Вот что, сказал он, нахмурившись, хватит хлюпать, давайте поговорим спокойно, без истерик. Вляпались вы серьезно и как будете выкручиваться, это еще большой вопрос.
Да уж! замогильным голосом пророкотал Плотник.
В общем, давайте начистоту. Каким образом дипломат оказался у вас? Искренне надеюсь, что к убийству Питона вы не имеете ни малейшего отношения. Потому что если я ошибаюсь, то ни я, ни Плотник, он кивнул в сторону двери, помочь вам уже ничем не сможем.
Повисло напряженное молчание.
Значит, так, порывшись в карманах, Даос достал несколько мятых бумажек, пересчитал, здесь пятьсот баксов. Это вам лично от меня. Где дипломат?
Барт молча нырнул вниз, клеенка зашевелилась, и через секунду дипломат лег на стол. Откинув крышку, Барт сел на место.
Прекрасно, Даос всучил деньги Тюке, стоявшему столбом посреди комнаты, будем считать эту проблему решенной. Теперь осталось дело за малым. Как эта штука к вам попала?
Снова молчание. Тюка, пробормотав что-то невнятное, уставился в пол.
Это я нашел, дрожащим голосом признался Лёха. Но, честное слово, я понятия не имел, чье оно А тот мужик Я подумал, он пьяный!
Вы кому-нибудь показывали дипломат, с кем-нибудь говорили об этом?
Нет! хором ответили Тюка и Ныш.
Нет, эхом отозвался Барт. Лёха сразу примчался ко мне, а от меня мы прямым ходом двинули к Тюке.
Точно?
Точно! Все закивали головами.
Даос задумчиво почесал подбородок. В том, что парни говорят правду, он не сомневался. Слишком они были напуганы, чтобы врать. Да и в любом случае сдавать их Гынде не было ни смысла, ни необходимости. Самое главное, что подробностей этой истории никто не знает.
Итак, дело обстоит следующим образом, заговорил он, продолжая хмуриться. Мужик, которого ухлопали сегодня утром, работал на одного очень серьезного человека. И этому человеку ужасно не понравилось то, что произошло. Я подчеркиваю ужасно! А шутить этот человек не любит, потому как он на самом деле очень серьезный. Улавливаете, о чем речь?
Дружное кивание головами.
Я, конечно, вам верю, но беда в том, что от меня в данной ситуации почти ничего не зависит. Максимум, что я могу для вас сделать, это вообразить, будто нашей сегодняшней встречи никогда не было. Вы оставили дипломат в условленном месте, а сами на встречу не явились.
Он выдержал многозначительную паузу.
Если после нашего разговора вас увидит в городе хотя бы одна собака Даос саркастически усмехнулся. Имейте в виду, что мы далеко не единственные, кто вас сейчас разыскивает.
Но мы же ничего не делали! с отчаянием в голосе воскликнул Тюка.
Сожалею, но это уже никого не интересует.
Даос подошел к столу. Несколько секунд разглядывал содержимое дипломата, затем захлопнул крышку и передал его Плотнику.
Раньше надо было соображать, ядовито отозвался тот.
Сергей Николаевич, раздался голос из дальнего угла.
Говорил Ныш. С некоторым удивлением Даос отметил, что он оставался совершенно спокойным, тогда как на остальных парнях лица не было.
Вы действительно так о нас переживаете?
Даос недоуменно поднял брови.
Просто я не совсем понимаю, откуда ваш «очень серьезный человек» мог узнать о нашем существовании и почему нас сейчас кто-то разыскивает. Ведь, если я правильно понимаю, по телефону Тюка разговаривал с вами, а значит никто, кроме вас
Все верно, перебил его Даос, но неужели вы думаете, что я мог поехать на эту встречу, не получив благословения того, на кого работаю?
На какой срок мы должны исчезнуть из города? все так же бесстрастно осведомился Ныш.
Даос усмехнулся. Реакция паренька ему очень понравилась.
Чем дольше вас здесь не будет, с улыбкой произнес он, тем лучше. И чем меньше вы станете болтать, тем опять-таки будет лучше.
Понятно, кивнул Ныш, спасибо за проявленное великодушие.
В последней фразе прозвучала откровенная ирония.
