Екатерина Русская
Разрушенные объятия
Я медленно брела по мрачной серой дороге, не видя ничего из того, что происходит вокруг. Ночная жизнь небольшого городка светилась многочисленными неоновыми вывесками и заполняла пространство привычными звуками. Совсем рядом с шумом проносились вечно куда-то спешащие иномарки. Но мне было все равно, где я и видит ли меня кто-нибудь. Как и все равно на внезапно начавшийся проливной дождь, тяжелыми каплями падающий мне на плечи и еще больше придавливающий к земле. И если вдруг асфальт подо мной разверзнется, обнажив свое огненное чрево, и будет адским пламенем обжигать мои забытые за спиной крылья, которые уже не помогали летать, я все равно не смогу обратить на это никакого внимания. А все потому, что меня уже тоже нет. Нет в этом суровом мире и в этой поганой жизни. Я вся там, рядом с ним, в счастливых воспоминаниях тех минут, когда мы были только вдвоем.
Раньше я могла часами слушать стук ночного дождя, тихо прижавшись к холодному окну, зная, что там, за моей спиной, небрежно смята наша теплая постель. Улыбаясь ночному небу и наблюдая за падающей звездой, я всегда молча благодарила Бога за то, что он у меня есть. Каждый день я ходила в храм, ставила свечу и, долго стоя перед горящей, умоляла небеса не отбирать самое ценное, последнее, что у меня осталось его. И в новогоднюю ночь существовало лишь одно желание чтобы он был счастлив. И не было ничего важнее этого. Я летала рядом с ним, я мечтала рядом с ним. Я жила! А сейчас Где они, мои крылья? В своем адском отчаянии хотелось только одного. Разок, хотя бы один, увидеть его все еще живые глаза и улыбку, которую я так люблю. И больше в моей жизни ничего не имело значения.
Я шла к мосту, шла, чтобы шагнуть вниз. Я так хотела к нему, туда, где существовали наши страстные объятья, всеобъемлющее счастье и вечная любовь.
Капли холодного дождя смешивались с моими горячими слезами. Нет. Я не боялась умереть, я молила Бога, чтобы это случилось как можно скорее. Мечтала о том, как буду искать его на небесах, надеясь, что свет, который где-то там, в конце туннеля, осветит мне дорогу к нему.
Совсем рядом ударила молния, и страшный гром заставил вздрогнуть. Мокрые, спутанные от дождя волосы лезли в глаза, и я уже ничего не разбирала впереди за непроглядной стеной все более разыгрывающейся грозы.
«Значит, именно здесь я пройду этот путь к тебе, мой любимый». Я закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Неужели правда, что осталось совсем чуть-чуть и раздирающая меня страшная боль уже скоро навсегда покинет бренное тело? Всего лишь шаг, и боли нет. Я засмеялась и, взявшись за перила, посмотрела вниз. Там, где-то далеко внизу, манила свободой пучина черной воды. Господи, как же я мечтала об этом.
Ветер бил в лицо, и длинные волосы от сумасшедших порывов белым покрывалом летали за напряженной спиной. Тонкое платье прилипло, будто вторая кожа, но я не замечала этого. Закусив в нетерпении губу, я быстро перелезла через ограждение, закрыла глаза и как воочию увидела глаза Славы. Он как-то грустно смотрел на меня.
Ну что ты так смотришь? крикнула я ему. Я не могу без тебя! Я не буду жить без тебя! заорала я в небеса и бросилась в черную манящую бездну
Со Славой мы познакомились несколько лет назад. И с ним у меня были связаны самые счастливые и самые горькие воспоминания.
