Ты что?
Я указал подбородком в сторону.
На эту девушку.
На эту
Взгляд Натаниэля скользнул по мне и остановился на тощей фигуре, без сознания лежащей рядом с каменным колодцем. Ее каштановые волосы спутались, ночная рубашка пожелтела. Натаниэль моргнул. Взгляд старика казался пустым. Он так долго смотрел на девушку сверху вниз, что я уже подумал, будто он узнал в ней кого-то еще, но потом
Его рука выдвинулась вперед. Я резко направил руку к каменному фонтану, нащупал свою стихию и внутренне станцевал от радости, когда молекулы воды соединились с моей силой. Быстро приказав им следовать моим указаниям, я направил их на Натаниэля. Огонь старика обрушился на меня прежде, чем мой залп воды попал в цель. Пепел посыпался на землю. При других обстоятельствах это потребовало бы минимальных усилий, ведь это было совсем несложно, но я задыхался от напряжения. Вот дерьмо.
Натаниэль снова пришел в движение. Я попытался опять найти доступ к воде, но тщетно. Эмилль собирался вмешаться, но я немым приказом дал ему понять, что он должен держаться подальше. Мне не нужно было, чтобы кто-то сражался в моей битве.
В следующую секунду пламя Натаниэля впилось в мою руку. Я опустился на колени, поджал губы и изо всех сил старался не закричать громко.
Клянусь, я убью тебя, прорычал Натаниэль. Я снова не узнал его голос. Он звучал холодно, как шотландская ночь. И я не знаю, что такое пощада, мальчик!
Что здесь происходит?
По моему телу разлился поток воды. Пламя потушилось. Позади остались жестокая боль и глубокая рана на плоти, чей горелый запах вызвал у меня приступ тошноты. Вода стекала с волос на лицо, отдельные пряди прилипли ко лбу. Моя мама побежала через двор. В чертах ее лица отразилась воинственная ненависть, когда она сосредоточила внимание на Натаниэле.
Мама подняла руки в его сторону.
Ты смеешь нападать на моего сына, Иверсен?
Если он посмел отправить мою внучку в Круачейн? Ну, да, Эльсбет, тогда я и правда смею это делать!
Он что? Мама сделала паузу. Ее темные глаза расширились. Тираэль, это правда?
Такая же правда, как и дары богов в виде их костей, сказал я.
Кто-то ахнул, хватая ртом воздух. Присмотревшись, я узнал Арчибальда. Мой брат сидел, выпрямившись на своем геральчиро, сжимал поводья и смотрел на меня с шоком в глазах.
Поклянись в этом своим Создателем, Тираэль.
Во имя Создателя, я отправил Хелену Иверсен в потусторонний мир. Я зажмурился, поскольку ожог на моей руке вызвал головокружительную боль. Рейвен здесь?
О нет, ублюдок. Натаниэль преградил мне путь. Я тебя
Моя мать одной рукой заставила старика замолчать.
Он заговорит, Натаниэль. Я даю тебе слово, он заговорит.
О, неужели?
Мама прищурилась.
Да, Тираэль, заговоришь. Ты никому не будешь полезен, если больше не сможешь сражаться. Иди и лечи свою руку.
Как мило с твоей стороны. Да, я был мудаком. Но горе уничтожало меня изнутри, и единственным способом скрыть это было показать миру свое холодное сердце. Я повернулся к Эмиллю. Отведи девушку в старую комнату Жислен. Найди Бабу Грир и расскажи ей все. Я возьму Рейвен и приеду за ней.
Эмилль нахмурился.
Когда ты говоришь все это, ты имеешь в виду
Все. Да.
Он едва заметно кивнул, затем поднял девушку на руки и исчез, уходя через двор. Мама уставилась на меня. Натаниэль сжал ладони в кулаки, создавая впечатление, будто в любой момент может вспыхнуть пламенем от гнева, ведь он не мог разорвать меня на части. Экзодия топнула лапой. Землетрясение эхом прокатилось по двору. В этот момент до нас добрались и остальные. Изобель и Силеас приземлились.
Что происходит? спросила Силеас. Почему вы, ребята, стоите здесь?
Тираэль отдал Хелену, сказал Арчибальд. В другой мир.
Тишина. Затем:
ЧТО?! Голос Изобель был таким пронзительным, что белый геральчиро задрожал под ней. Она обхватила поводья, но не отвела от меня взгляда. Твой брат лжет, не так ли? Скажи мне, что он лжет, Ти!
Я фыркнул.
Знаешь, Арчи, это удивительно. Ты лижешь ноги Верховным, но испытываешь шок, когда я выполняю их приказ?
