Куда мы едем? спросила я, мысленно готовясь к новому потоку баек.
В горы. Костотрясы.
И все? Я оглянулась на инквизитора. Тот задумчиво осматривал шапки гор на горизонте. Интересно, почему ему не дали даже толком отдохнуть в цитадели? Нас выпихнули из Оплота буквально через пару минут.
Что мы там будем делать? произнесла я.
Ты? Ничего, Кара. Просто походишь за мной с умным видом. У тебя отлично получается это слегка высокомерное выражение лица. Настоящая всезнайка!
Неправда, обиделась я.
Ну не нравится мне молоть языком! Что теперь, обзываться?
Инквизитор рассмеялся и подмигнул мне, намекая, что то было лишь невинное подтрунивание. Око за око. Одна не слишком приятная фраза за другую.
Засчитано, кивнула я.
Значит, у нас соревнование? Зря ты так, малышка. Поверь, во владении языком мне нет равных. Любая девушка подтвердит, что в этих вопросах я настоящий виртуоз.
Я густо покраснела и пришпорила коня. Где там тот ручей?! Только бы нам не пришлось ночевать у тракта. Я же с ума сойду. А в таверне всегда есть надежда найти собеседника для инквизитора и сплавить их куда подальше.
Сейчас я готова была вернуться в ту башню, куда меня в первый день бросили инквизиторы.
Глава 9
Ру смиловался надо мной. Он сказал, что первую ночь лучше провести не в чистом поле, а в таверне. Я не отреагировала на двусмысленность и только спросила, какую деревню мы выберем.
На нашем пути было только две: Рыбьи Ручьи и Красный Сулин. Инквизитор почесал макушку и объявил, что предпочитает те места, в названии которых упоминается еда. Оставалось только вздыхать. В его возрасте уже пора бы уяснить, что в рыбацких деревушках после зимы шаром покати. Хлеб соль нам никто не предложит.
Когда мы подъехали к Рыбьим Ручьям, мои худшие опасения подтвердились. Маленький поселок располагался на берегу скромной речушки, которая на розливе подтопила ближние дома. На холме, в самом центре Рыбьих Ручьев, стояла покосившаяся таверна. Впрочем, то было слишком громкое название для такого места. Кабак, не более.
Однако местные прикрепили над дверью большую табличку с надписью Трактир Петровича. Видимо, чтобы не перепутать с одним из хлевов, расположившимся неподалеку.
Ру отвел на конюшню наших лошадей, кинул монетку местному пацаненку, чтобы тот насыпал им овса или хотя бы чего-то съедобного, и подвел меня к двери. Заходить в трактир не хотелось. Я уже собиралась малодушно сбежать к лошадям, где точно лежит свежее сено, но меня остановили.
Не дрейфь, подмигнул мне Ру. Уверен, это очень приятное место!
Мы вошли. Трактир поражал воображение. Если бы не табличка, я бы точно решила, что мы повернули куда-то не туда. Скудное освещение, кое-как сколоченные скамьи, блестящие от жира и пивных пятен столы. Как тут есть? Как тут спать? Мне клопы едва ли на голову не сыпятся. Я повернулась к Ру. Судя по поникшим плечам, до него уже дошло, что где-то в своей жизни он точно повернул не туда.
Рыбьи Ручьи, значит, мрачно произнесла я.
Да. Пойдем, договоримся с хозяином о ночлеге. Все равно деваться некуда.
Я была склонна не согласиться с последним утверждением. Как никак, под холмом был хлев или амбар, а слева от трактира стояла конюшня. Все лучше, чем ничего. Однако возразить мне не дали. Ру подошел к мужику неопределенного возраста, стоящему за стойкой. Сальные волосы цвета серой плесени отлично сочетались с замызганным передничком в красненький цветочек. Мужичок отложил в сторону кружку, по которой размазывал ровным слоем грязь и щербато улыбнулся.
Он придерживался известного во многих деревнях принципа: в баню ходят только те, кому чесаться лень. Поэтому естественное напыление мужик хранил, как зеницу ока. Грязь, по сути, служила ему естественной защитой. И от блох, и от лишних клиентов.
Нам бы комнатку, неуверенно произнес Ру.
Допуштим, прошамкал мужик.
