Или, может быть, это моя неродившаяся в этой жизни дочь, душа которой в другом мире Не знаю. Но точно родственная душа, которая еще блуждает впотьмах
Ведь мы собираемся все воедино И приносим дары друг другу: все, что что собрала душа за долгий путь. Ты учишь меня мудрости, а я отдаю тебе то тончайшее, что собрала душа
ЕСИН:
Попался на глаза
текст монолога из фильма «Фантазии Фарятьева»
(1979 год. исполняет Андрей Миронов):
«
Мы умираем, так ничего и не поняв: кто мы и зачем мы здесь.
А между тем где-то глубоко в нас живёт одно стремление: туда, ввысь, домой! В тот далёкий мир, откуда мы пришли.
И где живут такие же люди, как мы. Только они дома и счастливы.
()
Почему во сне мы говорим на языках, нам неизвестных, совершенно свободно? Почему мы видим явственно удивительные ландшафты и строения, знакомые нам и которых мы никогда не видели наяву.
()
Вам не случалось узнавать людей, которых вы никогда не видели прежде? Узнавать, как давних знакомых, по одному движению, по запаху?..
А слова, обращённые к нам, которых никто не сказал!..
()
Посмотрите на людей.
Разве они стали бы обижать друг друга, мучить, если бы знали об этом? Если бы знали, что они единое целое?
()
Наши дети или внуки, или правнуки, они поймут это.
Они отбросят всё мелкое. Поверьте, они будут любить друг друга.
А своим детям они будут говорить: «Не смотри под ноги, подними голову!»
Поразительный текст
УМИЛА:
Да, текст поразительный и пронзительный
Милый, недавно пришло такое:
Несколько дней назад вечером перед сном почему-то ярко вспомнилось:
Мне 16 лет. Иду по краю леса недалеко от моей родной деревни, веду за руль велосипед. Каталась по проселочной дороге мимо кукурузного поля и вот вошла в лес
Иду по краю. Знаю наизусть все березки, молодые елочки, грибные места Старые дубы протягивают в поле над лесной дорогой могучие вольно раскинутые ветви. Охраняют меня своими руками
Я одна. Иду, смотрю в небо, затянутое облаками, и отпускаю себя на волю. Пробуждается я настоящая. Сквозь видимое небо и видимый лес начинает проступать ткань иных миров. То, что видит Глубина
И внутри сами читаются строки Блока:
И внутреннее око видит миры среди звезд те, откуда пришла на Землю душа И галактику со стороны
Очень отчетливо вспомнилось это, так давно прошедшее
И подумалось: «Если бы мой брат, внутренний близнец, мог разделить со мной это то, что приходило с детства когда-то и стучится в сердце сейчас»
И с этой мыслью заснула.
Под утро пришел сон. Я стояла на дороге рядом с родной деревней. И смотрела на небо.
Было раннее утро. Солнце только-только поднималось на востоке из-за леса.
И вот вижу: высокие белые облака над головой вспыхнули всеми цветами радуги!
Все небо над головой в маленьких радугах!
Это так чудесно Мне хочется поделиться этим чудом. Я ищу тебя и чувствую твое присутствие рядом.
«Посмотри, как красиво! Это же новое небо! Небо иного мира!»
И мы стоим и смотрим на восток. Солнце поднимается из-за леса на горизонте. И белые облака над лесом тоже вспыхивают радугами!
Сердце чувствует нездешнюю чистоту и покой
Новое небо, небо иного мира открылось перед нами
Слава Богу, подарившему этот миг!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЯТЫЙ ЛЕПЕСТОК
ЕСИН:
Сестричка любимая! Да, Книга развертывает все новые листочки свои, соцветия «и листья Древа для исцеления народов» (Откр 22:2)
А мне недавно приснился сон.
Из редких тех и немногих, что будут поярче яви.
Жутковатый немного правда
Но чувствую, что каким-то образом тоже он совпадает в паззл
СОН О РАЗРУШЕНИИ РАЗРУШЕНИЯ
Горит какая-то башня. Огонь вырывается из всех ее узких окон, которые обвивают ствол ее восходящей спиралью. Потоки огня сливаются словно капли на стекле в дождь только убегают не вниз, а вверх.
