Вот и сейчас Рэй как раз и ждал друзей, чтобы подняться в их обитель и обсудить план на сегодня. Но их все не было, и Рэя начинало это раздражать, хотя одновременно в нем росло чувство беспокойства. Как бы они ни храбрились, но ходить поодиночке в заброшенных районах было опасно даже днем, хоть пока в особые неприятности они не попадали.
Тут Рэй, которому надоело сидеть, решил спуститься на улицу, хоть покидать тень и выходить на солнце ему не очень хотелось, но обзор из-за боковых стен там был довольно скудный. Оглядевшись по сторонам, он заметил вдалеке небольшой человеческий силуэт, стремительно приближающийся к нему почти бегом. Сначала Рэй хотел было отступить обратно к зданию, но довольно быстро признал в бегущем человеке одного из своих друзей Эвана и поэтому наоборот пошел ему навстречу. Добежав до Рэя, Эван резко остановился и, наклонившись к земле, опираясь руками о ноги, тяжело отдышался.
Я Думал Опоздал Что Ждете Меня, с трудом выдавил из себя Эван, все еще пытаясь успокоить дыхание.
Ты и опоздал. Только не ты один, недовольно пробурчал Рэй, пнув ногой дорожную пыль.
Эван выпрямился и убрал прилипшие ко лбу черные волосы. Кровь начала отступать от лица, возвращая ему привычную, почти болезненную бледность. Несмотря на то, что уже два месяца солнце щедро одаривало землю своими лучами, загар к Эвану не приставал, в отличие от его друзей, которые уже несколько раз успели обгореть за летние месяцы.
А где остальные? спросил он уже нормально.
Я бы и сам хотел знать. Ты-то почему задержался?
Меня Мать отпускать не хотела, потупив взгляд, ответил он.
Рэй промолчал. Скандалы в семье Эвана по поводу его дружбы с Рэем и остальными были не редкостью. Эван был единственным ребенком в семье и весьма одаренным. В их классе он был лучшим в учебе, и ни у кого не оставалось сомнения, что он с легкостью сможет попасть на бюджетное место в университете Нью-Берна, а значит, и получить билет в более-менее стабильную взрослую жизнь. Поэтому родные возлагали на него большие надежды, и подобное шатание по городу считали чересчур опасным, и не без оснований, конечно. К слову, Рэй о себе подобных иллюзий не питал, учеба давалась ему не так легко. Он вообще еще слабо представлял, чем займется после школы, и старался пока не думать об этом. Времени еще было много.
Из-за того, что Эван стал выделяться с первого же дня в школе, отношение в классе к нему сложилось неоднозначное. Его довольно долго гнобили, всячески издевались. Трудно сказать, сколько бы это продолжалось и к чему могло привести, но однажды после занятий Рэй случайно заметил, как двое школьных хулиганов схватили Эвана под руки и силой потащили куда-то. Они тогда еще не дружили, но и в общем издевательстве над ним он не участвовал, предпочитая держаться от этого подальше. Но в тот день он решил вмешаться, тем более его лучший друг Дэн поддержал его немым согласием, достаточно было одного взгляда и кивка, и они вместе побежали туда, куда утащили Эвана. Нашли они их на школьном дворе. Сумка Эвана и все ее содержимое уже лежало в грязной луже, впрочем, как и хозяин. Когда Эван пытался подняться, его «похитители» со смехом толкали его обратно в грязь. Во дворе они были не одни, многие ученики после занятий задержались там, но никто не вмешивался, просто наблюдая, многие даже не скрывали ухмылок. Рэю в тот момент было все равно, как к этому отнесутся остальные, он просто хотел прекратить это, поэтому он без промедления окликнул задир, привлекая их внимание к себе. Разгоряченные своей жестокой забавой, за которую им ничего не грозило, они довольно быстро переключились с Эвана на новоявленных защитников в лице Рэя и Дэна. Но соперники из них были несравнимо сильнее, чем Эван. Поэтому уже через пару минут задиры позорно бежали со двора один с разбитой бровью, а другой с губой. Во время этой небольшой потасовки Эван продолжал сидеть в луже, растерянно глядя на происходящее, не веря, что кто-то решил за него заступиться. Когда все закончилось, остальные присутствующие ученики тоже стали расходиться, кто-то разочарованный, что все так быстро закончилось, а кто-то подгоняемый чувством вины, что сам никогда бы не стал вмешиваться в происходящее. Но один не ушел. Остался довольно высокий для своего возраста парень, учащийся на два класса старше. Он производил довольно сильное впечатление своей манерой держаться, а кожаная куртка и собранные в длинный хвост волосы добавляли ему крутости. Он медленно подошел к Эвану, который обернулся, только когда почувствовал нависшую над собой чью-то тень. Рэй и Дэн тоже замерли в нескольких шагах, не зная, что произойдет дальше. Парень, не меняя выражения лица с отстраненно-серьезного, протянул Эвану руку. Тот взялся за нее и позволил помочь ему встать из лужи скорее от удивления, чем действительно осознавая, что происходит. Так они и познакомились с Колином, четвертым членом их небольшой дружеской группы. Впоследствии он говорил, что решил подойти к ним, потому что его впечатлил их поступок и что людей, способных на такое, не так и много. Даже существенная разница в два года не стала преградой для их дружбы, но как самый старший среди них Колин как-то само собой стал их негласным лидером.
