Скучать мне в жизни не приходилось. Вся жизнь борьба! На квартиру ушло месяца два. Она после ремонта приобрела первозданный респектабельный вид. Правда все удобства были пока на дворе. Ими я займусь только после армии.
10.2. Трудовые будни
С работой я тоже все уладил. Правда работа оказалась не по душе контролер участка механообработки завода шлифовальных станков. Там я чуть не спился. Каждый свой брачок мне пытались залить водкой работяги. Я там выдержал около двух месяцев. Нашел место на оборонном заводе конструктором. Это было мое. Я преуспел в работе в первые же дни. Получал довольно сложные заказы на проектирование. Как для начинающего просто блеск. Но на предыдущем заводе осталась вновь приобретенная зазноба. Не принято говорить «вторая любовь». Любовь бывает или первая, или просто любовь. Так вот со Светой Горлачевой эта любовь случилась. И продлилась до самой армии, но не прошла испытание разлукой в 3 года. Моя возлюбленнаяь нашла другого, о чем потом очень горько пожалела. Расскажу потом подробней.
Жизнь в Вильнюсе началась бурно и, по нынешним понятиям, отвратительно. Дружки мои былые стали просто бездарной шпаной. Наша улица этим и славилась. Оказалось, что и выбирать не из кого. Танцы в клубах, драки, пьянки, поножовщина, кражи. Вот примерный набор развлечений моих однокашников. Это совсем не мое. Но другого взять было негде. Поэтому я счел за счастье ожидаемый призыв в армию. В армию собирался как в другой мир, в другую вселенную. Продавал за бесценок все свое имущество, накопленное за полгода. Даже такую ценность как набор столярных инструментов. Сам сшил себе шикарное зимнее пальто из необычной цветастой ткани, не менее экзотичные брюки из матрацной ткани в полоску и тому подобное. Все продал. Уходил, что называется, сжигая все мосты.
10.3. Три года армии
С армией мне, можно сказать, повезло. Поскольку у меня было среднетехническое образование, я был призван в элитные радиотехнические войска особого назначения в г. Риге. Там, конечно, была муштра будь здоров, но зато не было никакой дедовщины, все служаки были высоко образованы, а это определяло и лояльность поведения. Правда первый год в учебной роте не задался. Хоть я был отличник по всем статьям, много уделял внимания и общественной работе. Оборудовал учебный класс по высшему разряду. Даже командование учебной роты наш взвод благодаря мне в пример ставило. Но вот был гнида-сержант. Махровый литовец нацист недорезанный моим отцом. Я как русский из Литвы был для него нож к горлу. Он за всякую ерунду подбрасывал мне наряды вне очереди. Я из кухни и туалетов не вылезал. При этом я был отличный вояка.
Я слева бравый солдат
В боевое подразделение через год перешел с тридцатью неотработанными нарядами. И там я расцвел. Сам стал сержантом, командиром узла радиоперехвата, заместителем командира взвода, отличником боевой и политической подготовки, воин-спортсмен 1 класса, радиотелеграфист 1 класса. Во как. Зарплата была такая, что деньги девать в армии было некуда. Но до третьего года я, все-таки дотянул с трудом и не без потерь. Во-первых, ко мне приезжала моя девушка Света. Я провел с ней ночь в увольнении. Она впервые решила со мной переспать. Я это принял как доверие и аванс на будущее. Оказалось, все наоборот. Через неделю она прислала мне письмо с извинением и сообщением о своем замужестве. Я чуть не дезертировал, чтобы остановить ее. Но разум подсказал: что ни делается все к лучшему. Позже выяснилось. Счастье было у нее недолгим. Нарожала двух детей, и муж ее бросил. Она пыталась как-то сблизиться со мной опять, но фокус не удался. После армии у меня появились другие интересы.
Сам принцип армейской жизни это вечное подчинение кому-либо или чему-либо. А я птица вольная. Мне претит такая система приспособленчества. И где-то я сорвался в конце службы. Не буду описывать подробности, но был лишен всех регалий и разжалован со звания старшины до младшего сержанта. Накрылся мой отпуск на родину и обещанная досрочная демобилизация. Правда, не все было потеряно. Все-таки меня помнили и с хорошей стороны. И командир части дал шанс.
