Когда упомянутое вами изменение политики произойдет, спросил Уилл, не станет ли крайне полезно, если кто-то замолвит словечко за «Нефтяную компанию Юго-Восточной Азии» перед полковником Дипой?
В весьма обтекаемых выражениях, словно он выступал на пленарной сессии некой международной организации, мистер Баху обложил себя со всех сторон дипломатическими «подушками». С одной стороны, да, но с другой нет. С этой точки зрения белое, но если взглянуть иначе определенно черное.
Уилл слушал с почтительным вниманием. Под маской Савонаролы, за моноклем аристократа, за дипломатическими словесами таился обычный левантийский делец, желавший комиссионных, мелкий чиновник, аккуратно вымогавший мзду. А эта королева духовности? Сколько следовало предложить ей за активную поддержку «Нефтяной компании Юго-Восточной Азии»? Немало, в этом он мог не сомневаться. Не лично для нее нет, ни в коем случае! Для Духовного Крестового Похода во славу великого учителя Кута Хуми.
Мистер Баху между тем достиг кульминационной точки своего обращения к международной организации и верха ораторской ловкости.
Таким образом, мы достигли договоренности, говорил он, что любые позитивные действия с моей стороны должны проявляться строго в рамках обстоятельств, тогда и в том случае, если данные обстоятельства сложатся нужным нам образом. Я доступно выражаю свою мысль?
Предельно, заверил его Уилл. А теперь, продолжил он с намеренно почти непристойной открытостью, позвольте мне изложить свою позицию в данном вопросе. Все, что интересует меня, это деньги. Две тысячи фунтов без особых усилий. Год свободы просто за помощь Джо Альдегиду проникнуть на Палу.
Лорд Альдегид, сказала Рани, удивительно щедр.
Удивительно, согласился Уилл, если принять во внимание мою незначительную роль в этом деле. Вот почему едва ли нужно распространяться о том, насколько более щедрым он будет к тем, кто сможет оказать ему значительно более масштабную помощь.
Наступило продолжительное молчание. Где-то вдалеке птица майна монотонно призывала к вниманию. Вниманию к алчности, вниманию к лицемерию, вниманию к вульгарному цинизму В дверь постучали.
Войдите, откликнулся Уилл и повернулся к мистеру Баху. Давайте продолжим этот разговор в другое время, предложил он.
Мистер Баху кивнул.
Войдите, повторил Уилл.
Одетая в синюю юбку и короткий жакет без пуговиц, который оставлял ее живот обнаженным, но прикрывал пару округлых, как яблоки, грудей, в комнату энергичными шагами вошла девушка, едва вышедшая из школьного возраста. На ее гладком и смуглом лице самая дружелюбная улыбка подчеркивалась ямочками на обеих щеках.
Я медсестра Аппу, начала она, Радха Аппу. Но потом, заметив гостей Уилла, смешалась: О, простите, я не знала, что
Она изобразила небрежный книксен в сторону Рани.
Мистер Баху сразу же галантно поднялся на ноги.
Сестра Аппу! воскликнул он радостно. Мой юный ангел-хранитель из больницы в Шивапураме. Какой приятный сюрприз!
Уилл мгновенно понял, что для девушки сюрприз оказался далеким от приятного.
Добрый день, мистер Баху, сказала она уже без улыбки и быстро отвернулась, начав расстегивать принесенную с собой холщовую сумку.
Ваше Высочество, вероятно, уже забыли, сказал мистер Баху, что прошлым летом мне пришлось лечь на операцию. Удаление грыжи, уточнил он. Так вот, эта юная леди приходила и делала мне обмывание каждое утро. Ровно в восемь сорок пять. И вот, исчезнув на долгие месяцы, она появляется снова!
Синхронность, вымолвила Рани тоном оракула. Все это часть общего Плана.
Я должна сделать мистеру Фарнаби укол, сказала маленькая медсестра, больше не улыбаясь и не отрывая взгляда от своей медицинской сумки.
