Ученый протянул Андрею руку.
Здравствуйте. Андрей? Парень неловко кивнул. Отлично. Пройдемте! Мы как раз собирались проводить кое-какой тест. Заодно продемонстрируем вам, с чем предстоит иметь дело. Петров указал рукой на проход, после чего перевел взгляд на охранника, безмолвно кивнул дверь начала закрываться.
Гермоворота за спиной Андрея громыхнули, когда огромные металлические зубья плотно вошли в задерживавшие конструкцию пазы. В тот момент его жизнь разделилась на до и после. Перед ним во всей красе предстал огромный зал. Еще невообразимо пустой, он вселял трепет и восторг. Белесые кафельные стены, сверкавшие чистотой, здесь возвышались метров на десять. Потолок, такой высокий, что освещения едва хватало, чтоб разглядеть его, создавал ощущение бесконечной устремленности вверх. Сам зал, просторный, никак не меньше тридцати метров от стены до стены. Часть пола заменяла металлическая сетка, под которой виднелись толстенные, будто стволы древних деревьев, высоковольтные кабеля. Они вели к просторному металлическому постаменту, не меньше десяти метров в диаметре. Расчеты конструкторов явно предусматривали некую большую конструкцию в центре. Однако, несмотря на огромные габариты постамента, на нем стоял непропорционально маленький, всего в человеческий рост, бокс из толстого стекла с неким стационарным аппаратом внутри.
Справа, на высоте метров семи от земли, над остальной лабораторией возвышался застекленный еще более толстым стеклом, герметичный балкон, поддерживаемый надежными железобетонными сваями. К миниатюрной копии гермоворот вероятно единственному пути на балкон вела металлическая винтовая лестница. В воздухе стоял легкий аромат хлора.
Петров развел руками, бросая гордый взгляд на зал.
Здесь нам и предстоит работать! Вся эта лаборатория построена исключительно ради нашего проекта. И в его суть мне не терпится вас посвятить. Мы имеем дело с уникальным природным процессом «пересечение сфер». Пересечение сфер это Впрочем, об этом позже.
Из-за герметичного бокса на постаменте выглянул средних лет мужчина, одарив вновь прибывших внимательным взглядом.
Знакомьтесь, Виталий моя правая рука. Мужчина, неловко улыбнувшись, вернулся к работе часть прозрачного материала, служившая дверью к аппарату, была настежь распахнута лаборант устанавливал что-то внутри.
Петров, позвав остальных за собой аккуратным движением руки, стал подниматься на постамент по металлическим ступенькам, края которых были выкрашены в желто-черную полоску.
Поднявшись по лестнице, Андрей наконец смог осмотреть как всю конструкцию необычной машины, так и то, что устанавливал лаборант: это был поднос из твердого пластика, на котором сидела белая крыса, надежно прикрепленная к нему шлейкой. Животное, вероятно, преисполненное любопытством, обнюхивало просторный пластиковый бокс, в который было помещено, не подавая никаких признаков тревоги.
Готовьтесь к запуску, тихо скомандовал Петров, после чего продолжил рассказ: Итак, после первых тестов нам стало ясно, что мы имеем дело с крайне необычным материалом. Если кратко: мы пропускаем луч света через образец недавно обнаруженного элемента. Если говорить более детально: мы сначала берем самые обычные фотоны, затем действуем на них мощным электрическим током, этого недостаточно, поэтому частицы отправляются в конденсатор. Физик указал на спиралевидную металлическую трубку, вокруг которой, медленно набирая обороты, вращалась центрифуга. Центрифуга создает оптимальное для ускорения частиц электрическое поле, после чего частицы попадают в кристалл.
Небольшой полупрозрачный оранжевый камень засветился.