О, идут, нарушил молчание Эван, глядя в сторону через плечо Рэя. Тот тут же обернулся и сам увидел Дэна и Колина, выходящих из-за угла ближайшего дома.
И где вас носило? скрестив руки на груди, спросил Рэй, когда его друзья подошли достаточно близко.
Не здесь, поговорим в убежище, с серьезной миной ответил Колин. Рэй с недоумением перевел взгляд на Дэна, но тот лишь задорно ему подмигнул. Это немного успокоило Рэя, дав понять, что ничего страшного не случилось. Колин тем временем уже развернулся и быстрым шагом пошел к шаткому зданию, где и располагался их штаб. Отодвинув громоздкий пласт фанеры, перекрывающий вход, он нетерпеливо махнул рукой, подзывая их к себе. Больше не медля, оставшиеся три друга поспешили забраться внутрь. Быстро поднявшись наверх и отодвинув еще несколько листов фанеры, скрывавших вход на панорамный этаж, они попали в свое тайное убежище. Рэй привычно сел в большое и мягкое кресло грязно-зеленого цвета с порванной местами обивкой, что придавало ему довольно непрезентабельный вид, но ничуть не умаляло его удобства. Дэн полулежа развалился на громоздком старом кожаном диване, который им удалось найти несколькими этажами ниже, почти полностью заваленным строительным мусором. Он оставил совсем немного свободного места, куда скромно присел Эван. Колин же встал напротив их самодельной карты, внимательно изучая ее, будто увидел первый раз. Начинать говорить он не спешил, и Рэй стал терять терпение.
Ну, так что? наконец спросил он.
Колин будто нехотя оторвал взгляд от карты и повернулся лицом к ним.
Я задам вам всем один вопрос. Просьба отнестись к нему со всей серьезностью, прежде чем продолжить, Колин обвел взглядом всех присутствующих. Но сначала поклянитесь, что все, что будет сказано в стенах этого убежища, здесь и останется.
Рэй закатил глаза: Колин немного переигрывал с пафосом, но такой уж он был. Дэн тоже хмыкнул себе под нос, и лишь Эван нервно заерзал на своем месте.
Клянемся, все же раздался нестройный ответ с двух сторон. Колин удовлетворенно кивнул.
Вы когда-нибудь хотели попасть в ряды «Сопротивления»? понизив голос, спросил Колин, скрестив на груди руки.
Не сказать, чтобы этот вопрос сильно удивил Рэя. Колин всегда питал большой интерес к повстанцам, жадно ловя любые слухи об их деятельности. Напрямую он никогда не заявлял, что хочет к ним примкнуть, но Рэй и так об этом догадывался. Что касается его самого, он и сам порой представлял себя повстанцем, придумывая себе опасные приключения, из которых, разумеется, всегда выходил победителем. Но по-настоящему серьезно он не думал, как претворить свои грезы в жизнь. Попасть в «Сопротивление» было не так и просто, точнее Рэй даже примерно не представлял, как. Он не знал не только где располагается их штаб, но и ни одного их члена. А если бы и знал, то кого попало туда точно не берут, даже будь он взрослее своих тринадцати лет. И хоть Рэй и не считал себя трусом, но не брать в расчет, насколько опасно быть в рядах «Сопротивления», было бы глупо. Поэтому он не спешил давать ответ на вопрос. Остальные тоже задумчиво молчали.