Кто-то достал бубен, и начались споры, кто лучше изобразит танец шамана. В конце концов, все дружно «камлали» под зажигательные удары бубна, который почему-то оказался в моих руках. Казалось, что даже звёзды пляшут в небесах вместе с улетающими в чёрную бесконечность искрами костра.
Видимо, спирт и грибочки сделали своё дело. Я бил в бубен всё быстрее и быстрее и внезапно заметил, что между танцующими появились какие-то полупрозрачные фигуры. Они также радостно отплясывали, входили в людей и выскакивали из них при каждом ударе бубна. И тут я осознал, что могу управлять этими перемещениями: посылать Духов-Помощников в конкретных людей, деревья и даже в пламя костра.
Краем глаза я заметил, что ко мне подсела та самая пожилая тунгуска, которая лечила меня на Чамбе:
Ну что ж, милый, вот твои помощники. Не обижай их.
Она щёлкнула пальцами, и Духи тотчас исчезли:
Теперь попробуй ты.
Но пальцы меня не слушались. Тогда она взяла мою руку, и по телу пробежала знакомая щемящая душу волна. Шаманка стала быстро молодеть и прямо на глазах превратилась в знакомую до боли красавицу:
Давай вместе.
Я долго щёлкал пальцами, обучаясь этому нехитрому волшебству, и при этом ощущал реальное, а не призрачное тепло рук моей возлюбленной. Потом это стало жаром и потом переплетённых тел на оленьих шкурах таёжной бани. Соединением материи и антиматерии, вспышкой сверхновой, озарившей всё вокруг и унёсшейся в безграничные просторы вселенной
На рассвете моя шаманка не растаяла, как обычно, а медленно и неотвратимо опять превратилась в пожилую, но так же ослепительно красивую тунгуску. Она не спеша одевалась, весело поглядывая на меня. Затем отдала мне свой нож, бубен и варган:
Держи, теперь они твои. Не грусти через три года она опять родится на Земле, а ещё через тридцать три она услышит звук твоего бубна, и вы встретитесь, как это было уже много раз в этом мире
Напророченные сроки меня просто убили: 33 года это целая жизнь Но больше всего меня поразило названное ею своё имя именно так в детстве называла меня бабушка
Когда утром, обнимаясь, мы прощались с участниками ночного шабаша, то среди эвенков я увидел и своего старого знакомого проводника. Он курил какую-то экзотическую сигарету, вставленную в длинный мундштук, и между затяжками заметил:
Не, паря, ты, однако, совсем не дурак
Глава 6. ОБРЯД ПОСВЯЩЕНИЯ
Таёжный шаманский секс сыграл злую шутку в моей дальнейшей личной жизни. Женщины просто не понимали, чего от них хочет этот молодой псих. Даже многие из тех, кто называли себя шаманками и ведьмами, почему-то не желали учиться чему-то новому.
Проще стало лишь в смутные времена конца ХХ столетия, когда на необъятных просторах нашей страны проросли обильно поливаемые семена экзотической для России Тантры. Но и большинство продвинутых тантристок на каком-то этапе останавливались со стонами «Всё, больше не могу».
Впрочем, вернёмся к нашему повествованию.
Возвращаясь по «Тропе Кулика», мы вновь разбили лагерь и заночевали у брода через Чамбу.
Уже в сумерках услышали звуки лодочных моторов. Через несколько минут к берегу пристали две лодки с тунгусами. Они завозили в охотничьи избушки припасы на зиму и решили заночевать вместе с нами.
Один из них оказался школьным учителем и, по совместительству, местным шаманом. За чаем он рассказывал нам удивительные предания о своих предках, когда-то пришедших в эти края из центра Азии. Они основали могущественное сибирское государство и построили знаменитую стену, которую сейчас назвали Китайской.
Точно не китайцы? переспросил я.
А ты посмотри, в какую сторону смотрят бойницы на неотреставрированной части стены в сторону Китая. Это цивилизованные тунгусы сыны богов оборонялись от диких китайских племён. И вообще, сегодня почти полная луна бери свой бубен и прочие причиндалы, пойдём на могилу шаманки там дивное «место силы».
