Он выглянул в окно. Узкая улочка. Может не успеть.
Да там его и ждать будут в первую очередь.
Другое дело лестница.
Поднимаясь, Исбытков вспомнил про фонарик, отключил его и спрятал в карман. В прихожей начался топот и гвалт. Резвые нынче сыскари.
Лестница закончилась на третьем этаже. Исбытков осмотрелся все двери были похожи. Но только одна из них могла вести на крышу, остальные были подсобными помещениями.
Исбытков дернул первую ручку. Не идет. Заперто.
Топот приближался.
Шевелись! Тот же голос, что и в коридоре.
Только третья дверь поддалась. Повезло там виднелась еще одна приставная лесенка весьма хлипкого вида. Наверняка она как раз и вела на крышу.
Степан Федорович забрался наверх и сбил лестницу. В тесном помещении она не упала, но переметнулась к другой стенке. Тоже неплохо. Задержит.
Свежий воздух на секунду затормозил Исбыткова. Как здесь пахло! Вишневыми булочками из пекарни Вероники Аркадьевны, букетом цветов из лавки Веселова и собирающимся дождем. По небу плыли черные громоздкие грозовые облака.
Послышался отборный мат. Стукнула о стену лестница.
Только теперь Исбытков осмотрелся и понял с «повезло» он погорячился. С крыши не было пути к бегству. Домик, в котором оказался, был отдален от всех остальных на две-три сажени. Прыгнуть и разбиться? Лучше бы на улицу выбежал.
Он проследил сверху свой путь. Вот этот скверик Велены. От него к домику, который, кажется, был гостиным двором, вела одноэтажная вытянутая постройка. Видимо, для прислуги.
Да уж. Попался так попался.
Руки вверх! послышался крик из-за спины.
Выполнять требование не пришлось. Поняв, что безнадежно влип, Исбытков сам поднял руки. Интересно, куда его теперь? В участок? В тайный отдел? Может, в столицы повезут разбираться со смутьяном?
Скручивайте и на Аркадьевскую его. Быстро.
Это был худший из вариантов. Сейчас его отвезут прямо к Воспенникову. Поздним вечером учитель бывал особенно вспыльчив.
Воспенникову было уже под шестьдесят, но он, как и другие Озарители, не слишком-то покорялся возрасту. Движения его оставались наполненными силой, лицо открытым.
Степан, мальчик мой, какими судьбами!
Учитель сделал вид, что не замечает двух крепких сопровождающих, стоящих по бокам от Исбыткова.
Здравствуйте, Николай Евграфович, простите, что я без приглашения. Сам не ведаю, как меня занесло на ваш порог. Хотя сегодня пятница же? Помнится, по пятницам вы устраиваете лучшие ужины в столице.
Воспенников взял Исбыткова под руку и повел его из гостиной в сторону кабинета. На сопровождающих Степана крепышей он посмотрел так выразительно, что те сделали шаг назад и в кабинет решили не следовать.
Выражение лица Воспенникова сменилось с приветливого на угрюмое.
Ты во что вляпался, олух ты небесный?! рявкнул он.
Меня затребовали в качестве Озарителя на столичную Темнейшую Ночь, я отказался. Потом за мной прислали сыскарей. Презанятные оказались люди один похож на крысу, другой на Впрочем, это неважно. Принялись мне угрожать, как будто я не Озаритель, а проштрафившийся чиновник или подозреваемый в государственной измене.
И ты сбежал, утвердительно сказал Воспенников. Ничего лучше не придумал.
Отчего же, это был прекрасный план, просто я сам же его и загубил из-за собственного любопытства.
Из-за тщеславия, фыркнул Воспенников. Явился-таки на праздник, чтобы посмотреть, кем же тебя заменили.
Исбытков медленно окинул взглядом кабинет. Система освещения была сделала очень хитро свет лился мягкий и теплый, словно мед. Светильники, выполненные из дорогого матового цветного стекла, больше походили на произведения искусства, чем на обыкновенный декор.
