Кажется, он действительно ей сочувствует.
Она нахмурилась, уже хотела было что-то спросить, но услышала, как открылась дверь дома.
О-о боже! Кто там?
Пауэрс. Идет сюда, чтобы увести вас, ответил Тревельон.
Феба поспешно выпрямилась, обхватила ладонями голову, пытаясь привести в порядок волосы. Должно быть, у нее ужасный вид!
Как я выгляжу?
Как будто только что плакали.
Его невозмутимый ответ, как ни странно, вызвал у нее смешок.
Знаю, что похожа на страшилище, но вы могли по крайней мере, солгать.
Вы действительно хотите, чтобы я вам лгал? спросил он устало.
Она нахмурилась, собираясь с ответом, и тут раздался голос Пауэрс, совсем близко.
Миледи, пришла портниха.
Черт! пробормотала Феба. Нам придется вернуться в дом.
Конечно, миледи, как всегда, невозмутимо сказал капитан.
Тем не менее она сжала его плечо, когда он вел ее к дому, и тихо сказала:
Благодарю вас, капитан.
За что, миледи?
За то, что разрешили намочить вашу рубашку соленой водой. Она улыбнулась, хотя это было труднее обычного. За то, что не говорили банальности. И вы совершенно правы: я не хочу, чтобы вы мне лгали.
Значит, я буду стараться говорить вам только правду.
Это было сказано очень почтительно, и все же она вздрогнула. Ей вдруг вспомнилось, что говорили о нем ее кузины: привлекательный, уверенный в себе. Странно, она никогда не думала о Тревельоне как о мужчине, который может нравиться. Он просто был рядом. Высокая фигура справа: на балу ли, на вечеринке защита, через которую к ней не пробиться.
«Это не совсем справедливо», виновато корила она себя, взбираясь на каменные ступени. Очень хорошо, что Тревельон был рядом, когда она расклеилась. Он повел себя как друг. Прежде она ни разу не подумала о своем телохранителе как о друге, и если она ошибалась настолько
Прекрасно!
Глава 3
На следующий день, ближе к полудню, Феба стояла в парадном холле Уэйкфилд-хауса. Вручив Пауэрс записку и небольшой кошелек с монетами, девушка сказала:
Предупреждаю, вы должны отдать это мистеру Хейнсуорту лично в руки, это важно.
Да, миледи, ответила Пауэрс звонким голосом.
Несмотря на неумеренное употребление духов с ароматом пачули, которому служанка излишне благоволила, от нее приятно пахло.
Спасибо, Пауэрс, сказала Феба, заслышав приближение капитана Тревельона, которого узнала по неровной поступи на лестнице.
Миледи, вы по-прежнему намерены присутствовать на заседании дамского клуба? спросил он своим хриплым голосом, в котором она уловила скептические нотки.
Да, разумеется, и не пытайтесь меня отговорить Максимус дал свое благословение.
Это было почти правдой: брат милостиво разрешил ей выезжать, но она не стала сообщать ему, куда именно едет, а капитану знать об этом вовсе не обязательно.
Кажется, она услышала мужской вздох?
Очень хорошо, миледи.
Теплые сильные пальцы взяли ее руку и опустили на мужской рукав. Забавно. Не будь она слепой, подобное прикосновение обнаженная кожа рук, не прикрытая перчатками, сочли бы скандальным. Да что говорить то, что мужчина в самом расцвете сил следует за ней повсюду, иногда без других сопровождающих, и так верх неприличия! Однако, кажется, пока никому не пришло в голову упрекнуть в чем-нибудь капитана Тревельона, который вечно маячил у нее за спиной.
Слепота сделалась ее оправданием в глазах света.
Феба тяжело вздохнула, выходя на улицу. Должно быть, день был солнечный она чувствовала тепло кожей.
Миледи? Услышала она голос капитана у себя над ухом.
Ничего, капитан, сказала она с едва уловимой досадой. Без сомнения, он тоже считал ее скорее ходячей куклой, чем женщиной из плоти и крови.
Если вас что-то беспокоит
Иногда я задаюсь вопросом: что, если просто посадить меня в инвалидную коляску? пробормотала Феба, спускаясь по ступенькам.
