«О нет», заныл Пит.
«О да! воскликнул противный внутренний голос, Открывай карман шире, старина!»
Они точно были здесь. Сотрудники муниципальной компании. И отключили дом Уильямсов от общей линии электропередач, как и обещали вчера. И теперь они, а в большей мере Кэндис, остались без электричества. В выходной день. В единственный выходной миссис Кэндис Уильямс, когда она намеревалась позвать в гости коллег с работы.
Кошмар из сновидения Питера стремительно воплощался в реальность, вот только теперь его сковывала не фантасмагорическая жижа, а вполне реальная сила сила человеческого стыда. Он некоторое время стоял на лужайке, в оцепенении уставившись на длинный столб, от которого к их дому были протянуты толстые высоковольтные кабели, в мгновение ока ставшие бесполезными.
Что ж, теперь семья Уильямсов откатилась на полторы сотни лет человеческого прогресса назад в век парафиновых свеч и масляных ламп. Внутренний голос пожелал Питеру приятных выходных и затих, уступив место тупой растерянности. Питер почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Он обернулся и увидел в окне Кэндис. Она смотрела на него, скрестив руки на груди. Естественно, она всё поняла.
Питер вернулся обратно в дом, зашёл на кухню. Он приготовился увидеть типичную для его жены реакцию на жизненные неприятности плачь, скулёж или истерику, но увидел нечто совершенно другое. Кэндис стояла неподвижно, продолжая держать руки на груди. Девушка молча смотрела на мистера Уильямса и лишь её ноздри издавали возмущённое сопение теперь, после отключения электричества, сопение Кэндис осталось единственным звуком в комнате.
Наконец, Питер решил прервать молчание:
Кэндис, я
Кэндис передёрнула плечами и продолжила холодно смотреть на своего мужа. Питер сел за кухонный стол, положил руки на столешницу и фыркнул.
Что ты хочешь от меня услышать? Что я соврал тебе? Да, чёрт возьми, Кэндис, я тебе соврал! Ты довольна?!
Кэндис смерила его презрительным взглядом и ответила:
Получается, ты уже давно меня обманывал?
Питер кивнул, понурив голову.
Я не хотел
Значит, это была правда Полгода, Питер! истерично выкрикнула девушка. На что ты тратил деньги долбанных шесть месяцев?! она вдруг быстро приблизилась к Питеру, подняв руку Или мне стоит спросить на КОГО?! и ударила его тыльной стороной ладони по щеке.
Кэндис никогда не ходила в спортзал, но шлепок вышел крепкий от затрещины у Питера зазвенело в ушах. Он весь покраснел, но сдержался сжав кулаки, художник вкрадчиво произнёс:
Ты дура, Кэндис. Я. Тебе. Не. Изменяю.
Миссис Уильямс замахнулась во второй раз, но Питер поймал её руку.
Отпусти меня, задёргалась Кэндис, что ты скрываешь, Питер Уильямс?! Если ты мне не изменяешь, то почему нам отключили свет?! Ты же тратишь куда-то свои деньги!
Кэндис, подумай сама, я же всегда дома сижу! Питер отпустил её руку, и она отшатнулась от него, едва не упав. Я перестал общаться к кем-либо, кроме тебя, с тех пор как мы переехали из Нью-Йорка в эту сраную дыру! Кому я тут нужен? Дороти с Марго? Тем более, без заработка вот тут Питер понял, что он проговорился. Теперь девушка иначе посмотрела на него со смесью недоверия и интереса. Пит пригласил её сесть за стол и тяжело вздохнул, потрогав красную щеку.
Да, всё это время я не платил не потому, что изменял тебе я даже к почтальону боюсь выходить, за открытками от твоей родни, а потому, что мне просто нечем было платить, Кэндис
Но ты ведь каждый раз соглашался, когда я тебя просила оплачивать наши счета Почему?
А ты ничего не замечала в последнее время? ответил вопросом на вопрос Питер. Может, я вдруг стал много пить? Или совсем не провожу времени в мастерской?
