Внутри зазудело. Даже ежу понятно, что это дешевая провокация и Виконт Схимник нарочно меня поддевает. А я, как дурочка, поддаюсь. Но, с другой стороны, если ты знаешь о манипуляции, то это уже не манипуляция, а осознанное решение.
Ну ладно, Виконт, пробормотала я. Держись.
«Я иду», отправила я быстро сообщение и спрыгнула с кровати.
Запах Соловья все ещё стоял в носу, а драка со Свирэлью в памяти пока свежа. Но оставить дело недоделанным и позволить какому-то неведомому Виконту Схимнику одержать верх я не могла.
Поэтому я шла по коридорам, уткнувшись носом в зеркальце и смотрела на то, как набирается сообщение.
«Уверена? Я подумал, что ты просто струсила».
Самоуверенность Виконта Схимника меня злила и придавала скорости. Я набрала:
«Считаешь, у меня нет других дел, кроме как ждать встречи с тобой?»
«А разве есть?».
«Представь себе».
«Сложно вообразить, чем ты занималась, если не была на занятиях по боевой магии».
Я даже охнула на бегу Виконт Схимник знает, что я хожу к Хрому. Значит мы и правда на одном потоке.
«Какой наблюдательный», ответила я. «Посмотрим, не струсишь и не убежишь ли, пока я иду».
Секундная пауза, затем снова набор и вот пришло сообщение:
«Я весь в твоем распоряжении».
От его неоднозначности я охнула и не заметила на пути преграду, а, когда налетела на неё, стало уже поздно, потому что преградой оказался никто иной, как Алекс Хром.
Глаза его цвета голубой стали смотрели с холодной яростью, точеный подбородок устремился на меня, а желваки заиграли.
Кого я вижу, проговорил он едко. Никак Ярослава Воронцова объявилась в академии Парамагии. Наверное, она очень занята, если не пришла на занятия боевой магии.
Несмотря на тон, в этот раз я могла понять его недовольство все-такие прогул очевиден. Но у меня есть оправдание.
Алекс, все не совсем так, затараторила я, я просто ходила к Михе, а там Свирэль, она напала, чуть не задушила меня. Если бы не Соловей
Ну конечно, кривя правильный нос, произнес Алекс, вместо занятий по боевой магии ты прохлаждалась с Соловьем. Почему-то я не удивлен.
Произнес он это так, что мне стало не по себе, а чувство вины обрушилось с такой силой, будто я изменяла ему. Хотя рационального зерна в этом чувстве примерно минус ноль.
Я тряхнула головой, отгоняя неуместные ощущения, вызванные умелой психологической атакой, и снова попыталась объяснить Алексу.
Да нет. Ты опять не так понял
Я, по-твоему, идиот?
Что? Нет. Нет, конечно, просто
Тогда хватит утверждать, что не понимаю твоих слов, резко бросил Алекс. Ты не настолько прекрасный оратор, чтобы я, действующий агент АКОПОС, не улавливал их смысла.
Меня шокировала его новая атака, причем не столько её содержание, сколько само её наличие.
Да чего ты на меня взъелся-то? растерялась я и похлопала ресницами.
Губы Алекса искривились неоднозначной усмешкой.
Тебе с самого начала объяснить?
Представив, в какой монолог это может вылиться, я быстро покрутила головой и проговорила:
Алекс, слушай, я правда извиняюсь, что не пришла на занятие. Обещаю, на следующем буду, как штык. Но мне сейчас надо спешить.
Я покосилась на зеркальце-скажи, оно курлыкнуло и сообщение висит одинокой пометкой. Мой взгляд не ускользнул от Алекса и, прежде, чем я успела среагировать, он выхватил зеркальце у меня из руку, подняв над головой так, чтобы я не смогла достать.
Я рефлекторно подпрыгнула за ней.
Отдай!
Откуда у тебя зеркальце-скажи? строго спросил он, глядя, как я прыгаю вокруг него, пытаясь отнять принадлежащую мне вещь.
Откуда и у всех! выкрикнула я, продолжая тщетно скакать. Со студсклада.
Алекс хмыкнул.
Надо же, отозвался он.
В зеркальце снова курлыкнуло, Алекс сдвинул брови.
Да что там у тебя все время сигналит? проговорил он, а затем не опуская руку, заглянул в мое зеркальце.