На двоих, добавила я. Мы люди честные, бедокурить не собираемся.
Ништо так не укрепляет веру в шеловека, со знанием дела произнес трактирщик, как предоплата. Шешть медяков.
Ру послушно выложил деньги и только потом сообразил, что в таком месте ночлег никак не мог стоить дороже одной монетки. Однако было уже поздно.
Шпашибо, милок, щербато улыбнулся мужик, жестом фокусника заставив все монетки исчезнуть. Случайно брошенный на стойку платок Ру тоже почему-то испарился. Понимаю, дело молодое. Я удостоилась подмигивания, больше смахивающего на нервный тик. В кашдом вожраште швои прелешти. Только в молодошти щупаешь ишшо и чужие.
Не обращай внимания, тут же вмешался Ру, ненавязчиво уводя меня в зал.
Пока я обдумывала слова трактирщика о возрастах и прелестях, к нам подошла дородная подавальщица и поставила на стол два блюда.
Мы не заказывали, удивилась я.
Подарок от заведения. Должен же кто-то это сожрать, пока не пропало.
Из горла Ру вырвался нервный смешок. Мы оба заглянули в тарелки и увидели странную субстанцию коричневого цвета. Я поковырялась в миске исключительно из научного интереса: что они положили в рагу? Помимо крупных кусков разваренной картошки обнаружилась темная слизь на ножке.
Это грибы? уточнила я у тетки. Они точно съедобные?
Все грибы съедобные, улыбнулся Ру. Просто некоторые только раз в жизни.
И он отправил в рот первую ложку этого варева. Я начала читать заговор на очищение желудка.
Глава 10
Силен мужик, восхитилась подавальщица.
Ру позеленел, потом побледнел, потом перестал косить под хамелеона и проглотил рагу. Заговор не понадобился. Ру потянулся за добавкой.
Я не голодна, решила я. Мне, пожалуй, только водички.
У нас сегодня баранья ножка, попыталась соблазнить меня на заказ подавальщица. И каша с салом!
Вопрос Чьим?! так и вертелся у меня на языке. Я предпочла не спрашивать. Даже если сало собирают с фартука трактирщика или его волос, это не мое дело. Главное, как говорится, что клиент доволен и средства сэкономлены.
Не надо ей водички, сказал Ру. Принеси сивуху. И яичницу, со шкварками. Две порции. Зеленый лучок не забудь!
Тетка довольно улыбнулась и ушла выполнять заказ. Видимо, на прислуге здесь экономили. Вполне вероятно, что готовила и принимала заказы жена того мужичка. Семейный бизнес.
Я не буду сивуху, сообщила я. А Йорику надо попить.
Пусть лизнет стол. Главное, чтоб не окосел. А то тут такой коктейль из пива, сивухи и разбавленного вина, что даже мой желудок не выдержит.
Удивительно. Я думала, у тебя уже горло луженое, раз ты даже рагу проглотить смог.
Видишь ли, я побывал в двух худших местах в этом мире, ответил Ру. Сначала в цирке, потом в армии. Поверь, эта школа жизни подготовит тебя ко всему. В том числе к поеданию перловки на завтрак, обед и ужин. А сивуху ты будешь, потому что она крепкая.
Что? не поняла я.
В воде могло плавать что угодно. От нее живот разболится. Пиво и вино наверняка разбавлено водой так, что потом будешь страдать весь день от головной боли. А сивуха крепкая. Даже если в ней что-то сдохло, вся зараза уже перебродила и пошла напитку на пользу. Так что слушайся старших, малышка.
Я поджала губы. Его манера обращаться со мной, как с деревенской девчонкой, неимоверно бесила. Впрочем, чего еще ждать от инквизитора?
Нам принесли еду и целый кувшин сивухи. Ру сообщил подавальщице, что в шесть медяков за ночь явно входила кормежка, на что тетка недовольно заворчала. Я слушала их перебранку вполуха.
Вы нам еще доплачивать должны, сказал Ру, что мы после знакомства с вашим во всех смыслах впечатляющим хозяином решили здесь переночевать.
Подавальщица густо покраснела. Я подумала, что ее вот-вот удар хватит. Нет, он точно ее муж! Надо спасать инквизитора, пока ему скалкой не врезали промеж глаз.