Мама вытерла с лица брызги, и они пошли провожать папу на станцию. Беседуя с мамой, папа занялся осмотром автобуса, а Каос затеял игру. Он умел играть, даже если был один, и от этого игра не казалась ему менее интересной. Сейчас он играл, будто едет с папой. Он сел на заднее сиденье и стал смотреть в окно.
Идём, Каос, нам пора! позвала его мама.
Не могу, я уехал на автобусе! крикнул он. Ему не хотелось бросать игру.
Тебе нельзя с автобусом, выходи! Мама не поняла, что он играет.
Я не могу сойти на ходу! ответил Каос.
Выходи, Каос! Папа уже начал сердиться. Ты поедешь со мной в пятницу, это уже скоро.
Но Каос медлил, ему хотелось, чтобы папа вошёл в автобус и вынес его на руках. Так и случилось, и, когда папа вошёл в автобус, он сам прыгнул ему на руки.
До свидания, Каос! Кланяйся Бьёрнару и Эве, сказал папа и помахал ему на прощание.
Мама и Каос простились с папой и пошли по Главной улице, на которой было много магазинов. Правда, так рано магазины были ещё закрыты. Зато витрины они могли разглядывать сколько угодно.
Так даже лучше, сказала мама. Это нам обойдётся дешевле.
Сперва они осмотрели витрину, в которой висели платья. Потом подошли к спортивному магазину. В витрине стояли манекены в тёплых свитерах, куртках и с удочками в руках. Каос с мамой переглянулись.
Такая удочка нужна папе! в один голос решили они.
Следующим был книжный магазин.
Давай купим какую-нибудь книжку, и ты мне почитаешь, предложил Каос маме.
Книги для чтения мы можем брать в библиотеке, сказала мама. А скоро ты пойдёшь в школу и научишься читать сам. Будешь читать нам с папой. Осталось ждать всего полтора года.
А Бьёрнар уже умеет читать, хотя он тоже ещё не ходит в школу.
Бьёрнар старше тебя. Он уже должен был бы ходить в школу, но врачи посоветовали Эве оставить его дома, пока у него не окрепнут руки и он не научится лучше ходить на костылях. Ведь в школе нельзя пользоваться коляской: в ней много лестниц с высокими ступеньками. Её построили давно, тогда никто не думал о детях, которые не могут ходить.
Бьёрнару школа не нужна, сказал Каос, он и без школы всё знает, а читать и писать он научился сам. Они с Эвой каждую неделю ходят в библиотеку и берут новые книги.
Да, Бьёрнар много читает, заметила мама, но зато он гуляет меньше, чем другие дети. И всё-таки в школу ему хочется, поверь мне, ведь там интересно, и там он познакомится с другими детьми.
Как ты думаешь, какую игру он придумает сегодня? мечтательно спросил Каос.
А по-моему, даже лучше, что ты не знаешь этого заранее, сказала мама. Я вот знаю, что меня ждёт в аптеке, и мне совсем неинтересно идти туда. Если Эва с утра будет заниматься музыкой, вам придётся самим себя развлекать.
Уж мы что-нибудь придумаем!
Бьёрнар правда много читал и размышлял, потому что много времени проводил один. И хотя он был старше Каоса, они любили играть вдвоём. Часто им не хватало дня, чтобы поиграть во все игры, какие они придумывали. Каос много ездил с папой и мамой и рассказывал Бьёрнару об этих поездках, а Бьёрнар рассказывал ему всё, что узнавал из книг.
Но в это утро никто не сказал бы, что Бьёрнар обрадовался приходу «дневного брата». Он даже не вышел из своей комнаты, чтобы поздороваться с ним.
Не обращай на него внимания, он сегодня не в духе, сказала Эва Каосу. Мы с тобой знаем, что это скоро пройдёт. Может, у него болит голова, а может, приснился плохой сон.
Каос кивнул и стал махать маме в окно. Он махал так усердно, что чуть не опрокинул горшок с цветами. Сегодня мама не опаздывала и могла ответить ему.
А Бьёрнару и правда приснился сон, но совсем не плохой, а как раз очень даже хороший. Во сне он мог бегать, как все дети, и они долго бегали по лугу, но вдруг Эва, Каос и все остальные убежали от него, а он долго кричал им вслед: «Подождите меня! Не убегайте! Каос, не беги так быстро!»
Но Каос всё-таки убежал, и теперь Бьёрнар дулся на него, хотя тот и не подозревал о своей вине.
Ну что ж, Каос, придётся тебе поиграть одному, мне надо заниматься. Придумай что-нибудь, Бьёрнар у себя в комнате.
