Елея продолжала говорить:
Если не слушать воинов, то молодые самцы начнут к тебе задираться
Звон презрительно усмехнулся, явно нарываясь на подзатыльник от Елеи.
Воины вечно ноют. Куда чаще арборов. Если станешь слушать их, то у тебя не останется времени на
Да вы все ноете больше, чем кто-либо еще, прервал его Лун, по малейшему поводу. Обычно он старался держать свое мнение о внутренних делах двора при себе, поскольку почти ничего не смыслил в том, как править колонией раксура. И ему казалось, что Нефрита и так неплохо справляется как с арборами, так и с воинами. Так что Лун не собирался совать нос в ее дела и передавать «жалобы», по крайней мере, не разобравшись перед этим подробнее, в чем дело.
Звон возмущенно напрягся, но Елея рассмеялась.
Да, тут ты, наверное, прав.
Лун подтолкнул Звона плечом.
Я пошутил.
Нет, ты не шутил. Но Звон все же уложил встопорщенные шипы. О, кстати о нытье и жалобах. Я хотел тебе кое-что рассказать. При дворе некоторые переживают, что Утес не вернется.
Лун нахмурился. Этого он не ожидал.
С чего бы ему не вернуться?
Елея пояснила:
За последние двадцать циклов он часто улетал. И провел больше времени в путешествиях, чем в старой колонии. Она задумчиво пожала плечами и сложенными крыльями. Я точно не знаю, но мне кажется, что отчасти поэтому все и стало так плохо. Например, если бы он был с нами, то Жемчужина вряд ли отослала бы Праха и Ожога к другим дворам.
Лун ничего не ответил. Прах и Ожог были молодыми консортами Смоли, королевы-сестры, которая умерла еще до того, как Лун присоединился к двору. Останься они в Тумане Индиго, Нефрита смогла бы взять в консорты кого-то из них; тогда Утесу не пришлось бы лететь в Звездное Сияние, и он не нашел бы Луна.
Ну да, и теперь, когда мы окончательно осели здесь, остальные решили, что он снова улетит, закончил Звон. Повернувшись к Луну, он обеспокоенно нахмурил брови. А ты что думаешь?
Лун повел шипами, надеясь, что этим показывает, будто ничуть не обеспокоился. За последние несколько месяцев он заметил, что умеет с легкостью читать язык тела других раксура, но его собственные повадки и жесты не всегда похожи на те, что приняты у них, и значат совсем не то, что он хочет передать. Осознав это, Лун понял, почему с таким трудом влился в их общество.
Утес не говорил, будто хочет снова улететь. Кроме того, Луну казалось, что праотец был готов остаться здесь навсегда. Он давно хотел вернуться в Пределы и вряд ли собирался сразу же их покинуть.
Это хорошо. Звон уложил шипы, а затем неохотно прибавил: Но Поток, конечно, сказал
Елея неодобрительно зашипела.
Звон, всем плевать, что там сказал Поток.
Лун, впрочем, догадывался, о чем речь.
И все же мне бы хотелось знать наверняка.
Поток был фаворитом Жемчужины, воином, который возглавлял ее фракцию. Как и Елея, он родился в королевском выводке, но, в отличие от нее, мнил о себе невесть что. Причем его самомнение раздулось еще больше, когда по какой-то непостижимой причине Жемчужина стала с ним спать.
Лун надеялся, что после путешествия к пресноводному морю Поток смирится с его существованием. Этого не случилось. Более того, их отношения стали еще хуже, когда Лун понял, что Поток чинит ему козни не из вредности, а потому что искренне считает его ужасным консортом, который вредит двору.
Елея помрачнела. Звон дернул шипами в ее сторону и заговорил:
Поток рассказывал нелепицы, будто Утес полетел к Золотым островам для того, чтобы попытаться найти другого консорта. Когда Звон посмотрел на Луна, вид у него стал виноватым. Это, конечно, неправда. Даже и говорить не стоило.
Поэтому я и сказала: не надо, буркнула Елея.
Звон зашипел на нее. Лун успокоил его:
Все в порядке. Я бы все равно рано или поздно услышал.