Тебя позвали на главную Ночь в стране, потому что я им тебя посоветовал. Сказал, что ты мой лучший ученик. Самый талантливый. Самый сильный. Оказалось, что и самый упрямый, если не сказать глупый.
По-вашему, глупость это нежелание принимать участие в озарении губернатора? Я готов озарять города, деревни. Готов тащиться с оборудованием в самые глухие места, чтобы у людей был свет. Но почему же я должен делать каких-то людей более значительными, чем они есть? Более достойными любви.
Понимаю, терпеливо ответил Воспенников, усаживаясь в кресло. Тебе не хочется быть ручной собачкой у власть имущих. Мне это тоже не нравится и я заставил считаться с собой. Ты тоже сможешь этого добиться, уж будь уверен. К тебе будут приходить с тысячью поклонов, как к какой-нибудь китайской императрице.
Но для этого мне потребуется какое-то время, кивнул Исбытков. Нужно потерпеть.
Взгляд Воспенникова потеплел.
Уже другой разговор, сказал он и потянулся рукой за хрустальным графином с темным содержимым.
Когда он вытащил плотно притертую крышечку с навершием в виде морского конька, в кабинете разнесся запах дорогого коньяка.
Я плохой ценитель, не стоит тратить на меня хороший напиток, сказал Исбытков. Хотя вы тоже оказались плохим ценителем.
Ценителем чего? поднял густую седеющую бровь Воспенников.
Прогресса, едко ответил Исбытков. Я знаю, что именно вы зарубили мои исследования производства электричества естественным путем. Не отрицайте.
Во-первых, начал Воспенников, подливая себе коньяк, я тебя послушаюсь и отрицать ничего не стану. Да, я считаю, что все эти громоздкие механизмы, дающие на выходе электричества на одну лампочку, это насмешка над прогрессом, а вовсе не он сам.
Воспенников откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
Исбытков знал сейчас начнется лекция, а проще остановить атакующего вепря, чем начавшего разглагольствовать Воспенникова.
Во-вторых, продолжил учитель, я хочу тебе напомнить, что все мы несемся на полном ходу в поезде технической революции. За тридцать лет мы успели сделать очень многое, но тридцать лет для исторической эпохи это ничтожно мало. Озарителям предстоит превратиться из частных лиц в часть государственной системы. Нас мало, нам божьей властью дан огромный дар и он не может, не имеет права быть израсходованным на фокусы и развлечение дам.
Исбытков вздохнул. Воздух в кабинете был наэлектризован, но вовсе не в переносном смысле, а в прямом. Два Озарителя в одном небольшом пространстве могли вызывать и шаровую молнию.
В-третьих, мой мальчик, то, что у Озарителей есть вторая работа, о которой мало кто знает, дает нам возможность влиять на власть предержащих. Чем сильнее они от нас зависят, тем больше возможностей у нас появляется. Возможностей для помощи людям, разумеется.
Главное, сказал Исбытков, вздыхая, чтобы люди в обмен на помощь искренне любили тех, кому они обязаны благами цивилизации.
То стадо благополучно переживает зиму, нападение волков и засуху, которое находится под присмотром мудрых пастухов.
Воспенников смотрел на Исбыткова тем самым взглядом, который возникал у него за игрой в шахматы. Мол, посмотрим, какой ты сделаешь ответный ход.
Мудрых пастухов, значит, протянул Исбытков. Кстати, я и вправду проголодался.
Воспенников нажал на кнопку, встроенную в подлокотник кресла. Где-то вдалеке раздался звук колокольчика, а следом стали слышны шаркающие шаги.
В кабинет зашла самая благообразная старушка из всех, что видел Исбытков. Круглые щечки ее были румяны, а седые кудряшки окружали голову серебристым нимбом.
Степан Федорович! всплеснула руками старушка. Как я рада вас видеть! Давным-давно к нам не заезжали!
Старушка была кормилицей Воспенникова. Она заменила ему рано ушедшую мать, и он любил ее совершенно беззаветно. Впрочем, это не мешало ему принимать ее заботу, как нечто собой разумеющееся.