Артём суров с вами, со своими учениками? С детьми, как он вас называет, спросила тогда мама у Рудольфа.
Он строгий, но справедливый. Всегда. Мы его уважаем, но не боимся. Ответил Рудольф, нервически теребя своё ухо.
Думаешь, он простит тебя после того, как выловил тебя у Ксении здесь? в лоб спросила мама.
С пепельными пушистыми и лёгкими волосами, собранными вверх яркой заколкой-бабочкой, с синими промытыми глазами, в голубом летнем платьице, хрупкая мама казалась девушкой. Рудольф изучал её, даже забыв о Ксении.
Вы очень похожи с дочерью, ответил он на её вопрос, но у вас разный цвет волос и глаз.
Не боишься своего начальника? опять спросила мама.
Нет. Почему я должен бояться, если мы любим друг друга?
Врёшь! Боишься ты. Глаза тебя выдали, когда ты его ждал. Но чего ты испугался? Он мог тебя побить?
Вы шутите? Если не избил сразу, то теперь-то чего?
Ты нахал, засмеялась мама, зачем так? Залез ночью в родительский дом девушки? Пришёл бы с предложением руки и сердца, с конфетами там, с цветами, как и принято было всегда.
Вы смешно говорите. С предложением руки и сердца. Так никто уже не говорит.
А я вообще старомодная. Во всём. Я выпала сюда из другого времени. Из прошлого. Мне здесь трудно. Тяжело.
Вам тяжело? А на вид вы будто невесомая, светлая и весёлая. Ксюня в вас. Будто и нет у неё такого отца. И она только ваша дочь.
Какого? Такого отца?
Ну, сурового, огромного. Воина. Героя Земли.
Именно от героев и воинов рождаются самые прелестные дочери. Не знал?
Нет.
Ведь таких мужчин сильно любят девушки. А от страстной любви только и рождаются красивые люди. Ты любишь мою Ксению?
Да. Люблю. Зачем же я по-вашему и залез к ней как преступник? Не могу без неё. Даже дышать становится трудно, если долго не вижу. Она как кислород, он застеснялся своего признания, скулы порозовели, и он нагнул голову, пряча глаза в чашке с уже выпитым чаем, словно искал в ней желанные остатки спасительной жидкости. Нашёл на один глоток и хлебнул. Мама засмеялась опять.
А глаза у тебя такие
Какие?
Не простые, вздохнула мама, как и у Артёма. Вы не сможете с ним договориться на равных. Он так и будет тебя давить, как высший по статусу и званию, а ты будешь артачиться. И боюсь, будет взрыв между вами
Мамочка, прошептала Ксения, прикусив край золочёной чашечки, как будто стараясь поймать то мамино касание к пережившей её чашке, ты всё поняла тогда. Предвидела этот страшный взрыв, разнесший нас в стороны друг от друга. Но и отброшенная, засыпанная комьями грязи, моя любовь и не подумала сгинуть. На этот раз папа уже не встанет между нами. И я рожу своего ребёнка, твоего внука или внучку, мамочка. Я хочу повторения. Нет. Это будет иначе. Без повторения прошлых ошибок, без всяческих ошибок вообще. Это будет возрождением того прекрасного, что было у них в то прекрасное первое время
Начало третьей жизни Ксении
Последнее утро прежней жизни
Первое время, с головой отуманенной неожиданно вернувшейся любовью Рудольфа, Нэя не тосковала о дочерях. Не до того ей было. К тому же через девять месяцев родилась её третья по счету дочь, но первая здесь на новой Земле. Земля прежняя в её воспоминаниях ушла так далеко и глубоко в недра памяти, а тяжесть этих воспоминаний не вызывала у неё желания их тревожить, что постепенно стали они казаться ей посторонними, не ей принадлежащими. Будто сданы на хранение неким, физически автономным от неё самой, лицом. Образы, вполне ясные, не вызывали не только муки, но и особых чувств вины и сожаления, даже причастности своей к покинутым детям, к оставленному земному второму мужу. Выходило, что она неполноценная мать?