Дембельная работа. Я 4 справа
Собиралась бригада строителей для срочного возведения нового боевого корпуса. А так как я был на все руки мастер, мне предложили войти в бригаду. А бригаде пообещали: как построите сразу домой. Так и получилось. Я демобилизовался даже раньше прежде обещанного срока.
10.4. Возведение основного здания жизни
На гражданке началось все самое главное в моей жизни. Я подошел к этому этапу на 100% готовым и морально, и физически, и умственно, и материально. Может чуть-чуть мудрости не хватало. Она пришла только к 40 годам, и то частично. Зато молодецкая энергия компенсировала проколы в мудрости. Почему говорю, что материально был готов? Хоть и была у меня достойная зарплата в армии, все же она не особо сохранилась. Были и расходы по средствам. Особенно в увольнениях. А зарабатывал «капиталы» я совсем иначе. Нас солдат водили на рижский радиотехнический завод ВЭФ. Там среди прочего производили транзисторные переносные приемники с таким же названием. Солдаты помогали на сборке приемников, а мы сержанты занимались собственным промыслом. С молчаливого согласия рабочего персонала завода, мы шарили по всем цехам и собирали комплектацию транзисторных приемников. Учет деталей был только в сборочном цехе. А в цехах-производителях можно было из бракованных деталей выбрать пригодные или вовсе заменить втихаря их на качественные. Мы эту систему усекли с ходу. Уже в воинской части шла профессиональная сборка. Все-таки мы все были с соответствующим образованием. Готовые приемники шли на продажу. Поскольку это был жуткий дефицит, достаточно было в увольнении посидеть где-нибудь на лавочке в парке и послушать музыку, как тут же находился покупатель. Таким образом к демобилизации у меня накопились некоторые средства. На них я сразу, еще в армии накупил всего необходимого из одежды и товаров первой необходимости. Еще и на жизнь немного осталось.
Была попытка у отца выпросить хоть сколько-то подъемных денег. Он как раз приехал со своей женой отдыхать в латвийскую Юрмалу. Но папаша на деньги был кремень не вырвешь ни гроша. Я думаю он больше прогадал в будущем от своей жадности, хотя был неплохо обеспечен. Когда отец состарился, вспомнил о своем сыне. В это время он проживал на Украине в полном одиночестве. Его жена скончалась довольно рано. Видимо сказались немереные ее попойки. Я уже жил в Москве и был весь в шоколаде. В жалостливом, просительном состоянии отца, я тоже представился неимущим. Не мог ему простить отцовского безразличия к судьбе сына. А у меня была бы полная безысходность после демобилизации, если бы не мой дар выживания. Это была не единственная и не главная причина моей жестокости в отношении отца. Причины были и посерьезнее. При всей моей признательности за его талант педагога, наставничество, науку выживать, он должен был прочувствовать, хотя бы в конце своей жизни, зло, которое он причинил самым близким своим людям: оставил мою мать одну с двумя малолетними детьми в тяжелейшем больном состоянии. Из своей, почти столетней безоблачной жизни, на меня выделил лишь два года период учебы в шестом и седьмом классах. Все остальные годы я карабкался по жизни в полном одиночестве. И, наконец, отказал мне в такой малости выделить незначительную сумму на послеармейское выживание.
Если другие дембели месяцами впадали в загул после трех лет армии, то мне пришлось пристраиваться на работу сразу на следующий день. Хорошо хоть мать была в порядке в это время. Был резерв времени для адаптации на гражданке. Но все шло с большим скрипом. На прежнюю работу меня принимали с удовольствием, но на прежнюю мизерную зарплату. Если пацану она как-то подходила, то взрослому мужику, имеющему большие планы на жизнь, очень мало. Пришлось из-за гораздо большей зарплаты устроиться слесарем-инструментальщиком на оборонном заводе. Но фактически в мои обязанности входило диспетчирование некоторых производственных операций для инструментального цеха по кооперации на других предприятиях. Работа непыльная, связана с массой разъездов. Мне очень подходил такой режим. Он позволял попутно решать и личные дела в рабочее время.