Что ты читаешь, детка?
Конечно, мне хотелось похвастаться своей добычей, но вместо этого я мрачно буркнула:
Сутры Золотого Камня. Я их добыла в школе.
Впрочем, я даже договорить не успела мама издала такой звук, будто ее несколько раз пырнули ножом, и уронила тарелку на пол. Я уставилась на нее, она на меня напуганная, застывшая, с круглыми глазами, а потом рухнула на колени, закрыла лицо руками и завыла, как дикий зверь.
Я запаниковала. Мама была в истерике, совсем как я полчаса назад, но мне она могла помочь, а я ей вряд ли: от меня мало толку, если речь не о драке с ордой злыдней. Я понятия не имела, что делать. Я дважды обежала юрту, хватаясь за что попало, а потом наконец принесла воды. Я умоляла маму выпить и объяснить, что случилось. Она продолжала причитать. Я подумала, что она отравилась жидкостью для мытья посуды, попыталась ее обследовать на предмет токсичных веществ, не преуспела, решила наложить универсальное исцеляющее заклинание, но маны не было, и тогда я начала приседать и подскакивать, чтобы ее собрать, а мама тем временем плакала. Выглядела я, наверное, полной дурой.
Мама, видимо, поняла, что надо прийти в себя. Она несколько раз глубоко вдохнула и сказала мне:
Не надо, не надо.
Я остановилась, тяжело дыша, опустилась перед ней на колени и взяла ее за плечи:
Мама, что с тобой? Просто скажи, что делать. Прости, прости, пожалуйста.
Я сама все ей простила. Простила, что маме не нравился Орион, и что она велела мне его сторониться, и что успокоила меня при помощи чар. Это не имело ровно никакого значения после маминого срыва, словно мое ужасное недописанное заклинание уже каким-то образом начало раздирать мир на части.
Мама медленно, со стоном, втянула воздух и покачала головой:
Нет, детка, не извиняйся. Не тебе, а мне надо просить прощения. Это я виновата Она закрыла глаза и крепко сжала мне плечи, когда я собиралась сказать что-нибудь бессмысленное, например «Да нет, все нормально». Я расскажу. Я должна тебе рассказать. Но сначала я схожу в лес. Прости меня, любимая. Прости. Она тяжело, как старуха, поднялась и вышла из юрты, прямо под дождь.
Я сидела на кровати, прижимая сутры к себе, как плюшевого мишку, и едва сдерживая ужас волю панике я не давала только потому, что мама часто ходила в лес и возвращалась спокойная, готовая исцелять и проявлять заботу Поэтому отчасти я упрямо надеялась, что все будет именно так, но мои надежды никогда не сбывались, и виновата всегда была я сама. Я чуть не заплакала, когда мама вернулась через час, насквозь мокрая платье как оберточная бумага липло к ногам, грудь, живот и лицо были в грязи. Я страшно обрадовалась, увидев маму; больше всего мне хотелось ее обнять.
Но она сказала:
Я должна сейчас все тебе рассказать. Она произнесла это негромко и отстраненно, как говорила, когда накладывала очень серьезные заклинания. Например, когда к ней приходил волшебник, который хотел излечиться от чего-нибудь ужасного от сильного проклятия или магического недуга, и мама объясняла пациенту, что делать. Только на сей раз она убеждала саму себя. Она сжала мне руки на мгновение, притянула к себе, поцеловала в лоб, как будто прощалась, и я подумала, что мама сейчас скажет: «Все эти годы я ошибалась, на самом деле тебе суждено исполнить страшное пророчество, которое висело над тобой с раннего детства, поэтому мы должны расстаться навсегда». Но мама сказала: Родные твоего отца жили в анклаве Золотого Камня.
Который построили с помощью этих сутр? хриплым шепотом спросила я.
Это, в общем, был не вопрос. Я знала, что папины родные, семейство Шарма, некогда жили в анклаве очень древнем, где-то на севере Индии, который рухнул лет двести назад, во время британской оккупации. Сутры Золотого Камня представляли собой старые заклинания на санскрите, и я знала, что в прошлом с их помощью выстроили целую кучу анклавов в той части света. Ну да, совпадение но ничего плохого я в нем не видела. И все-таки мамины слова меня напугали. Я чувствовала, что близится нечто ужасное.