Как огню и положено, разумеется Бушует над вершиной слепящий огнепад
Голос внутри сознания: ГРОМНИЧНАЯ СВЕЧА
Пылающий высокий огонь озаряет жуткое разорение, причиненное очередной революцией. Остовы лошадей и карет белеют посреди пепла квадраты черных озер отмечают места уничтоженных жилых зданий
Пепельная поземка кружится у тропинки, по которой мы с тобой идем рука об руку. Какой-то предмет восходит от горизонта на мутное белесое небо, и поначалу я его принимаю тоже за сгусток пепла.
Но нет это стрекоза мятежников: плывущее очертание увеличивается и слышится характерный рокот. Я выпускаю руку твою посмотреть на перстень, который у меня на указательном пальце.
Его боевой рубин, оправленный в червленое серебро, едва заметно мерцает сокровенным огнем в такт учащающемуся удару моего сердца.
Смерть уже раскинула крылья прямо над нами. От низкого тяжелого гула полупрозрачных и вовсе невидимых сейчас перепонок ломит в ушах. Чудовище разводит и сводит зазубренные жвалы в предвкушении страстной трапезы. Моросит, как мелкий разъедающий дождь, его пищеварительный сок. Медленно наплывает снижающаяся пасть, обрамленная по краям полусферами глянцевых фасетчатых черных глаз.
Поднимаю ей навстречу руку с кольцом. Кричу, хоть меня никому не слышно за ревом незримых крыльев:
Ты можешь нас убить, но ты не заставишь нас бояться тебя! Слава царю! Смерть мятежникам! Получай!!
Сжимаю кулак. Фиолетовый луч вырывается из боевого рубина. Несколько ячеек левого глаза чудовища расплывается белой слизью.
Ага! Вот тебе!!
Сжимаю кулак еще. И еще. И еще
Слепнут очередные фасетки над самой пастью. Снующие безостановочно жвалы цвета ружейной стали всё близятся
Чувствую, как истощается камень и как не хочет он показывать этого, кипящий гневом и готовый биться до смерти.
Мысленно клянусь камню: после боя позволю тебе долго-долго лежать на солнце на красном утреннем солнце, как ты всегда любил это.
Да только мысль утекает затем и дальше: утреннее солнце давно, как не может пробиться сквозь пепел неизбывных пожарищ, отяготивший воздух; да и что и кому я могу позволить, если бой безнадежен и мне остается лишь горстка предсмертных ударов сердца?
А дальше мысли текут уже вольно столь, как никогда еще не случалось у меня в этой жизни: зачем эта поза героя, если я все равно не могу нанести серьезного повреждения боевой стрекозе мятежников и как-либо защитить нас? я только добавлю бессмысленного страдания существу, которое, строго-то говоря, не особо и виновато.
Жестокие колдуны бунтовщиков мучали жуткую жалкую личинку в чудовищной заукупоренной колбе, в безжалостной механической качалке, чтоб выросла она злой. И чтобы становились в ответ кровожадны мы, уподобясь бунтовщикам
Но нет! кричит мое сердце. Я не пережгу последние мгновения своей жизни таким уродливо-плоским чувством, как НЕНАВИСТЬ. Не собираюсь умирать героем с мечом в руке встречу Архангела Свободы тем, чем дышал и дышу ВОИСТИНУ.
И, отвернувшись от атакующей твари, роняю с руки раскалившееся кольцо. И обнимаю тебя. И ты склоняешься к моему сердцу спокойно и благодарно, как утомленный путник на постланный для ночлега плащ
И глажу растрепавшиеся локоны твои, шепча ложь (то есть это мне казалось тогда, что ложь) слагая невнятно нехитрые обещания для того, чтобы сохранить нам счастливыми хоть вот эти последние миги жизни:
Не бойся Бог защитит нас Он слышит молитву наших сердец сейчас ничто не сможет разлучить нас дыхание мое кровь моя отрадушка моя ненаглядная
Зазубренные жвалы охватывают с боков и стискивая ломают ребра. Один за другим два щелчка-предвестника нестерпимой боли чувствует плоть.
А дух мой счастлив сейчас я хоть перед жуткой кончиной успел и смог, наконец, произнести добрые слова, на которые почему-то дикарски скупился прежде
Боль смертная оглушает молотом и размазывает сознание по вселенной