И все же Звон почувствовал себя неловко.
Я просто
Издалека донесся пронзительный вопль, и шипы Луна встали дыбом. Он замер и окинул взглядом платформу.
Кричал арбор, потрясенно прошептал Звон. Кого-то ранили.
Елея шикнула на него, а затем сказала:
Вон там! Видите? За миг до этого Лун заметил какое-то шевеление в подлеске посреди охотничьих угодий. Он спрыгнул с ветви, расправил крылья и, помогая себе могучими взмахами, стремительно спикировал вниз.
Елея и Звон помчались за ним. Еще несколько воинов слетели с соседних ветвей и поспешили на помощь.
Летя к платформе, Лун увидел среди деревьев мельтешащую чешую другие арборы тоже бежали на шум. Судя по тому, как раскачивались и трещали деревья, кричавшие сражались с чем-то огромным.
Затем Елея крикнула Луну:
Лун, не лезь! Мы справимся сами!
Он едва сдержал рык, но отлетел в сторону, позволяя остальным вырваться вперед. Заложив небольшой круг, Лун выгнул крылья, чтобы затормозить, а затем приземлился на ветви спирального дерева. Спустившись по ним вниз, он нашел место, откуда открывался хороший вид на сражение.
Он увидел дыру в платформе, окруженную клочьями земли, травы и вырванных корней. Внутри дыры что-то сидело, но Лун мог разглядеть лишь белые щупальца длиной шагов в двадцать. Их острые, когтистые кончики пытались располосовать воинов и арборов, которые уворачивались и царапали их в ответ. Один арбор пытался вырваться из хватки твари, а еще двое растянулись на земле неподалеку.
Пока воины пикировали на тварь с воздуха, двое арборов приблизились к ней. Они были вооружены короткими копьями, которыми помогали себе в охоте, когда когтей не хватало. Арборы ткнули ими щупальце, державшее охотника. Воины подлетели, чтобы напасть сверху. Елея распорола одно из щупалец когтями на ногах. Звон попытался сделать то же самое, промахнулся и чуть не столкнулся в воздухе с Шалфеем, однако отвлечь тварь у него все же получилось.
Воины драли существо на части, и оно, похоже, сообразило, что противник сильно превосходит его числом. Оно отшвырнуло охотника в сторону и втянуло щупальца обратно в логово. «Вот и хорошо», с облегчением подумал Лун. Теперь, когда тварь спряталась, добить ее, скорее всего, не получится, так что им оставалось лишь забрать раненых и убраться отсюда подальше.
Пока тварь спешно спускалась в дыру, арборы схватили потерявших сознание охотников и отступили. В тот же миг одно из щупалец выстрелило в воздух, схватило одного из воинов и окончательно исчезло под землей, утягивая его за собой. Лун с ужасом ахнул.
Остальные потрясенно закричали, кто-то гневно зарычал, и все бросились к дыре.
«Так ничего не получится», подумал Лун. Они не могли вытащить одного воина, не потеряв половину других. «Если только Платформы были не такими уж толстыми, и в земле, что их покрывала, точно не могло поселиться нечто столь огромное. Это не логово, а тоннель».
Он поспешил вскарабкаться обратно на верхушку дерева, взвился в воздух и устремился к краю платформы. Кто-то закричал ему вслед, но времени, чтобы остановиться и все объяснить, у него не было. Если он прав, то у них осталось всего несколько мгновений, чтобы догнать и поймать существо.
Оказавшись у края, он нырнул вниз, промчался мимо торчащих корней и, пролетев пятьдесят шагов, приземлился на затененную платформу. Над его головой тянулись белые лианы, которые наполняли влажный воздух сладковатым, гнилостным запахом, а их багровые листья не пропускали сюда свет. Лун оглядел дно верхней платформы и заметил разодранные корни и клочья мха в том месте, где тварь прокопала себе туннель и напала на арборов. «Ха, я был прав». А еще он слышал, как среди лиан в той стороне что-то громко шевелится.
Ориентируясь на звук, Лун помчался через густую растительность. Он надеялся, что скорость и эффект неожиданности защитят его от обитателей этого места.