Да, Бьёрнар был у себя, он сидел неподвижно в своей коляске, а когда Каос поздоровался с ним, повернул коляску так, чтобы сидеть спиной к Каосу. У коляски было четыре колеса два маленьких спереди и два больших сзади. Бьёрнар легко управлялся с ней, он ездил, останавливался и поворачивался в любую сторону. После вчерашней прогулки колёса были вымыты и блестели.
Бьёрнар был мрачен, и Каос начал играть в одиночестве. Он лёг на пол и принялся строить из кубиков невысокий длинный дом, при этом он тихонько что-то приговаривал себе под нос. Постепенно он увлёкся и заговорил во весь голос, забыв, что Бьёрнар не в духе. В соседней комнате Эва играла на пианино, и чем громче звучала музыка, тем сильнее повышал голос Каос.
Дом получился очень длинный, но в нём был всего один этаж. Широкий коридор делил дом на две половины, и в каждой половине было по квартире. В одной квартире жил Каос, а в другой Бьёрнар. По коридору Каос мог кататься на роликах, а Бьёрнар на коляске, к которой был прикреплён электрический мотор. Вообще-то Каос ещё не умел кататься на роликах, а на коляске у Бьёрнара не было никакого мотора, но ведь это была только игра.
Из своей квартиры Бьёрнар мог в любое время приехать к Каосу в гости, но только если у него было хорошее настроение. Кому интересно играть с таким мрачным молчуном? Всё это Каос тихонько говорил самому себе, но Бьёрнар, должно быть, всё-таки услышал его, потому что коляска развернулась и медленно подъехала к длинному дому.
А на крыше надо устроить аэродром, вдруг сказал Бьёрнар. Тогда мы сможем летать на вертолёте. Очень удобно поднялся на крышу, сел в вертолёт и летишь куда надо.
Угу, буркнул Каос.
Куда же мы полетим? спросил Бьёрнар.
К моей тёте. Давай полетим к тёте Эльзе!
Это какая тётя Эльза? У тебя слишком много тёть, я в них запутался.
Тётя Эльза мамина сестра, она живёт вместе с бабушкой на берегу фьорда, мы летом ездим к ним в гости. А папина сестра живёт тут недалеко.
У меня тоже есть тётя, только она живёт далеко отсюда, и мы редко видимся, вздохнул Бьёрнар. Ладно, летим к твоей тёте Эльзе. Кто поведёт вертолёт, ты или я?
Каос по привычке уже хотел уступить Бьёрнару должность пилота, но вдруг передумал.
Я поведу, сказал он твёрдо, ведь ты не знаешь, где живёт тётя Эльза. Он опасался, как бы Бьёрнар не догадался, что Каосу его жалко. Пусть лучше думает, что Каос недобрый.
Теперь Бьёрнар стал уже таким, как всегда.
А у твоей тёти есть лодка? спросил он.
Есть, с вёслами. Я летом научился грести. Самое трудное не табанить, когда заводишь вёсла назад.
А что такое «табанить»? спросил Бьёрнар.
Табанить значит тормозить, объяснил Каос, очень довольный, что знает что-то неизвестное Бьёрнару.
Я тоже умею грести, сказал Бьёрнар. Мы каждую пятницу гребём на физиотерапии.
На физиотерапии не то, там нет воды, значит, и табанить нельзя. Вот если мы когда-нибудь поедем вместе к моей тёте, я тебе покажу, как надо правильно держать вёсла.
Я и так знаю, сказал Бьёрнар. Но сейчас мы с тобой плывём не на лодке, а на лесовозе.
Каос притих про такое судно он слышал первый раз и сам никогда бы не смог так уверенно произнести незнакомое слово. Тут уж лучше помалкивать.
Или нет, Бьёрнар уже увлёкся игрой, мы с тобой плывём на пассажирском лайнере. На таких лайнерах пассажиры только загорают, плавают в бассейне, веселятся и едят всякие вкусные вещи.
А мне больше нравится плавать на лодке, робко заметил Каос. Но если тебе так хочется, я согласен и на лайнер.
Давай перечислим все суда, какие мы знаем, предложил Бьёрнар.
Баржа, сказал Каос.
Ялик!
Глиссер!
Каяк!
Каноэ!
Бриг!
Лесовоз!
Нет, это не считается. Его я уже называл.
Яхта!
Плавучая база! сказал Бьёрнар. Это такое судно, которое снабжает всем необходимым нефтяные платформы, которые стоят в море.