Не обозналась ли она? С кем же тогда его попутала? Особо-то в давнее прошлое они и не углублялись в процессе беседы, заветных имён не озвучивали. Он принял её порыв, одарил своим же, -ураганным, без преувеличения, и чего теперь-то? Она запомнила на долгие и долгие годы, он нет. Может, и действительно, не он был? Похожий лишь? Тот был моложе, яснее, добрее. Этот монумент из тех, что воздвигают павшим и не сдавшимся героям былых эпох. Цветочки преподнести можно, голову склонить в знак признательности, даже если не знаешь сути самих подвигов, а чтобы броситься такому в объятия?
Она задвинула то приключение в летний «день непослушания» куда-то поглубже, и потребовала у живого и здравствующего «монумента» объяснения тому, чему её и подвергли его, между прочим, подчинённые.
То, о чём он поведал, повергло её в не меньший ужас и трепет. Оказалось, что в таких инопланетных и удалённых колониях женщин обычно мало, и их используют не только исходя из профессиональных умений, умственных способностей и прочих качеств, но эксплуатируют и природный естественный, сугубо женский уже потенциал. Мужчин много, женщин мало. Каков вывод? Семейные пары не шли в счёт. Их тут мало, и они были вне этих игр.
Бритоголовый, здоровый человек-монумент, который должен был быть ей защитой, над нею вроде бы насмехался? Он не мог понять её паники. Чего она сюда и прибыла, если Она не знает правил обитания в подобной космической ойкумене? Её не предупредили? А кто, собственно, ей и посоветовал сюда прибыть? Если же она сомневается в смысле оплаты её сверхурочных трудов, то пусть не беспокоится. Цифирь на её счете будет железно прирастать. Это свято. Это нерушимо здесь. Женщины обогащаются. За короткое время. И отбывают себе восвояси, очень всем довольные. Но многим настолько нравится такая вольная и любвеобильная жизнь, что их отсюда и насильно не выгонишь, на Землю. Зачем же здесь и оказываются неудачницы, одиночки и стареющие искательницы приключений? А также, будем уж и откровенны, неизлечимые потаскушки.
Я потаскушка? залилась слезами Вика.
А кто ты? спросил он вполне любезно. Внеси ясность по поводу загадочной мотивации, толкнувшей тебя сюда.
Давясь слезами, она рассказала ему свою историю. Вернее, напомнила, ведь когда-то же и рассказывала, слов-эпитетов не жалела! Опасный, как и все они тут, бритоголовый предводитель банды, засевшей под инопланетным куполом, ей сказал, Ну и кто же решил тебе устроить райскую жизнь? В благодарность за какие твои прошлые проступки тебя сюда сослали? Или заманили, что одно и то же.
У меня не было никаких проступков ни перед кем! Я всегда и всем самоотверженно служила! Родным людям, своим пациентам, человечеству в целом
А зря! ответил он, прищурившись, как пребывающий в затаённой активности кот, выглянувший из-за ширмы человека-монумента. Никогда не стоит забывать о себе.
Потом объяснил, что все женщины, если одинокие, тут свободные и уважаемые коллеги, защищённые земными законами, но слабо защищённые от вполне понятных домогательств. Так ведь и они прибывают сюда, зная это. И спасение от участи похищения, условного, конечно! скорый поиск того, кому, как и ей нужна идиллическая семейная гавань без штормов, но и без бурных чувств.
Не переживай, сказал ей человек по фамилии Венд, Весь вопрос в том, придёшься ли ты по нраву тому, кому и прислана?
Этого посыла Вика не поняла. Или не захотела. Но потом, разобравшись в своих смятых чувствах и ощущениях уже тогда, когда спутник Гелия стал колыбелью её рождённых здесь детей и её повторного счастья тоже, она поняла, что он имел в виду. Поняла намёки красавицы из ГРОЗ, поняла свою «сверхзадачу», так сказать. Её прислали для самого ГОРа, у которого жена вечно пребывала в беременностях и заботах о потомстве. Поэтому он и насмехался над ней, поэтому пугал, желая, чтобы она прильнула к нему, как к защите от страшного дикого зигзага своей судьбы. Никто и никогда не тронул бы её, не прояви она сама такого желания. Никогда. Как поняла она потом. А в тот раз она ничего пока что не понимала.
