Звучит весьма завлекательно, сказал Уилл, вспомнив деревни, через которые проезжал на белом «Мерседесе» полковника Дипы: хижины со сплетенными из прутьев стенами, мусор повсюду, дети, страдающие от офтальмии[22], скелетообразные собаки, женщины вдоль дороги, сгибающиеся от непомерной тяжести своей ноши.
И какой утонченный вкус, не унималась Рани. Столь высокоорганизованное сознание, но в придачу ко всему, она понизила голос, такое глубокое и точное понимание Божественной Сущности.
Мистер Баху склонил голову, и воцарилось молчание.
Муруган между тем придвинул стул. Даже не бросив назад и легкого взгляда, в своей королевской уверенности, что, согласно самой природе вещей, непременно найдется кто-нибудь и убережет от оплошности и потери чувства собственного достоинства, Рани опустилась на сиденье всей тяжестью своих ста килограммов.
Надеюсь, вы не воспринимаете мой визит как непрошеное вторжение? обратилась она к Уиллу. Он заверил ее в обратном, но она продолжала извиняться. Я бы непременно прислала уведомление, говорила она, попросила бы вашего согласия. Но мой Внутренний Голос твердил: «Нет, ты должна пойти сейчас же». Почему? Я даже не знаю. Но не сомневаюсь, что по ходу беседы мы это выясним.
Она уставилась на него своими большими навыкате глазами и загадочно улыбнулась:
Но прежде всего скажите, дорогой мистер Фарнаби, как вы себя чувствуете?
Как видите, мэм, я в прекрасной форме.
В самом деле? Вытаращенные глаза так пристально стали изучать его лицо, что ему стало немного неловко. Как я понимаю, вы из тех героически стойких мужчин, которые будут заверять друзей, что с ними все прекрасно, уже лежа при смерти.
Вы мне льстите, сказал он. Но если честно, я действительно в хорошей форме. Что невероятно, принимая во внимание все обстоятельства. Это почти чудо.
Чудо, сказала Рани, это именно то слово, которое я употребила, когда услышала о вашем спасении. Это и было настоящее чудо.
«Удача повернулась ко мне лицом, и Провидение хранило меня», снова процитировал Уилл строку из «Едгина».
Мистер Баху хотел рассмеяться, но, заметив, что Рани не уловила юмора и не знала источника цитаты, передумал. Вместо смеха он вовремя разразился громким кашлем.
Как это верно! воскликнула Рани, ее густое контральто завибрировало от волнения. Провидение всегда хранит нас. А когда Уилл вопросительно вздернул брови, пояснила: Я имела в виду тех, кто добился Истинного Понимания. Заглавная «И», заглавная «П». И это так, даже когда все вокруг, кажется, оборачивается против нас même dans le désastre[23]. Вы, конечно же, владеете французским языком, мистер Фарнаби?
Уилл кивнул.
Французские фразы чаще приходят мне на ум быстрее, чем на родном языке, чем на английском или на паланском, после стольких лет в Швейцарии, объяснила она. Сначала училась там в школе. И потом, когда здоровье моего бедного малыша настолько пошатнулось, похлопала она Муругана по обнаженной руке, что нам пришлось отправиться туда и пожить в горах. И это лишнее подтверждение моих слов, что Провидение всегда хранит нас. Как только мне сообщили, что моему маленькому мальчику грозит туберкулез, я забыла все, чему когда-то училась. Я была вне себя от страха и тревоги. Я даже винила Бога за то, что Он допустил такое. Меня поразила Непозволительная Слепота! Мой малыш поправился, а те годы, что мы провели среди Вечных Снегов, стали самыми счастливыми в нашей жизни, не так ли, милый?
Самыми счастливыми в жизни, согласился юнец, и это прозвучало действительно почти искренне.
Рани торжествующе улыбнулась, сложила свои полные красные губы и чуть слышно чмокнула ими, послав сыну воздушный поцелуй.
Видите, мой дорогой Фарнаби, продолжала она, видите? Это же настолько очевидно. Ничто не происходит по воле Случая. Существует единый Великий План, а в пределах Великого Плана бессчетное количество мелких планов. Некое предначертание для каждого из нас.
Верно, вежливо сказал Уилл. Очень верно подмечено.
Было время, хотелось закончить свой рассказ Рани, когда я понимала это только через мой интеллект. А теперь знаю сердцем и душой. Я добилась настоящего Она сделала паузу на мгновение, словно готовясь произнести мистическую заглавную букву. Понимания.
