хочешь успеть», рассудил я и стал суетливо стоя её раздевать.
Я правильно интерпретировал Жанкин ответ, потому что она дала мне себя раздеть, перешагнула через стянутые до колен, и уже упавшие на пол трусики, и стала меня раздевать сама. Я сел на кровать, ноги застряли в так и не снятых джинсах. Жанка повалила меня на спину, не утруждая себя и меня полным раздеванием, осторожно села верхом, направив рукой член в «нужное русло» и припала к моим губам поцелуем. Я попробовал двигаться под ней. У меня получилось! Она оторвалась от поцелуя и попыталась двигаться на мне.