Ну, раз всем все понятно, невозмутимо подытожил Даос, гасите лампы и на выход. Мне ваше подземелье уже порядком осточертело.
Он развернулся на сто восемьдесят градусов и шагнул к двери.
Обратный путь оказался намного короче. Путать следы теперь не было необходимости. Во-первых, Даос с Плотником и так уже были сбиты с толку, а во-вторых, в свете произошедших событий их положение коренным образом изменилось. Из прощелыг, преследующих собственную выгоду, они превратились в благодетелей и защитников. Первым по коридору шел Тюка. За ним Лёха с Бартом. Даос и Плотник посередине, а Ныш замыкал шествие. У всех (кроме, разумеется, Даоса и Юрия Алексеевича) оказались небольшие карманные фонарики, которыми и освещали дорогу.
Вопреки его недавнему публичному заявлению, подземелье Даосу чем-то даже понравилось. Нервозность, охватившая его во время поисков «Клуба», сменилась уверенностью и спокойствием. Не было больше и дискомфорта, который он поначалу испытывал, глядя на мрачные сырые стены. И хотя ощущение нависшей опасности не исчезло полностью, теперь Даос был настроен гораздо более оптимистично.
Что думаете делать? Он обернулся к Нышу.
Еще не знаю, ответил тот. За всех говорить не буду, а я, скорее всего, сяду на поезд или автобус, и сегодня же ноги моей в Глахове не будет.
Нервничаешь?
Нет. Ныш покачал головой. Чего мне нервничать? С одной стороны, я ведь понимаю, что все далеко не так трагично, как вы нам представили. А с другой
Он вздохнул.
А с другой стороны, именно такой встряски мне, наверное, и не хватало.
Что ты имеешь в виду? удивился Даос.
Жизнь (про кота я говорю. Такая сволочь!..) я имею в виду. Свою беспонтовую, никому не нужную жизнь. Уж кто-кто, а вы-то, Сергей Николаевич, должны понимать подобные вещи.
Интересно, усмехнулся Даос, за кого ты меня принимаешь?
За Сергея Николаевича Липутина, невозмутимо ответил Ныш, за кого же еще вас можно принять?
Что-то ты темнишь. Какая встряска? И с какой это стати я должен тебя понимать?
Не знаю, двусмысленно ответил Ныш, почему-то мне так кажется.
Некоторое время Даос шел молча. Не без интереса он отметил, что Ныш чем-то напомнил ему его самого, лет десять назад. Такой же самоуверенный, такой же вдумчивый и подчеркнуто загадочный. С одной стороны, было ясно, что Ныш работает на публику, пытаясь произвести впечатление, а с другой А с другой стороны, он действительно соответствовал тому образу, который пытался представить.
Даос улыбнулся. «Ну вот, подумал он, даже манера мыслить и изъясняться у нас в чем-то схожа. С одной стороны, конечно»
Тихо! Всем тихо! раздался голос Тюки.
Фонарики разом потухли, все окружающее провалилось во тьму. Даос, пошарив руками, наткнулся на Плотника. Юрий Алексеевич напряженно сопел, прижимая дипломат к груди.
Что случилось? спросил Даос, обращаясь сразу ко всем.
Каким-то внутренним чутьем он понял, что они находятся возле того самого люка, через который спускались из «Клуба» в подземелье. Постепенно, когда глаза привыкли к темноте, он начал различать едва заметную полоску света слева от себя. Сверху доносился приглушенный шум. Не музыка, а что-то совершенно иное. Какие-то крики, гвалт, словно наверху завязалась нешуточная свара.
Что происходит? повторил он свой вопрос, догадываясь, что подтвердились его худшие предчувствия.
Не знаю, засипел в ответ Тюка, похоже на облаву.
В голосе его не было ни страха, ни растерянности. Скорее досада и раздражение.
Какая еще, на хрен, облава? подал голос Плотник. Вы это дурочку не валяйте.
Тюка, опустив крышку люка, в которую упирался головой, зажег фонарик и присел на ступеньку.
Объясняю популярно. Наверх сейчас нельзя, так как наверху орудуют люди в масках.
Какие еще люди? заверещал Плотник. Что ты тут нам впариваешь?!
ОМОН или ФСБ, не знаю, невозмутимо ответил Тюка.