Образец уникален. Мы до сих пор не знаем, как это происходит, но, проходя через него, частицы начинают вести себя совсем не так, как мы от них ожидаем. Мало того что они проходят через промежутки в атомной решетке кристалла, никак не преломляясь, они как бы начинают слипаться. Мы можем объяснить, почему это происходит: частицы начинают иметь такой высокий заряд, что для них просто энергетически выгодно создавать назовем это «облако». В центре причудливой машины начала появляться маленькая сфера, излучающая мягкий желтый свет. Само облако из-за скопления частиц с высоким энергетическим потенциалом имеет свое магнитное поле. Смотрите, Петров достал маленький карманный компас и стал медленно крутить его относительно машины синяя часть стрелки всегда указывала строго на желтую сферу. Мы полагаем, что сфера портал в другой мир. Видите ли, в чем штука. Всю нашу вселенную можно условно представить в виде огромного черного листа миллиметровки. Черные дыры деформируют свет вокруг себя, потому что они как бы продавливают эту миллиметровку. Здесь пространство не искажается, потому что мы не продавливаем бумагу, мы делаем в ней прокол. Прокол ювелирный, мы имеем прямой доступ к «сфере» другого мира. Это явление и называется пересечением сфер. В самом по себе пересечении ничего необъяснимого нет. Да, это несомненно крайне интересное, уникальное явление, можно сказать аномалия, но с точки зрения физики никаких серьезных вопросов факт существования аномалии не вызывает. Вопросы у нас остаются к процессу ее формирования. К кристаллу, если точнее. Ближайшая аналогия к нашему процессу это то, что происходит в большом адронном коллайдере. Там тоже происходит огромное ускорение частиц, но итоговый результат кардинально отличается. Частицы не меняют свои свойства так кардинально, не превращаться в x-тахионы. Кроме того, не понятно, как крошечный, в сравнении с адронным коллайдером, осколок кристалла творит такие чудеса. С точки зрения физики это настоящее волшебство. Впрочем, надо понимать, что, конечно, он не волшебный. Я более чем уверен, что в итоге мы поймем, за счет чего образец влияет на частицы подобным образом. Уже сейчас с высокой долей уверенности мы можем сказать, что скорее всего дело в атомной решетке. Вероятнее всего, кристалл имеет больше измерений, чем мы можем увидеть, но не подтвердить, не опровергнуть это мы не можем. Мы просто не знаем, как именно кристалл влияет на проходящие частицы, потому что ничего подобного в природе пока не обнаружено. Так что, естественно, механизм явления пока остается загадкой. Петров развел руками.
Вы упомянули про фантомную радиацию? Спросил у того Виталий. Еще секунду назад завороженный медленно пульсирующей сферой, он напрягся, сильно схватившись за консоль. Ненадолго в лаборатории повисла гробовая тишина, прерываемая лишь редким попискиванием устройств на приборной панели.
Когда мы впервые запустили машину, дозиметр около нее засек резкий всплеск радиации. Эксперимент пришлось немедленно прекратить и провести радиообработку помещения. Нас самих в срочном порядке отправили на дезактивацию. Дозиметр показал такие огромные значения фона, при воздействии которых человек, как правило, не живет более двух суток. Но мы были абсолютно здоровы, и как видите, я стою перед вами целый и невредимый.
Мы решили, что дозиметр сломан, и заменили его. Во время второго запуска ничего подобного не было. Вообще. Уровень фона был самым стандартным, хотя дозиметр находился сантиметрах в тридцати от аномалии. Во время третьего запуска случилось то же самое, что и при первом. На четвертый мы решили поступить иначе. Мы обложили машину новыми дозиметрами со всех сторон. В другом случае хватило бы одного, максимум двух, на разном удалении от разлома, поскольку радиационное излучение, как правило, распространяется равномерно. Но мы не пожалели. Во время запуска несколько разных дозиметров неожиданно выдавали огромные значения. Причем в разное время. Излучение будто возникало в одной-двух точках а не распространялось так, как мы от него ожидаем. При этом мы работали с этой машиной. Стояли прям тут, и мы здоровы.