Анклавы строят с помощью малии, сказала мама. Не знаю, как именно, но, оказавшись внутри, ты сразу ее чувствуешь. Так возводят все анклавы, кроме анклавов Золотого Камня. Это мне рассказал твой папа.
Ну и хорошо, ответила я и протянула ей сутры как торжественное приношение. В них нет малии, мама. Я все прочла. Пока я не могу их накладывать, но
Она посмотрела на роскошную книгу, и ее лицо исказилось. Мама поднесла к сутрам дрожащую руку и замерла, словно не смела к ним прикоснуться. Она так и не дотронулась до обложки.
Мы с Арджуном хотели выстроить новый золотой анклав, сказала мама. Мы думали если показать всем хороший пример Она замолчала и начала сначала (мама всегда просит людей обойтись без объяснений, когда они извиняются, и не подыскивать оправданий, если только их не попросят). Мы хотели построить золотой анклав. Мы хотели найти сутры, сказала мама, и, наверное, тогда я уже начала кое-что понимать, но в голове у меня была звенящая пустота. Мы подумали лучше всего будет начать прямо в школе, в библиотеке. Дорогая, прости меня. Мы произнесли призывающее заклинание. Мы призвали сутры и открыли счет.
Глава 2
Лондонский сад
Мы думали, что у нас ничего не вышло, сказала мама. Мы решили, что сутры пропали или были уничтожены.
Я сидела на кровати, крепко прижимая к себе книгу. Быть может, ее следовало бросить в огонь, однако в ту минуту она казалась единственной опорой.
Возможно, я и впрямь предпочла бы услышать, что мама ошиблась и что мне действительно суждено ступить на темную сторону. Я всю жизнь к этому готовилась. Моя душа была бы опустошена, но я этого ждала. Я была не готова услышать, что мама и папа даже не знаю, как сказать
Заклинание призыва сродни штопке и починке. Базовая версия этого заклинания есть на любом языке ты берешь ее и усложняешь в зависимости от того, что тебе нужно и что ты предлагаешь взамен. С помощью призыва можно получить буквально что угодно, в том числе невинных людей для жертвоприношения лишь бы то, что ты ищешь, существовало. Но за это придется заплатить и гораздо больше честной рыночной цены, с точки зрения среднего мага. Если совершить призыв и предложить чересчур низкую цену, или вложить недостаточно маны, или пожертвовать слишком малым потеряешь все, что поставил на кон, и вдобавок заклинание не сработает.
Но есть другой способ наложить заклинание призыва: вообще не нужно вкладывать ману или назначать цену. В таком случае, если ты просто оставляешь счет открытым, ты предлагаешь все, что имеешь, включая собственную жизнь. Вполне может получиться так, что в итоге один вынужденно проведет вечность, вопя от муки в брюхе чреворота, а другая, рыдая, выползет из ворот Шоломанчи, чтобы в одиночестве выносить и родить ребенка.
Ты предлагаешь мирозданию и жизнь ребенка, комочка клеток, настолько зависимого от тебя, что ты можешь принести его в жертву, даже не осознав этого. Сделать ребенка «обреченной душой», как выразилась моя прабабка-пророчица. Душой, с рождения вписанной в семейную закладную, сосудом, который наполнится ужасной смертоносной силой, человеком, которому суждено убивать и разрушать, чтобы уравновесить ваш бескорыстный идеализм. Все вы платили вместе, и в один прекрасный день у этого самого ребенка появится шанс шанс, не более, подпрыгнуть и схватить с библиотечной полки книгу заклинаний, о которой вы просили во исполнение своей мечты о великодушии и свободе.
Я по-прежнему сидела, обхватив руками сутры, и бездумно водила пальцами по тисненому узору на коже. Я знала, что это нечаянная удача, совершенно незаслуженное везение; я просто цеплялась за них все крепче и не задавала вопросов. И вот теперь оказалось, что я платила за них всю жизнь, хотя заранее на это не подписывалась. Я платила за них в самую страшную минуту когда мне пришлось столкнуться в библиотеке с чреворотом, с тем самым, который ждал среди шкафов, после того как я подпрыгнула и схватила сутры с полки. Так была уплачена последняя часть родительского долга.