Доброго вам утра, сэр, миледи, поприветствовал их Рид.
Рид, вместе с Хатуэем встаньте на запятках кареты, распорядился Тревельон.
Да, сэр.
Неужели необходимо брать с собой еще и двух лакеев? тихо спросила Феба.
Полагаю, что да, миледи. Осторожно, лесенка.
Она вытянула носок, нащупав первую ступеньку, забралась в карету, уселась и расправила юбки.
В клуб допускаются только дамы.
Послышался шорох это Тревельон устроился напротив. Несмотря на трость, он производил в движении гораздо меньше шума, чем другие. И это было очень досадно.
Дамы собираются в Сент-Джайлзе, миледи, одном из самых опасных районов Лондона.
Но сейчас самый разгар дня.
На Бонд-стрит на вас пытались напасть как раз в это время. Голос капитана звучал ровно и уверенно, и Феба задумалась, найдется ли хоть что-нибудь, что выведет Тревельона из этого состояния спокойного безразличия. Иногда мне кажется, что вам просто нравится спорить, миледи.
Она поджала губы.
Но не с каждым же встречным, как вы понимаете: только с вами.
Ей показалось, что он усмехнулся, но тут загрохотали колеса карета тронулась в путь.
Я воистину польщен, миледи.
Так вам и надо. Она с трудом сдерживалась, чтобы не улыбаться. Феба была счастлива, если удавалось втянуть сурового капитана в шуточный спор. Лучше скажите мне вот что. Я заметила, что вы относитесь к Риду как к старшему среди прочих лакеев. Почему же?
Здесь все просто, миледи: Рид служил драгуном в моем полку. Когда он был демобилизован, я рекомендовал его вашему брату как человека порядочного, преданного и трудолюбивого. Его светлость был так добр, что прислушался к моим рекомендациям и взял его на работу.
Он долго прослужил драгуном под вашим началом?
С первого дня, как поступил на военную службу. Пять лет, насколько я помню.
А сколько лет отслужили вы сами?
Он молчал, и Феба подумала уже не в первый раз, как плохо не видеть лица того, с кем разговариваешь. Ведь достаточно бросить взгляд, чтобы понять, удивлен человек, оскорблен или опечален.
Почти двенадцать лет, миледи, сказал наконец Тревельон.
Голос его звучал бесстрастно, и Феба поняла лишь одно: полное отсутствие эмоций не означает отсутствие чувств.
Она склонила голову набок, размышляя, потом спросила:
Вам нравилась служба?
Миледи?
О-о, кажется, капитан насторожился, пусть и самую малость? Это уже интересно! Почему она никогда раньше не задавала ему подобных вопросов?
Служить драгуном, командовать людьми ведь вы были капитаном, и у вас под командованием было много людей
В моем распоряжении было от двадцати до пятидесяти человек, в зависимости от выполняемой задачи.
А теперь он вынужден возиться с ней одной. Вдруг она осознала, как низко, по его представлениям, он пал в этой жизни!
Капитан, однако, продолжил:
Я выполнял приказы моего короля.
На мгновение она решила, что больше он ничего не скажет о своих военных буднях, но он немного смягчился:
Много лет мы охотились на контрабандистов по всему побережью, но потом мой полк перебросили в Лондон, чтобы выслеживать и ловить тех, кто занимался контрабандой джина, и прочих злоумышленников.
Правда? Феба нахмурилась, вдруг осознав, как мало знает об этом человеке. Боже правый! Она провела полгода, день за днем, в обществе капитана Тревельона, но не задала ни единого вопроса о его прошлом. Ей вдруг стало очень стыдно, и она немного подалась вперед, намереваясь загладить вину. Очень своеобразный район для патрулирования.
Да, ответил он сухо, но потом мы получили особый приказ от одного из важных членов парламента.
От не от моего же брата?
Именно от него, миледи.
Значит, вы давно знаете Максимуса?
Мы с его светлостью знакомы больше четырех лет.
Я и не знала, что вы друзья.
Заминка была недолгой, но красноречивой.
Я бы не назвал так наши отношения, миледи.
Как? Дружбой? уточнила Феба. Уверяю, капитан, что не стала бы думать о вас хуже, поддайся вы такой слабости, как дружба.