«Точно шаман», подумал я, ведь бубен лежал у меня в рюкзаке, и разглядеть его в темноте было совершенно невозможно.
Он тоже взял свой бубен, и мы незаметно для всех направились к могиле шаманки. Там мы чего-то хлебнули из его фляжки и сели на свои бубны.
Земля тут же ушла из-под ног, и блестевшая под луной Чамба оказалась далеко внизу. Я чётко видел сверху не только костёр и палатки, но и наши с шаманом тела, лежащие в спальниках на берегу реки.
Вскоре показалось озеро Чеко, по лунной дорожке на поверхности которого плыли лебеди.
Мы приземлились на длинном узком полуострове. Лебеди подплыли к его оконечности, скинули перья и превратились в причудливо одетых шаманов, среди которых я с удивлением узнал свою бабушку.
Они подошли к нам, бабушка обняла меня, а остальные громко забили в бубны. Тогда по озеру пошли круги, и из его недр вынырнуло громадное чудовище, напоминающее доисторического ящера. Его зубастая пасть была настолько велика, что заглотила за один укус меня, бабушку, а затем и всех остальных шаманов. Чудовищные челюсти звероящера пришли в движение, и мы оказались в гигантской мясорубке.
Я слышал хруст переламываемых костей, ощущал, как перемешиваются части наших тел, но боли не чувствовал. Крови тоже не было. Удивительно, но глаза оставались невредимыми, и я видел, как перемолотые куски тел чудовище выплюнуло в невесть откуда взявшийся громадный котёл с кипящим молоком, висевший над горящей синим пламенем водой озера. Руки, ноги, головы склеивались между собой в самых невообразимых сочетаниях и снова распадались
Чудище подбрасывало в это варево озёрный ил, песок и камни, траву и ветки деревьев. Туда же летела рыба, какое-то зверьё и вырванные с корнем деревья. Всё это продолжалось достаточно долго, пока в котле не образовалась однородная масса, похожая на тёмное тесто.
Чудовище засунуло в котёл лапу, облизало её и с явно довольным видом подняло котёл и стало разливать это чудо-месиво по вырытым на берегу формочкам в виде человеческих тел. Тесто твердело прямо на глазах и трансформировалось в проглоченных ящером людей.
Когда все шаманы, кряхтя и отряхиваясь, выбрались из земли, их было прямо не узнать: тела постройнели, морщины на лицах расправились, а седина исчезла.
Чудовище мирно оскалилось, достало откуда-то огромный бубен и пошло плясать прямо по зеркальной поверхности воды среди языков синего пламени. К нему присоединился сначала один шаман, за ним другой. Скоро все подхватили бубны и присоединились к фантастическому камланию.
В небе гремел гром, струи проливного дождя лились сверху, но не долетали до нас, испаряясь над пылавшим озером. Молнии озаряли небо и били то в одного, то в другого танцующего, отчего их тела светились огнями святого Эльма.
Я заметил, что один из шаманов был не в традиционном наряде, а в доспехах средневекового монгольского воина. Он отбросил свой бубен, выхватил ритуальный нож, полоснул им сначала по своей, а потом и по моей руке. То же самое проделали и другие шаманы. Потоки крови не останавливались, вода и языки пламени стали ярко-красными, а кровавое озеро стало выходить из берегов. Пары крови смешивались с парами дождя, и вскоре стало ничего не видно в этой «шаманской бане».
Дышать стало тяжело, но голова оставалась ясной. И тут я вспомнил рассказы бабушки о том, что по документам наш род вёлся от сына татарского хана. Его вместе с братом Иван Грозный взял к себе после взятия Казани. Они стали гарантами дальнейшего мира. А ведь все татарские ханы были потомками самого Чингисхана! Братья получили русские фамилии и соответствующие их рангу титулы. У нас даже сохранился фамильный склеп в Казани. Тут очередная молния ударила прямо в голову, и меня озарило: сам великий шаман Чингисхан плясал вместе с нами!