В мыслях моих в этот момент произошел настоящий взрыв. Потому что до меня дошло там ведь то, чего жаждущий выпереть меня из академии Алес видеть не должен. В груди все сжалось, а сердце пропустило удар.
Тем временем выражение лица Хрома медленно менялось: из просто строгого и сердитого оно постепенно становилось, ошарашенным, затем удовлетворенным, а потом злорадным. Он смотрел в зеркальце, и его идеальные губы расползались в улыбке.
Вот это новости, спустя мучительную паузу произнес Алекс. В академии учишься всего ничего, а уже сидишь в запрещенном приложении. Понимаешь, чем это тебе грозит, дорогая моя Ярослава?
Впившись в него беспомощным и яростным взглядом, я сглотнула сухим языком. Я понимала. О да. Я очень хорошо понимала.
Глава 7
Конечно же, после этого с Алексом у нас разразился скандал, порадоваться в котором можно было лишь тому, что в это время в коридоре никого не оказалось. Я орала на него, упрашивала, требовала не идти к Спрутовской. Но Алекс оставался неумолимым и волок меня к командиру АКОПОС, как приговоренную.
Ты меня ненавидишь, тараторила я в панике и крутилась вокруг него юлой, когда получилось высвободить локоть из железной хватки, но, пожалуйста, не порть мне жизнь. Ты не понимаешь, что меня ждет, если выпрут из академии.
Лицо Хрома оставалось мрачным и ухмыляющимся, а соколиные брови периодически сдвигались.
Я сто раз говорил, что не ненавижу тебя, Ярослава, произнес он.
Тогда, пожалуйста, не сдавай меня, взмолилась я. Мне ведь даже жить негде.
До этого же ты где-то жила, парировал Алекс.
Мы завернули за угол, кабинет Спрутовкой неумолимо приближался.
Жила, ответила я. Но теперь там жить не могу.
А ты смоги, пожав плечами, отозвался Хром.
На меня накатила очередная волна гнева, я выпалила:
Да нет у меня больше дома! Нет! Понимаешь? Мне маму спасать надо!
Мы остановились у дверей кабинета Виолетты, Алекс развернулся ко мне, на его лице отразилось что-то вроде сожаления, но губы произнесли иное.
Дела гражданских меня не касаются. А ты без пяти минут гражданская. Заходи.
После чего открыл дверь и втолкнул меня в кабинет.
Зал Спрутовской в этот раз встретил нас прохладой и полумраком. За окнами сумерки, а бледные кварцевые кристаллы по стенам освещают помещение слабо. Спрутовкая восседает на своем здоровенном стуле у дальней стены, подпирая кулаком подбородок, фиолетовые щупальца покачиваются, кольца с драгоценными камнями на них поредели, а волосы сиреневым водопадом растеклись по плечам.
Увидев нас, Виолетта подняла левую бровь и произнесла:
Интересно, у вас теперь новая традиция врываться ко мне? Хром, ты совсем страх потерял?
Алекс коротко кивнул, я не поняла он так соглашается со словами Спрутовской или приветствует.
Понимаю, командир, сказал он. Виноват. Приношу извинения. Но, уверен, вы простите мне эту оплошность. У нас тут серьезное дело.
Когда Виолетта с немым вопросом перевела на меня взгляд, в груди ухнуло молотом и я вжала голову в плечи.
Ну? Потрудись объяснить, позволила она.
Слушаюсь, с готовностью отозвался Алекс.
И пока он в подробностях обрисовывал ситуацию с запрещенным приложением «Тайники», я испытала всю палитру значения слова «фиаско». Каждая фраза Алекса вбивала по гвоздю в гроб моего будущего, и я не знала, как остановить свое падение.
Спрутовская слушала сосредоточенно, лицо её хмурилось все больше, между бровей пролегла глубокая морщина, а глаза потемнели, как грозовое небо. Щупальца нервно подергивались, и мое нутро подсказывало гроза, бушующая в глазах женщины-осьминога, вот-вот обрушится на меня.
Вот такая обстановка, закончил вещать Алекс и победно покосился на меня.
Надежды мои давно осыпались прахом, теперь я просто стояла и молчаливо ожидала своей участи, потому что противопоставить его словам мне нечего.
Виолетта несколько минут молча пронзала меня взглядом, и мне хотелось провалиться сквозь пол до самого Подгорода, чтобы только скрыться подальше от её распекающего взгляда.