Настал черёд краснеть Кэндис. Она разгладила примятый от «потасовки» уголок на фартуке, и неуверенно сказала:
Да, ты и правда редко поднимаешься в мастерскую, но я совсем не понимаю, какое это имеет отношение к
Питер всплеснул руками, горько усмехнувшись.
Конечно, какое тебе дело до моих «чудаковатых хобби», верно, Кэндис? Кого интересует, продаются мои картины или нет главное, чтобы я присутствовал на каждом банкете вашей дурацкой фирмы в роли мужа-художника миссис Уильямс, нашей лучшей сотрудницы
Питер, я совсем так не думаю, мягко сказала девушка, ты же знаешь. Я горжусь тем, что мой муж известный, пускай и в узких кругах, но настоящий художник. Мы ведь можем купить тебе любые кисточки, любой мольберт, только скажи! Я ведь не заставляю тебя платить за всё, что мы едим, за одежду и остальное Я просто хочу, чтобы ты мне не врал. А за электричество я бы и сама заплатила моей зарплаты хватит, верно?
Я хочу самостоятельно платить за себя и за тебя, Кэндис. В ресторанах, в магазинах, да хоть бензином тебя заправлять на рабочую неделю. Чёрт возьми, да хотя бы и за электричество платить, но Либо я что-то делаю не так в своей жизни, либо вокруг меня сплошные идиоты, которые совсем меня не понимают. Эти умники только и могут говорить мне о том, что у меня самые бездарные картины в штате Канзас
Кэндис коснулась его руки и покачала головой:
Дорогой, я тебя понимаю Питер взглянул на неё, и она снова кивнула. Да, я правда тебя понимаю. Понимаю, что тебе трудно пробиться среди такого количества критиканов. У меня ведь было точно также на работе, если ты помнишь
Да, ответил Уильямс, я помню. Они все думали, что ты очередная девчонка из деревни, которая закончила колледж для бедняков и пытается занять их место.
Точно, рассмеялась девушка. Они так волновались, так увлеклись придумыванием различных козней и прозвищ для меня, «Дуры-Из-Оклахомы», что сами не заметили, как я потопила их, прежде чем они успели очухаться Ты помнишь, почему так вышло?
Ты работала. Много. Целыми днями сидела в офисе.
Да, так и было. Работала не покладая рук, и вот теперь я делаю кассу конторе, в одиночку закрывая сделку на сто тысяч баксов, а те неудачники к концу квартала отправятся в очередь за бесплатной похлёбкой Питер, она крепко сжала мужу руку, посмотрев ему в глаза. Если бы не твоя поддержка тогда, у меня бы ничего не получилось. Ты взял на себя все домашние дела, ограничил деловые встречи и поездки после свадьбы, чтобы воплотить МОЮ мечту
Вот тут Питер призадумался. Как же вышло, что он никогда раньше серьёзно и не размышлял об этом?
После переезда в США он действительно связался с некоторыми преподавателями-гастролёрами, представителями академической школы живописи, которые несколько раз в год посещали Прагу. Некоторое время на правах дружеского знакомства Уильямс предоставлял им картины для показа на частных выставках. Конечно, оплата тоже была, своего рода «дружеская», но это было пустяками в глазах молодого художника на самом деле, Питер куда больше нуждался в признании своего творчества.
В свою очередь, высокая публика Нью-Йорка читатели и критики отнеслись к его творчеству весьма сдержанно, если не сказать враждебно. Одни воспринимали Питера, как последователя чешской школы живописи, скованной грузом традиций и жанровых клише, а другие видели в его творчестве, наоборот, низвержение основных правил, которыми определялась принадлежность художника к направлению реализма. В целом, оба лагеря «рецензентов» сходились в одном искусство Питера чуждо для публики Соединённых Штатов.
Тем не менее, Питер Уильямс не терял надежды пробиться сквозь стену предвзятого отношения: за несколько лет жизни в Нью-Йорке он выслушал много критики в свой адрес, но не сдавался до последнего Его бывшие преподаватели видели, как молодой человек буквально сгорает на их глазах, но ничего не могли сделать с этим от их протекции Уильямс упрямо отказывался раз за разом.