Сабахын хэйр, гардаш джан!12 крикнул ему Ага Рагим.
Парень проворно соскочил вниз, и они вдвоем потянули лошадь туда, где стояла лодка.
Мальчик тоже проснулся. Ему было холодно, хотелось писить и вообще надоело прятаться. Но обнаруживать себя пока не решался. Он некоторое время сквозь щель кузова наблюдал за фигурами двух взрослых людей, тащивших куда-то лошадь. Он их хорошо видел. Уже совсем рассвело, хотя солнце еще не выглянуло. В одном из них мальчик узнал Ага Рагима. Рыбак улыбался. Свободной рукой он помахивал зюйдвесткой. О чем говорили взрослые, мальчик не слышал. Гремела ракушка. Потом арба развернулась, и мальчик прямо-таки обмер. На глаза, прильнувшие к узкой щели, наплыла необычайно синяя, с сиреневатым оттенком, колышущаяся масса света. Ему не видно было ни конца ни края. Оно дышало. Это было море. Над ним летали белые птицы. Потом по нему заскользили желтые и красные лоскуты. Это солнце пустило по морю свои парусники.
Мальчику расхотелось играть в прятки. Он спрыгнул и прямо в ботиночках забежал в воду. Вода ожгла его холодом. Мальчика это сильно удивило. Он нагнулся к легкому накату, поплескал в нем ручонки, набрал горсть воды, сбросил ее впереди себя и со счастливой мордашкой, вприпрыжку, загребая ногами воду, побежал по отмели. Двое взрослых, занятые разговором, всего этого не видели. Их остановил восторженный крик ребенка.
Шкипер! кричал он. Дай твою шапку!
Ага Рагим тотчас же узнал в бегущем сорванце сына Махмуда бека.
Бах-о!13 воскликнул он. Ты привез его?! строго спросил он брата.
Тот покачал головой. Ага Рагим все понял.
Откуда ты взялся? строго спросил он подбежавшего мальчика.
Оттуда! махнул мальчик рукой в сторону моря.
Со дна морского что ли?! раздраженно процедил парень.
Угу, обезоруживающе улыбаясь, буркнул мальчик и повернулся к Ага Рагиму.
Дай шапку, шкипер. Хочу с ветром поиграть.
С трусливыми беглецами он не играет, задумчиво проговорил Ага Рагим.
Я не убежал Мне папа с мамой обещали отпустить к тебе, когда вернутся, изворачивался мальчик.
Что?! И ты посмел ослушаться?! сурово сдвинул брови рыбак.
Опустив голову, мальчик молчал. Он готов был расплакаться. Вместо него все объяснил ему Мехти. Родители, как сказал ему Ашраф, уехали в Тифлис, а его оставили с учителем.
С Николаем Васильевичем? приподняв пальцем за подбородок опущенную головку, спросил он.
Угу
Отвернувшись от ребенка, чтобы не видеть его страдальческой мордашки, Ага Рагим о чем-то задумался и, что-то, видимо, решив для себя, сказал:
Хорошо. Побегай здесь. Потом разберемся. И возьми это, стянув с себя зюйдвестку, рыбак протянул ее мальчику.
Выхватив «смелую вещицу» и что-то нашептывая в нее, мальчик вприпрыжку побежал прочь.
Ты знаешь, кто он? глядя на мальчика, спросил он брата.
Сын Махмуда бека
Он внук нашего дяди. Дяди Сабира. Сын Вахида
Да что ты?! обалдело глядя в сторону мальчика, разинул он рот.
Жена Вахида сестра Махмуда бека.
Он племянник нам?
Никому не болтай об этом. И глаз с него не спускай Мне нужно в город. По пути заеду в Балаханы и предупрежу Николая Васильевича Уговорю. Пусть погостит у нас, пока родители в отъезде.
2
Возникшая ситуация устраивала Ага Рагима. Даже была очень кстати. В последнее время околоточный с приезжим из города шпиком не спускали с него глаз. Ходили за ним буквально по пятам. Причину рыбак знал. В Баку, объявился Фимка Сапсан
Может быть, на донос какого-то подонка о том, что по городу шляется известный одесский жулик Ефим Коган по прозвищу Фимка Сапсан, который якшался с политическими, жандармы не обратили бы внимание. Но через несколько дней после того, как его засекли, был ограблен филиал банка известного нефтепромышленника Манташева. И полиция бросилась искать одессита. Он же, как выяснилось позже, никакого отношения к этому ограблению не имел.