Он посадил её к себе на колени, и как-то незаметно вышло, что Вика не сразу и разобралась, что сидит впритык к человеку, с определением которого так и не разобралась. Близкий он ей или же Он же всё забыл! Вернее, сидя на самом этом человеке-монументе, она и очнулась от своих раздумий. Монумент он уже не напоминал нисколько. Он дышал в её смятённое лицо, в пылающие ушки, хорошенькие такие, любимые когда-то мужем её ушки, в маленьких мочках которых светилась россыпь бриллиантов, подаренных изменником, Я тебя вспомнил, Вика
А я и не забывала ответила она, даря ему ответный поцелуй. Только учти, я с женатым в связь вступать не буду.
Даже иногда? спросил он. Тебе в тот раз не понравилось со мной?
Мне понравилось, не стала она ничего скрывать. Ты дал мне уверенность, мою женскую, которую потом опять отнял у меня мой негодный муж. Он же вернулся, а потом опять ушёл У тебя же здесь жена. Как быть с ней?
Вопрос неправильный. Она как есть, так и останется моей женой.
Я ситуативной любовницей не буду. Чтобы раз в месяц или пару раз в год Тут слишком тесный мир. Под куполом. Кем я должна буду себя ощущать?
Ты хочешь постоянной связи? спросил он. Так чем же тогда тебе не угодили те, кто именно такую связь тебе и предлагали? На выбор. Разве выбор здесь плох?
У меня возникло такое чувство, что я кобыла на торгах.
Кобыла лишена возможности выбрать себе того, кто и будет ею владеть. А тебе такой выбор дан. Не хочешь, живи соломенной вдовой. Как и привыкла на Земле после бегства своего соломенного мужа.
Отличный у меня был муж. Но разлюбил. Что же тут поделаешь? Да я и сама-то Не хочу я о нём и помнить. И не вдова я соломенная, а вполне себе невеста. Тили-тили тесто, где жених, коль есть невеста? она засмеялась. Она уже сама стала целовать его в губы. Целовались долго, но с какой-то спокойной нежностью, как давно привычные друг другу супруги. Память о прошлой земной юности и порождала такую вот глубинную почти родственную нежность. Она знала, что он никогда не полюбит её, как любит мужчина свою единственную женщину. Даже если и способен проявить сексуальное устремление конкретно к ней, к Вике, брошенной мужем, заброшенную на отдалённую планету немилостью земной судьбы. Хорош ты, Рудик, не отрывалась бы от тебя никогда. Но ты чужой муж. А я женщина порядочная. Мне к аскетизму не привыкать, и соблазны преодолевать я тоже обучена.
Как же тогда в Подмосковье? Так сказать, «в глухих лугах остановлюсь, чтобы нарвать себе букет, кого-то там любя». Как там? Что было не так с твоим умением преодолевать соблазны?
Я же сочла тебя свободным. Ты ничего не сказал о том, что привёз с собой жену с того Трола
Хочешь кофе? спросил он, дав ей освобождение от своих объятий. Нет, так и не надо, не очень-то и хотелось. Так расшифровала его поведение Вика.
Сразу признаюсь, здесь нет натуральных продуктов. Всё, кроме зелени, ягод и овощей, синтезировано. А в скором времени и фрукты будут совсем настоящие, как деревья подрастут
Вика почувствовала, когда он быстро и умело изучал её через прикосновения, что он так и не вспомнил тех подробностей, чем были наполнены те мгновения их встречи у подмосковной речки. Просто потому, что они не являлись для него чем-то ценным, незабываемым.
Ты помнишь, в какое платье я была в тот день? спросила она.
В каком платье? Кажется, в красном. Нет?
Оно было в горошек.
А, ну да! Нежно-розовое в белый горошек.
Нет. Белое в чёрный горошек. Ты ещё обозвал меня сладким горошком. А ещё заячьей капусткой. Почему заячьей?
Трава такая есть. Свежая, мяконькая, душистая травка. Отрада для оголодавшего зайца, наверное, откровения не казались обидными, напоминали дружескую успокоительную ласку. Она заглянула в глаза этого человека, зелёные и твёрдые, удерживающие её взгляд на чёткой и определённой границе. Он и не собирался пускать её внутрь к себе. Ничем не заманивал, не лгал, «Так себе барахлишко, мягкое и серенькое, коли уж ничего нет другого, сошла бы и эта пока. А нет, так и не надо. Услужливых кошечек найти на раз, другой, и более атласные, к рукам привычные пушишки найдутся». Эти его мысли о себе она, конечно, прочесть не могла, но понять сумела. А как знать, улови она хоть каплю его чувства к себе, жизнь на спутнике приняла бы и другой оборот.