Квартира, в которой счастливо прошло мое детство и где всю жизнь прожили мои родители до рокового дня, когда страшная автомобильная авария унесла в одночасье их жизни, загорелась в три часа ночи. В то время я работала в больнице врачом неотложной помощи и, приходя с работы, частенько валилась с ног, забывая иногда даже раздеться. Тот вечер не был исключением. Придя с работы и едва успев проглотить наскоро приготовленный бутерброд, я мгновенно уснула. А проснулась от звука разбившегося в спальне окна. Я сразу почувствовала, как голова раскалывается от жуткой боли, а глаза щиплет от едкого дыма. Надрывно закашляв, я испугалась, что вместе с кашлем лишаюсь последних сил на следующий вздох. Смутно помню, как сильные руки подняли меня и куда-то понесли. А потом полный провал. Очнулась уже на улице, перед глазами суматошно бегали незнакомые люди, неподалеку слышался надрывный детский плач, пожарные тушили огонь, который страшным пламенем разрывал на два мира черную ночь.
Не переживайте. Рядом присел мужчина в форме пожарника. Главное, вы живы. Остальное неважно.
Он положил на мое плечо крепкую руку. А я смотрела на его красивое в саже лицо, не в силах отвести взгляд.
Это вы меня спасли? Ответ мне был и не нужен. Я и так уже это поняла. Спасибо! Спасибо вам большое!
Глаза вновь защипало от дыма, превращая в расплывчатое облако видение передо мной. Слезы толстой линзой стояли в них, словно давно немытое стекло. И сквозь эту призму я смотрела на языки пламени, пожирающие все на своем пути.
Я так и не поняла потом, куда он пропал. Мой герой. Он растворился из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней. Впереди замаячил долгий период восстановления документов, беготни по инстанциям и сбора документов для получения субсидий, судебные тяжбы с алкоголиком-соседом, оказавшимся виновником пожара. Только спустя полгода моя жизнь понемногу начала входить в то же русло, в котором была до пожара. Но мой герой все же не выходил из головы. А я, как настоящий романтик, перечитавший за свою жизнь энное количество романов, точно знала это он. Герой моего романа. Девчонки с работы улыбались, а за спиной качали головами и называли чокнутой, а я продолжала высматривать его из кафе, где мы обедали, из окна своей кухни или спальни, сидя на подоконнике, встречая розовые рассветы и мечтая о нем. Только спустя полгода он вновь появился в моей скучной и однообразной жизни. Но совсем не так, как я себе это рисовала в воображении.
В ту ночь было мое очередное ночное дежурство, когда поступил вызов в неотложку. Сразу создалось впечатление, что звонивший был сильно пьян. Таких вызовов за мою карьерную жизнь в больнице была тьма тьмущая, и по большому счету все они были «пустышками». Покидать теплые стены больницы, где вкусно пахло только что сваренным кофе, совершенно не хотелось, об этом Наташка и Миша, мои лучшие друзья и по совместительству коллеги, не переставали переговариваться, пока мы ехали в парковую зону, где предварительно был обнаружен мужчина без сознания.
Прибыв на место в первом часу ночи и осмотрев весь парк, мы смогли, наконец, констатировать факт, что приехали зря никого здесь нет. Спустя двадцать минут потраченного впустую времени мы возвращались к машине под трехэтажный мат Миши. В ту же минуту Наташка вдруг дернула меня за рукав куртки:
Смотри, что это? Похоже, ботинок О, черт! Маринка, сюда! Быстрей! Миша, тащи сумку! Быстро, быстро! Да шевелитесь же вы! крикнула Наташка, уже протискивая свое крупное тело сквозь колючие кусты к обладателю ботинка.
Но Мишка и без слов уже открывал сумку с медикаментами, второй рукой он помогал Наташке раздвигать колючие ветки. А я суетливо бегала вокруг них, зажимая фонарик в руке.
Полностью скрывшись в кустарнике, Наташа наскоро осмотрела мужчину.
Пульс есть, послышался оттуда ее хриплый голос.
Я мялась с ноги на ногу, освещая мрачное пространство густых ветвей, не имея возможности быть более полезной.
Миша, неси носилки. Марина, свети вот сюда. Левее. Да, сюда.
Парк в позднее время был безлюден. Слышно было только, как ветер играет с опадающими листьями деревьев, да шорох объемных Наташкиных форм в кустах. Вернулся Миша с носилками и положил их в непосредственной близости от пострадавшего. Наташа, вся исцарапавшись, задом вылезла из кустов и констатировала: