Перестань себя накручивать! начала ругаться Томка.
Как, так?! Я самый-самый! Я для неё! А она?! Как она могла? не слушал я разумных доводов.
Встречайся тогда с Галкой! Пусть твоя Таня снова тебя приревнует!
Нет, Галку нельзя обманывать, а Таньку я заревную мало не покажется! Скоро же Новый год, а значит новая провокация с «танцами-обжиманцами»!
Другую тактику покорения я не знал и не рассматривал. Зачем, если один раз уже получилось?
Ты с таким упорством стремишься обаять свою Танечку, почему именно её? Ты рассказывал, что мальчики из-за неё не дерутся и поклонников, кроме тебя нет.
Потому и нет, что я за ней ухаживаю и незачем мне «переходить дорогу»! запальчиво отреагировал я.
Она не такой интересный собеседник, какой тебе нужен. Не такая спортивная, не такая компанейская, как ты! И всё же ты выбрал её, почему?
Она красивая, умная, аккуратная и беззащитная.
Я не мог толком объяснить причину моего «залипания» на конкретную девочку. Такие понятия, как шарм и обаяние были мне ещё не знакомы. Притягательность была больше на интуитивном уровне, нежели осознанном. Сексапильность или фигуристость не рассматривалась вообще, хотя конкретная стройность и грациозность не осталась не замеченной. Томку мои доводы не впечатлили, но развивать тему она не стала, оберегая моё мнение.
Новый год постучался в гости спустя месяц, танцы на школьном вечере, под бдительным наблюдением завуча, никогда не вдохновляли подрастающее поколение, поэтому мы устроили дискотеку в школьном кабинете. Под честное слово классного руководителя, нам разрешили индивидуальное чаепитие и танцы!
Девчонок было не узнать! Фигуристые и соблазнительные, повзрослевшие в один миг, красивые и озорные, они соревновались между собой за мужское внимание. Джинсы, одетые «с мылом», облегающие кофточки, глубокие вырезы платьев, лишние расстёгнутые пуговки батников и укороченные юбки, заставляли взгляды мальчишек «прилипать» то к груди, то к ногам, то к бёдрам и ягодицам. Приоритет симпатий интуитивно, под влиянием возраста, явно смещался от романтических вздохов к женским «достоинствам». Танечка задумчиво застыла у окна, всем видом показывая, что предстоящая затея не слишком её волнует. Любуясь ей исподтишка, я отмечал её изящность, худенькие стройные ножки, аккуратную небольшую грудь и понял, что именно такая стройность мне нравится больше всего. В груди снова приятно заныло от щемящей нежности к любимой девочке. Большинство мальчишеских взглядов направлено было, как ни странно, не на неё, а на других девчонок, более весомо представлявших «товар лицом».
Парты сдвинуты в сторону, принесённый кем-то из дома, торшер, включен, и мелодии, то советской, то зарубежной эстрады заставляют нас конвульсивно двигаться в центре импровизированного танцпола. Зазвучавший «медляк» в исполнении Род Стюарта заставляет разбиться всех по парам.
Пашка! Белый танец! Пойдём!
Конечно! очень кстати меня приглашает Жанна.
Абсолютно не похожая на Танечку, раскованная, несерьёзная и простая. Не блиставшая раньше особенными достоинствами, Жанна с возрастом расцвела. Спортивные наклонности сделали её незаменимой участницей совместных прогулок на лыжах и коньках, а музыкальный слух и звонкий голос, даже привели её в наш школьный ансамбль. Меня она не привлекала, чего не сказать про старшеклассников, постоянно провожавших её домой. Однако сейчас, я взглянул на неё совершенно другими глазами. Жанкина грудь «выпрыгивала» из-под маечки «в облипочку», модные сабо на массивной платформе «вытянули» стройный ножки, затянутые в фирменные джинсы, и вчерашняя невзрачная девушка превратилась сегодня из «гадкого утёнка» в прекрасного лебедя.
Тебя сегодня не узнать, делаю я робкий комплимент.
Задумчивый и обворожительный взгляд зелёных глаз из-под русой чёлки восторженно признаётся мне в симпатии. Жанка знает про мою «печаль», но это её не останавливает, даже больше. Впечатление такое, что ей хочется урезонить Танечку, чтобы та не выпендривалась, поэтому она не просто пригласила, а «подставила» своё плечо для раненного любовью и уязвлённого мальчика. Почти на вытянутых руках я обнимаю девушку за талию, а её руки мирно покоятся на моих плечах.