«И к тому же она обладает дьявольскими способностями экстрасенса», вспомнил он еще один отзыв о ней Джо Альдегида. И уж конечно, кому было не знать об этом, как давнему участнику спиритических сеансов Джо.
Насколько мне известно, мэм, сказал Уилл, вы от природы наделены сверхъестественными навыками?
С момента рождения, охотно признала она. Но главное было приобретено путем обучения и тренинга. Надо ли говорить, что обучалась я Иной Науке
Иной науке?
Да, я постигала жизнь человеческого Духа. Когда ты движешься этим Путем, все сидхи[24], дары экстрасенса и чудесной силы развиваются сами по себе.
Неужели это правда?
Моя мама, гордо заверил его Муруган, может творить фантастические вещи.
Nexagérons pas, chèri[25].
Но ведь это правда, настаивал Муруган.
Да, это правда, вмешался посол, что могу подтвердить я тоже. Хотя и с некоторой неохотой, добавил он с приниженным видом. Я всю жизнь относился к подобным фактам скептически, и мне не может нравиться, когда на моих глазах происходит невозможное. Но к несчастью, я не обучен скрывать истину. Так сказать, болезненно честен. И когда невозможное в самом деле происходит у меня на глазах, я вынужден malgré moi[26] подтверждать, что стал свидетелем данного события. Ее Высочество действительно умеет делать фантастические вещи.
Что ж, если вам больше нравится называть это так, я не могу возражать, сказала Рани, просияв от удовольствия. Но никогда не забывайте, Баху, никогда не забывайте главного. Сами по себе чудеса ничего не значат. Важна лишь Другая Истина. Та, к которой приходишь в конце Пути.
После Четвертой Инициации, уточнил Муруган. Моя мама
Дорогой! Рани поднесла палец к губам. Есть вещи, о которых не следует говорить вслух.
Извини, сказал юноша.
Воцарилось продолжительное и тягостное молчание.
Рани закрыла глаза, и мистер Баху, позволив моноклю вывалиться из глаза, уважительно последовал ее примеру, обратившись в образ Савонаролы, погруженного в безмолвную молитву. Что происходило за этой суровой и почти бесплотной маской погруженности в воспоминания? Уиллу оставалось лишь смотреть и гадать.
Могу я поинтересоваться, спросил он потом, как вам удалось, мэм, впервые найти Путь?
Секунду-другую Рани ничего не говорила, продолжая сидеть с закрытыми глазами и с улыбкой Будды на устах, исполненной таинственного блаженства.
Провидение вывело меня на него, ответила она после паузы.
Да, это мне понятно. Но ведь должно было что-то произойти. Сопутствующее событие, соответствующее место и время, нужный человек.
Хорошо, я вам обо всем расскажу.
Ее веки поднялись, и он снова обнаружил устремленный на себя пристальный немигающий взгляд этих ее ярких, чуть выпученных глаз.
Местом оказалась Лозанна. Временем первый год обучения Рани в Швейцарии. А нужным человеком, так сказать, инструментом обращения стала милая маленькая мадам Бюлоз. Милая маленькая мадам Бюлоз приходилась женой милому старенькому профессору Бюлозу, а престарелый профессор Бюлоз стал тем человеком, попечению которого была предоставлена после тщательного наведения справок и мучительных раздумий единственная дочь ныне покойного султана Ренданга. Профессору тогда уже исполнилось шестьдесят семь лет, он преподавал геологию и принадлежал к столь суровой протестантской секте, что если бы не позволял себе бокал кларета за ужином, молился лишь дважды в день и строго придерживался единобрачия, то жил бы почти по мусульманским законам. Под надзором такого опекуна принцесса Ренданга получила бы стимул для интеллектуального развития, пребывая в моральной и религиозной чистоте. Но султан в своих расчетах не принял во внимание возможного влияния жены профессора. Мадам Бюлоз было только сорок; полноватая, сентиментальная, кипящая живой энергией женщина, она официально принадлежала к тому же протестантскому течению, что и муж, но по секрету стала с некоторых пор новообращенной и потому особенно горячей последовательницей теософии. В небольшой комнатке на верхнем этаже одного из высоких домов в районе площади Рипон располагалось святилище, куда, как только выпадало свободное время, она отправлялась, чтобы делать дыхательные упражнения, практиковаться в концентрированной медитации и поднимать «кундалини»[27]. Нелегкий труд! Но и награда за него оказалась необычайно велика. Однажды в предутренний час жаркого лета, пока милый старый профессор ритмично похрапывал двумя этажами ниже, она вдруг осознала Присутствие: Наставник Кут Хуми явился ей.