Верховные приказали тебе изгнать мою внучку?
Вы забыли, что произошло во время ее церемонии, или просто ослепли? Перед моими глазами все закружилось. Я хотел покончить с этой ситуацией как можно скорее. Боль была нечеловеческой. Не моя рука вызывала ее. И не проклятие, которое на меня обрушилось. А мысль о Хелене. О чертах ее лица, искаженных в мучительной гримасе после того, как она узнала правду обо мне. Ее разбитое сердце, горе от которого так явно отразилось в глазах Хелены после того, как я предал ее.
Горькая желчь поднялась в горле. Мое лицо стало мрачной маской.
У нее клеймо темных. Верховные хотели убить ее. Она не прожила бы и недели среди нас. Другие кланы объявили бы охоту на Хелену. Фанатичные сторонники дворца пытали бы ее. На мгновение мой взгляд скользнул к Арчибальду. Неизвестно, кто из нас оказался бы монстром. Я оказал ей услугу, изгнав ее. Вам и нашему народу. Морриган теперь позаботится о ней.
Одолжение? Изобель соскользнула со своего геральчиро. Она была бы под нашей защитой! Лицо девушки исказил гнев. Ты сошел с ума, Бернетт? Ты серьезно думаешь, что в Круачейне ее пощадят? Ты думаешь, там она в безопасности?
Никто из них не знал того, что знал я. В тот день никто из них не слышал шипящего голоса Миры.
Баба Гринблад выпотрошит тебя, Тираэль. Я буду пировать ее кровью. Мы едим темных на завтрак, ты знал это? Мы народ света, мы могущественны, и ты наконец должен это понять. Только я боюсь, что это до тебя дойдет не самым простым путем. Как насчет того, чтобы понаблюдать, как жизнь гаснет в ее глазах, а?
Мой план был не самым лучшим. Но он был единственным. Я мог только благодарить всех богов за то, что Мира была так одержима чужими страданиями, что мое предательство и последующее горе взволновали ее больше, чем мысль о том, чтобы самой убить Хелену. Возможно, Хелена никогда не простит меня, но я все равно буду считать, что принял правильное решение. Даже через тысячу лет. Но я предпочел бы расчленить себя, нежели рассказать кому-либо об этой сделке. Мои мрачные чувства принадлежали мне. И я молился, чтобы в какой-то момент они снова просто умерли.
Не имеет значения, что я думаю, сказал я. Приказ есть приказ.
Натаниэль колебался.
Ты жалок
Тираэль прав. Голос Арчибальда прозвучал ближе, чем раньше. Я не заметил, как он соскользнул со своего дракона и подошел к нам. На его некогда безупречном лице были видны серьезные раны. Если Верховные приказали это сделать, он поступил правильно. Мы не должны подвергать это сомнению.
Я посмотрел на своего брата. Уголки его рта изогнулись в крошечной улыбке. Знак его надежды на то, что мы наконец-то оказались на одной волне. Если бы он знал, как был неправ в этом.
Где моя дочь? спросила мама, оглядываясь по сторонам. Кораэль нет!
Мы все смотрели в землю. Никто из нас не осмеливался сказать ей правду. Никто не хотел быть тем, кто вызовет в ее сердце самую адскую боль из когда-либо существовавших.
Сбежала, наконец пробормотал я. В Хайлендс.
Мама моргнула.
Что, снова?
Ты же знаешь, какая она бунтарка. Эти слова слетели с моих губ так легко, что я сам был шокирован. Невыносимо упрямая.
Эльсбет фыркнула. Ее взгляд скользнул вдаль, затем она покачала головой.
Я надеюсь, она больше не пропадет на несколько недель.
Опыт пойдет ей на пользу, сказал я, тут же возненавидев себя за эту грязную ложь. Она вернется.
Ответила не моя мать, а Силеас. Шипя, она покачала головой.
Ты невероятен. Я не могу выразить словами, как разочарована в тебе, Ти. Ее голос звучал более робко, чем обычно. Резкий тон сменился сокрушительной печалью. Ее светлые глаза впились в мои. Я распознал в них гнев. Неверие. Разбитость. Силеас смотрела на меня так, будто искала во мне кого-то, кого когда-то знала, хотя его больше не существовало. Вечер за вечером ты притворяешься, будто спасаешь мир от монстров. Но это так лицемерно, потому что ты сам величайший из них. Maledictus pulchritudo. На ее лице появилось выражение отвращения. Надеюсь, скоро всем станет ясно, насколько испорчено твое сердце.