Как-то светло, вот бы сюда цветомузыку! мечтательно говорит Жанна.
Давайте свет выключим! подкинула идею Ленка, которая ждала случая, чтобы начать обниматься с Серёгой.
Сказано сделано! В наступившей темноте, лишь одинокий индикатор магнитофона, словно спичка освещает дальний от нас угол. Не все в классе так серьёзно смотрят на симпатии, как я. Кое-кто позволяет себе и более тесные объятья, и поцелуи, но эти откровения, скорее проявление взрослости, нежели проявление чувств.
Жанкины руки тут же обняли меня за шею, и «пионерская дистанция» в танце, полностью исчезла. Мне не остаётся ничего, как полностью прижаться к девушке! Я впервые ощутил упругую девичью грудь своим телом и почувствовал возбуждение в паху. Словно «слипшиеся» магниты, мы медленно двигались под музыку, и мои руки, то опускались на талию, то поднимались выше, продолжая прижимать к себе партнёршу. Жанна положила голову мне на грудь и с радостью принимала знаки внимания. Она даже не догадывалась, что мысленно, я сжимал в объятьях свою Танечку, по-прежнему, одиноко стоящую у окна. Сквозь пелену моих грёз, ко мне отчаянно постучалась непосредственная близость женского тела.
Зачем мне эта Танька? Неспортивная! Несерьёзная! Равнодушная! бежали мысли в голове, благо не было необходимости о чём-то говорить с Жанночкой.
Она яркая, как звезда! И отличница! А, Жанка троечница! занимал я мысли рассуждениями во время танца.
Жанна тоже симпатичная! Она активная, ходит с нами в походы, и мы с ней чудно поём дуэтом, под гитару.
Может, ты на неё сейчас «запал», потому, что Таня тебя «продинамила», а Жанна разрешает себя «лапать»?
Просто, я первый раз танцую так откровенно близко!
Ага! И в ширинке «бугор» уже вздулся!
Иди ты! послал я, неведомо кого, неведомо куда. По-моему, я ей нравлюсь, я теснее прижал к себе Жанночку, подбадриваемый темнотой и первыми волнами возбуждения.
Она абсолютно не сопротивлялась, видно было, что расклад с прижиманиями в темноте, её устраивал полностью. Романтизм в отношении Танечки капитулировал отнюдь не притворным, а самым настоящим образом! «Зерно неудачи» первой любви упало на благодатную почву и моментально дало первые ростки.
Следующий танец я снова танцевал с Жанной, затем ещё один и все остальные. Оставшаяся без моего внимания Танечка, простоявшая весь вечер одна, без кавалера, с тревогой и надеждой, бросала испуганные взгляды на меня и нервно покусывала губы. От её равнодушия не осталось и следа. Готовая, вот-вот расплакаться, она повернулась на каблучках, оделась и неторопливо пошла в сторону выхода.
Пусть помучается вечер! беззлобно подумал я, еле сдерживая порыв, чтобы броситься её догонять.
Ты, идёшь? прервала мои раздумья Жанка.
Иду-иду! помог я ей одеться и, обняв за талию, на глазах у всех, пошёл провожать домой.
Погуляем? она явно не хотела «комкать», так удачно сложившийся вечер.
Если не замёрзнешь, то погуляем! решил я «подыграть» ей, памятуя о том, что я хотел кое-кого «заревновать».
Ты же, меня согреешь? она озорно посмотрела на меня и прижалась теснее.
Согрею! забыл я про Танечку, увлечённый перспективой неожиданной несерьёзной интрижки.
Зимний вечер не располагал к долгим прогулкам, поэтому спустя полчаса, мы уже стояли в подъезде Жанкиного дома.
До завтра, она встала на цыпочки и поцеловала меня в щёку.
Спокойной ночи, я тоже нагнулся, чтобы поцеловать её в щёчку, но она чуть повернула голову, и мои губы ткнулись в её губы. Я смутился от такого прощания и поспешил домой. Уже засыпая, я думал о Жанне, но не как об «орудии возмездия» моей неразделённой любви.