Однако Лестор прекрасно понимал, что все эти изобретения доступны далеко не всем имперцам, и тем более не жителям Соседних стран и Запретных земель. Молодой историк, как и все остальные учёные, считал, что его долг открыть доступ к благам имперской цивилизации остальным народам. Он уважал и даже любил императора, ведь тот разделял эти же воззрения и представлялся юноше великим и благородным хвостовом, за которым стояло будущее.
Лестор был романтиком с хрупкой душой и стеснительным взглядом. Таких при дворе императора в лучшем случае не замечали. Иногда они становились жертвами насмешников и обязательных при любом дворе сплетников и любителей розыгрышей. Тут-то как раз Лестору приходил на помощь капитан гвардии Астериус, или Астер, как его называли друзья. В полной мере своё случайное знакомство с ним Лестор оценил именно при дворе, когда встретил там Астера. Тот тоже ему обрадовался, их дружба крепла и росла. С таким хвостовом никто не хотел иметь дело, и когда о дружбе капитана гвардии и молодого историка стало известно при дворе, его оставили в покое. Произошло это после одного случая с придворной кокеткой. Стеснительный историк сидел на обеде рядом с этой самой кокеткой, и она решила очаровать его смеха ради. Однако Лестор совсем не видел прелести в подобных отношениях, сразу раскусив даму. Лестор считал, что честный хвостов не должен скрывать хвост, и не доверял тем, кто это делал.
Кокетка оскорбилась и стала всячески докучать юноше, пока однажды не столкнулась во дворце с историком и капитаном. Решив, что капитан оценит не только её платье, но и новую шутку о Лесторе, она обратилась к Астеру. Он выслушал её, а после весьма спокойно, не дрогнув хвостом, рассказал весьма интимные подробности жизни дамы, о которых он узнал от своего сослуживца. Это произвело фурор в коридорах дворца, девушка надолго стала предметом сплетен, а Лестора оставили в покое, прекрасно понимая, что за ними, в случае чего, не меньше грешков, чем за вышеупомянутой кокеткой.
Впрочем, кроме неприятного инцидента с дворцовыми прихвостнями, жизнь Лестора ничем не была омрачена. Он выполнял работу, которую любил, и получал за неё золото, которое отдавал по большей части в оплату своего путешествия (это было привычной практикой брать деньги в долг на путешествие после Академии, ведь именно там у выпускников была возможность проявить себя и найти потом хорошее место службы).
Лестор погрузился в работу, переворачивая древние страницы толстой книги. Он подкрутил светильник, сделав свет приглушённым, и щёлкнул карманным переводчиком очередной неясный отрывок.
земли, которые мог обежать Олень и проскакать Белка, тянулись с востока на запад на тысячи фаланголов прокаркал металлический голос переводчика.
Лестор сделал пометки в своих записях и продолжил чтение, время от времени щёлкая переводчиком. Он и сам знал древний язык, только иногда были неясны конструкции предложений. У каждого историка был такой переводчик, только наполнялся он самим же историком. Были в продаже уже заполненные карманные переводчики, однако словарный запас их был ограничен только самым необходимым. Лестор наполнял свой переводчик во время путешествия и благодаря этому выучил пару экзотических языков. Также ему удалось записать несколько разговоров на запретном языке. Он был сложен и не похож на другие языки. Но прибор, в который были заложены всевозможные варианты конструкций слов и предложений, разделил речь на отдельные слова, и теперь Лестор мог вечерами, после работы, пытаться учить запретный язык. По правде говоря, были специалисты переводчики запретного языка. Парочка служила при императоре, но Лестор точно знал, что их знания ограничены только необходимым набором слов, обычно представители Запретных земель говорили на всеобщем языке имперцев. Переводчики с запретного нужны были для подписания договоров, они проверяли, нет ли какой хитрости в бумагах. Таким образом, они знали лишь язык договоров и не более. Их с успехом заменяли карманные переводчики, потому обучиться запретному языку было практически невозможно. Попытаться найти в городе запретного, который бы помог ему в изучении языка, Лестор даже и не смел надеяться, всем было известно, что запретные крайне необщительны и не очень-то чтят любопытство.
Однако, язык договоров помог Лестору определить некую логику языка, а также явился основой словарного запаса. Лестор был пытлив и умён и твёрдо нацелился на изучение запретного языка, а значит, имел все шансы на успех. Если бы кто-нибудь спросил историка, зачем он учит этот язык, его хвост бы дёрнулся влево, ведь он бы не смог дать точного ответа.
Лестор сидел над древним манускриптом до позднего вечера, не заметив, как день угас.
Раздался стук в дверь и звонкий голос Астера:
Рога Оленя! Лестор, ты должен был быть двадцать минут назад у Красных ворот! Клянусь хвостом Белки, если ты сидишь за книгой, я отдам тебя на съедение Кухе!
Куха была толстой поварихой на кухне императора и частенько кидала томные взгляды на Лестора. Астера это очень веселило, он считал, что та либо влюбилась в историка, либо хочет его съесть.
Лестор растерянно соскочил с места.
Сейчас, не барабань, пожалуйста, как в борделе.
Он открыл дверь смеющемуся Астеру.
Как есть, сидишь за книгой.
Я задвинул шторы и потерял счёт времени, виновато сказал Лестор.
Башня императорской библиотеки, тут стоят древние окна, как я понимаю, часть истории? сверкнув глазами, полунасмешливо спросил Астер. Не то чтобы он не ценил историю, но считал её необязательной для изучения.
Ты совершенно прав, мой друг, важно произнёс Лестор, сделав страшные глаза. Оба хвостова рассмеялись, весело подёргивая ничем не скрытыми хвостами.
Через пятнадцать минут они уже подходили к красным воротам ближайшему от библиотеки выходу из императорского дворца.
Хвостовы, посмеиваясь и весело болтая ни о чём, вышли из дворца.
Нам нужно встретиться с моим сослуживцем Никки. Он нас ждёт недалеко от «Пьяного дракона», сказал Астер, и друзья направились в город.
Ночной город светился огнями. Воздушные плакаты зазывали жителей и гостей великого города Оленя (так называлась столица Империи) в самые разнообразные заведения от обычных трактиров до изысканных салонов, от борделей до храмов. «Посетите храм Поллакса, и да прибудет с вами озарение!» Лестор фыркнул, прочитав эту рекламу. Ему не очень нравились приспешники Поллакса, он их считал обычными любителями ростара одурманивающего вещества, благодаря которому и приходило к адептам божества «озарение».
Вспышка яркого света привлекла внимание, а потом разлетелась разноцветными огнями в разные стороны. «У мадам Клотье лучший выбор девочек во всей Империи!» гласила реклама, светящаяся среди рассыпавшихся огоньков.
В небе жужжали моторы личноскопов, а их подвыпившие хозяева пытались петь песни, но качка мешала им, что жутко веселило пеших друзей из той же компашки.
Неподалёку виднелся хвостов на паровых ходулях, быстро вышагивающий в толпе людей. На механических шариках, одевавшихся прямо на ботинки и стоивших сущие гроши, сновали туда-сюда мальчишки, предлагая самые разнообразные товары. У них можно было приобрести конфеты с ростаром (сам ростар был довольно горьким, потому его обычно употребляли с шоколадом), ультрапиво («Новинка! Последнее изобретение доктора Пивариуса. Выпей стакан, почувствуй в себе три!»), сигареты из самых разнообразных трав, сладости для прекрасных спутниц ночных гуляк и много другое.