Но постепенно, поначалу примороженная резкой необычной сменой жизни, память стала оттаивать и вызывать боль. Особенно ночами. И Нэя поражалась, сетовала на жестокость Антона за его отказ высылать ей записи о детях, игнорирование её просьбы. Простив самой себе своё собственное временное, зачерствелое беспамятство в первые годы существования под куполом в новом городе на новой планете. Антон порвал с ней окончательно, он жил где-то так, как будто никакой Нэи и не существовало никогда. Да и вряд ли он обитал на Земле, став таким же странником космодесантником, как и Рудольф, и вряд ли уже и вспоминал о беглянке. Но Елена его мать? Почему она оказалась так жестока? То, что дети стали её полностью, Нэя и не сомневалась. Елена не отговаривала её и, казалось, отпустила с лёгкостью, но ничего не простила, презирала, считала матерью кукушкой, птицей, бросающей своих птенцов в чужие гнёзда.
Какой стала Алина, упрямица Елена, как выросла и изменилась Лора? Молчание Земли чётко дало ей понимание их отношения Антона и его матери, правильнее, полное отсутствие всякого отношения. Она перестала для них существовать.
Однажды Антон приснился ей, и что удивительно, она увидела его на Паралее возле того сиреневого кристалла, где прошли её лучшие короткие годы. Впрочем, не мог Антон присниться в земном обрамлении. Земля Нэе не снилась никогда. Чужая планета, не ставшая родной, не давшая ей подлинного счастья, как и предсказывали Тон-Ат и Хагор. Давшая лишь самообман души, убежище от разлада с Рудольфом, эрзац любви.
Антон бродил по террасам вокруг сиреневых стен и там, на Паралее из её сна, они столкнулись как въявь, как когда-то в лесопарке. Он был прекрасен, но грустен. Он сказал ей, что у него внутри открылась пустота, та самая, оставшаяся после Икринки, которую Нэя, закрыла. Пустота опять вскрылась, проявилась под светилом Ихэ-Олы, и он вдруг понял здесь, на Паралее, то, чего не понимал на Земле. Что любил её, Нэю, и только её уход дал ему это понимание. Из его жизни повторно ушла радость, в которой он пребывал, не ценил, считая всё это естественным фоном своей жизни. Первое же время тоска была такой острой, что он с лёгкостью покинул Землю. Улетел на Паралею, где долго бродил по всё тому же парку, по садам ЦЭССЭИ, как душевнобольной ища встречи с той, которой тут нет, и уже не будет.
Так ты на Паралее? спросила Нэя удивлённо, ты бросил наших девочек?
Неизбежность при моём профессиональном выборе. А мама получила смысл и наполнение своей жизни. Когда ты оставила нас, я жил один, так случилось, что Наташа оказалась не той, кто смогла тебя заменить. Она быстро потеряла интерес ко мне, или это я потерял. Короче, это произошло взаимно. Как будто наши с ней отношения держались на тебе, а исчезла из моей жизни ты, стала неинтересна и она. Я скучаю по тебе, но простить тебя я никогда уже не смогу. И я запретил маме отвечать тебе, чтобы ты тосковала точно так же, как тоскую я, чтобы ты прочувствовала своё предательство.
Разве не ты сам и стал предателем?
Нет. Все прочие мало что значили для меня. Я всегда возвращался к тебе, к нашим детям, а ты предала и их тоже
Проснувшись, Нэя долго раздумывала над тоскующим посланием его души, а то, что это было именно оно, сомнения и не возникло. Она вспомнила, что Рудольф получал краткое и скудное послание о том, что Соболев Антон Георгиевич отбывает с Земли, а девочки удочерены его матерью Соболевой Еленой Антоновной и новым мужем матери Арсением Ивановичем Рахмановым. Ей Рудольф ничего не сказал, а Артур, не зная об этом, проговорился. Послание было знаком того, что у Рудольфа и Нэи Венд на тех детей права навсегда утеряны. И было бы желательным, что дети во избежание психологической травмы не узнали о том, кто их настоящая биологическая мать. Источник отправления остался неясным. Нэя была уверена, что сообщила об этом Елена мать Антона. Она так и не простила Нэю. Неожиданная жестокость её бывшей земной матери удивляла, поскольку Нэя хорошо помнила её доброту и великодушие. Любя свободу, земляне хотят её только себе, но не тем, кто их окружает.