На Ага Рагима жандармы вышли быстро. Но о том, что они встречались с Коганом и были все это время вместе, никто кроме них двоих не знал. У них была своя связь, оговоренная ими в Одессе, куда Ага Рагим заехал после отбывки срока. Они тогда условились, что если вдруг Ефим объявится в Баку, он никаких писем с известием об этом присылать не станет. Каждую последнюю пятницу месяца на «кубинке»14, где вывешиваются различные сообщения, должно появиться объявление, написанное красным карандашом или чернилами, следующего содержания: «Требуется красная икра в таком-то количестве. Обращаться по адресу: улица Одесская, номер такой-то» Количество означало дату, а номер дома час встречи. Место свидания было неизменным Бакинский порт, причал лодочной верфи.
Объявление с условленным текстом Ага Рагиму привез брат, которого он вместо себя иногда посылал в Баку.
Парусник Ага Рагима, поджидая гостя, стоял на привязи заброшенной пристани. Ее рыбак выбрал специально. Она выходила к убогим жилищам Черного города15, в коих ютились рабочие нефтеперегонных заводов. По утрам здесь было пусто. Только ватаги ребятишек со стальными прутами-саблями в руках бегали по отмели, гоняясь за кефалью.
Ефима он заметил издали. Узнал, как узнают еще на горизонте, зашедший, после долгого отсутствия в родные воды, корабль, по силуэту. Но вот он приблизился, и Ага Рагим засомневался он ли? Этот щеголь с расхлюстанной походкой ничего общего не имел с бывшим его товарищем по каторге. В расстегнутом, сшитом из дорогого сукна пиджаке, при галстуке, поблескивающей на поясе массивной цепи карманных часов и в брючках из самого модного материала в полоску. А походка? Так ходят люди, впервые увидевшие море. На роже глупая радость наслаждения, будто бы от дурманящих его запахов, хотя именно здесь, кроме мазутной вони, тухлятины и сизых испражнений, текущих ручьями от убогих жилищ, ничего приятней не унюхаешь. «Чтобы при галстуке, в шляпе да с тростью, и Фимка, налаживая парус, думал Ага Рагим, не может быть». И, досадливо сплюнув за борт, он углубился в свою работу.
Рыбак менял прелую веревку, пронизывающую по низу полотно паруса, на новую. Дело муторное, требующее основательности и сноровки. Наверное, поэтому он и не заметил, как этот форсливый субъект, бесшумно вспрыгнув на пристань, встал у него над головой.
Любезный, далеко ли до мыса Поганого? внимательно оглядывая морской простор, спросил субъект.
Фимка, гардашым, сен!163 подскочил с места рыбак.
Ша, Рахимка! Не ряби так рьяно Зыркни получше, нет ли на моем шлейфе павлина?
Никого нет Я тебя сначала узнал, а потом думал обознался.
Что, оснастка не та?
Ага Рагим кивнул.
Как я рад тебя видеть, басурман ты мой милый! запрыгнув в парусник, сказал он. Теперь верю, что в безопасности. Все у нас с тобой
получится. А то я здесь уже семь дней, а уже в трех малинах успел побывать. Последняя, где остановился вчера, совсем мне не показалась. Сучьим духом от нее разит.
В Одессе адреса брал?
Удивляюсь на твой вопрос, говорит он на одесский манер и деловито интересуется: Раздеть штиблет и разуть пиджак есть на что?
Конечно! разводит руками рыбак. Всего переодену.
Ага Рагим прошел к корме и, отворив в ней дверцу, ведущую в закуток, извлек из него свитер, сапоги, брюки, рубашку Протягивая все эти вещи другу, он опять спросил:
Хороших адресов не мог взять?
За хорошими дверями, Рахимка, меня псы поджидали, стягивая с себя штаны, пропел он. Тебе, кстати, привет от нашего старшого.
Спасибо, кривится Ага Рагим. Привет за то, что я хорошо приму тебя?
Ты меня наповал убиваешь, брат Рахимка! Старшой-то у нас Ефим стукнул себя по колену, догадайся, кто?
Рыбак развел руками.
Наш старшой Коган помедлил, Яшка Шофман.
Яков Сергеевич?!.. Ну, спасибо. Хорошая новость.
Товарищи из Питера к нам его послали. Порядок наводит. Приручает блатную братию.