Предписания врачей следует исполнять неукоснительно! воскликнула Рани, явно фальшивя в роли королевы, игриво снисходящей до житейских мелочей. К их распоряжениям нужно прислушиваться, а значит, следовать им. Но где же мой шофер?
Твой водитель здесь, раздался знакомый голос.
Красивый, как видение Ганимеда, в дверях стоял Муруган. На лице медсестры отобразилось удивление.
Привет, Муруган То есть Ваше Высочество. Она исполнила еще одну пародию на книксен, которую можно было толковать и как знак уважения, и как издевку.
О, привет, Радха, отозвался парень, постаравшись, чтобы его слова прозвучали небрежно, и прошел мимо нее туда, где стояла его мать. Автомобиль подан, сказал он. Или, точнее, так называемый автомобиль. Саркастический смех. Это малолитражный «Остин» 1954 года выпуска почти антиквариат. Лучшее, что это высокоцивилизованное государство может выделить для своих монархов. Между прочим, посол Ренданга ездит на «Бентли», добавил он с горечью.
Лимузин подадут мне по этому адресу через десять минут, сказал мистер Баху, взглянув на часы. Так что, если позволите, Ваше Высочество, я с вами попрощаюсь и еще немного задержусь здесь
Рани протянула руку. Со всем пиететом истового католика, целующего перстень кардинала, он склонился над ней, затем выпрямился и обратился к Уиллу:
Я позволил себе допущение, что мистер Фарнаби готов еще некоторое время терпеть мое общество. Вы разрешите мне чуть задержаться?
Уилл поспешил уверить посла, что будет только рад этому.
И надеюсь, кокетливо сказал Баху, адресуясь к Радхе, что с медицинской точки зрения тоже нет возражений?
С чисто медицинских нет, ответила девушка, явно подразумевая существование иных возражений, не имевших прямого отношения к медицине.
Поддерживаемая Муруганом, Рани поднялась со стула.
Au revoir, mon cher Фарнаби, сказала она, подавая ему свою увешанную драгоценностями руку. В ее улыбке светилась неимоверная сладость, которую Уилл счел определенно угрожающей.
До свидания, мэм.
Она повернулась, потрепала маленькую медсестру по щечке и выплыла из комнаты. Как шлюпка, привязанная к корме большого корабля, Муруган последовал за ней.
Глава шестая
Ни черта себе! буквально взорвалась маленькая медсестра, когда дверь за ними плотно закрылась.
Полностью согласен с вами, сказал Уилл.
Вольтеровский свет на мгновение вновь мелькнул на евангелическом лице мистера Баху.
Ни черта себе! повторил он. Именно это выражение я услышал от одного английского школьника, когда он впервые увидел грандиозные египетские пирамиды. Рани производит точно такое же впечатление. Монументальное сооружение. Немцы называют таких eine grosse Seele[31].
Свечение померкло, в лице узнавался только Савонарола, слова явно предназначались для публикации.
Маленькая сестра внезапно рассмеялась.
Что здесь смешного? спросил Уилл.
Я вдруг представила себе египетскую пирамиду, облаченную в белый муслин, выдохнула она между приступами смеха. Доктор Роберт называет ее одежду мундиром мистика.
Остроумно, очень остроумно! сказал мистер Баху, но тут же дипломатично добавил: Вот только не знаю, почему вы отказываете мистикам в праве носить мундиры, если им того хочется.
Медсестра сделала глубокий вдох, утерла с глаз слезы от смеха и начала приготовления к инъекции.
Я точно знаю, о чем вы сейчас думаете, сказала она Уиллу. Вы считаете меня слишком молодой, чтобы хорошо справляться со своим делом.
Вы угадали, я думал о том, насколько вы еще юная.
У вас принято поступать в университеты в восемнадцать лет и учиться четыре года. Мы же начинаем в шестнадцать и продолжаем образование до двадцати четырех половину времени занимает учеба, вторую практическая работа. Я изучаю биологию и в то же время работаю уже два года. Так что я не такая уж неопытная дурочка, какой, наверное, кажусь. Без ложной скромности я хорошая медсестра.