Твою мать, Олеж, ну нахрена по личному-то?
А как ещё? Ты ж собирался вернуться вообще-то. Маруновский, кстати, стуканул на тебя Львовичу, имей в виду. Тот сегодня с утра интересовался почему тебя снова нет на планёрке, ну Маруновский задницу свою и прикрыл. Сказал, что ты с вечера как по личному свалил, так тебя и нет до сих пор.
А Львович?
Харламов снова пожал плечами:
Кряхтел.
Андрей досадливо дёрнул щекой.
Начальник их отделения полковник милиции Ра́зумов Борис Львович был в своё время знатным опером. Но те времена давно прошли, и теперь, благополучно осев на руководящую кабинетную должность, он давно уже просто ждал выхода на пенсию, попутно пытаясь воскресить в своём отделении доблестную «милицию семидесятых», если не пятидесятых вообще. Воскресить, конечно, не удавалось времена не те, не те нравы И всё, что ему оставалось, это ностальгировать, а в моменты наивысшего гнева хмурить лохматые брови и долго, сердито кряхтеть.
И то, что он кряхтел из-за его, Иванова, отсутствия на планёрках это хреново. Очень.
А вот Маруновский, метящий на должность начальника по организации работы участковых, но, по сути, такой же старший участковый, как и сам Иванов просто ганд Ну то есть, нехороший человек. А проще говоря жополиз.
Но передний зуб ему, получив дисциплинарное с занесением в Личное дело, Андрей в своё время даже не за это выбил. А так по личному делу.
Выйдя на улицу, первым делом обратил внимание на клубящуюся вдали тучу. Видно, прогноз не соврал, и гроза всё-таки будет. Да и душно так, что хоть ложись и помирай. Одуряюще пахло цветущей над крыльцом Отделения акацией. В замершем воздухе лениво кружили первые хлопья тополиного пуха. Началось. Теперь чисть не чисть, а следующие минимум три недели китель с фуражкой будут словно вынутые из заснеженной задницы.
Машинально смахнул с погона невидимую соринку, глянул на часы. Итак, сначала на опорный пункт, брать объяснения с ночного дебошира, а потом
Андрей Иванович!
Андрей чуть не выругался от скамейки к нему решительным шагом неслась Краснова. В глаза тут же бросился и словно магнит потянул на себя внимание струящийся подол её зелёного, игриво приоткрывающего колени платья.
Вы извините, но я всё-таки не понимаю, причину отказа! ещё издали начала она. В диспансере мне сказали, что у вас острая необходимость как минимум в запасной няне! Нина Тимофеевна не справляется, она
Она прекрасно справляется это раз, очнувшись от плена точёных, перехваченных тонкими ремешками босоножек щиколоток, перебил её Андрей. И вас это в любом случае не касается это два. А в-третьих
А в-третьих, вскинув подбородок, неожиданно дерзко прервала Краснова, Нина Тимофеевна хотя и с большим опытом, но, по сути, обычная медсестра. Да, она профессионально ставит капельницы и меняет судна, вот только вам-то вовсе не сиделка нужна! А я, позвольте напомнить, квалифицированный педагог-дефектолог! И если вы хоть что-нибудь увидели в моих рекомендациях, то там сказано, что в институте я даже защитила программу по ранней адаптации
А в-третьих, в свою очередь прервал её Андрей, если бы мне пришлось давать вам характеристику, то первой строкой я записал бы неадекватную настойчивость. И именно это, помимо вашего возраста, меня и не устраивает. Потому что я знаю совершенно точно, что уже через неделю, максимум через две, вы начнёте устанавливать в моём доме свои правила, согласно вашей очень учёной степени, или что там у вас. Но это моя семья, Оксана Васильевна, и мои правила! А поэтому вы мне не подходите!
Ну да! И вы ставите свои правила выше интересов ваших детей!
С трудом сдержался, чтобы не рявкнуть. Это же надо! Какая-то пигалица Перехватил удобнее папку подмышкой и шагнул с крыльца.
Мои дети мои проблемы. Вас это не касается!
Проходя мимо, бросил контрольный строгий взгляд, но тут же отвёл: Краснова стояла в контражуре солнечных бликов, похожая на сказочную деву-Весну, окутанную дымкой молодой нежной зелени. Подбородок всё ещё упрямо вздёрнут, вокруг головы, словно нимб, плавают сияющие тополиные пушинки А в глазах слёзы.
Раздражённо нахмурился. Как предсказуемо! К назойливости добавляется истерия. Прям шаблон.
Краем глаза заметил свернувшую в проезд служебную «Волгу» Львовича. Не желая сталкиваться ещё и с начальством, ускорил шаг.
Нет, это вы проблема ваших детей, а не наоборот! вонзилось вдруг в спину, и Андрей оглушённо замер. Как можно быть таким эгоистом? Мне раньше казалось, вы другой, а вы, оказывается, просто диктатор и деспот!
А, Иванов! заметил его вылезший из машины Львович. Сюда иди!
Не удостоив Краснову взглядом, Андрей вернулся к крыльцу, и с непонятным облегчением услышал, как зацокали, убегая прочь, каблучки за спиной.
Это что ещё за недовольная общественность? кивнул ей вслед Львович. Позоришь органы, майор?
Андрей вздохнул.
Никак нет, товарищ полковник. Это Это по личному делу.
И Львович закряхтел.
Ты, Иванов, у меня вот уже где со своими личными делами! резанул ладонью по горлу. Ты дождёшься, что каждое такое личное дело я буду вносить дисциплинарным в другое Личное дело, сам знаешь, какое! Ты у меня раньше срока с понижением в отставку пойдёшь! Устроил тут! гневно потряс кулаком. Устав не для тебя писан? Планёрки не для тебя? Отчётность не для тебя? А что тогда для тебя, Иванов? Деви́цы вот эти нарядные в рабочее время это для тебя?! Одёрнул китель. Ус-с-строили тут балаган! Объяснительную по поводу отсутствия на планёрках мне на стол! И не дай бог там не будет уважительной причины
Тёмка захворал, Борис Львович, по-простому виновато опустив голову, соврал Андрей.
И Львович вдруг тоже перешёл на простой человеческий:
Ну вот тебе ещё Что случилось-то?
Думали отравился, но оказалось, просто живот прихватило. Да ничего серьёзного, обошлось уже. Я в объяснительной, тогда, подробнее
Да ладно, похлопал его по плечу Львович. Давай, считай, устное тебе вынес и хватит. Но имей в виду, Андрей, так не может продолжаться до бесконечности! Ты же всё-таки милиционер, а не торгаш какой-то с рынка захотел, пришёл, захотел, ушёл. А ещё обратно в оперативку клянчишь! А какая тебе, к чёрту, оперативка-то, с твоими вечными личными делами? Глянул на стоящего чуть поодаль Петрова. На участок собрались?
Так точно.
Вот. Назидательно выставил палец начальник. Вот это дело! Давай, Иванов, не подведи честь мундира! Я тебя, может, на очень ответственное задание скоро пошлю, как лучшего участкового нашего отделения. Так что давай, не это мне! Понял?
*** *** ***
Сказал, что Нина Тимофеевна его полностью устраивает, и необходимости в новой или в дополнительной няне нет, опустив голову, вздохнула Оксана.
Так а кто про няню-то говорит? всплеснула руками заведующая диспансером. Про няню ещё вчера, когда он твои рекомендации отшил, всё понятно стало. Не разбирается он в этом, вот и всё. А вот сегодня Чуть привстала, через стол разглядывая Оксанин наряд: изумрудное шифоновое платье в мелкий цветочек и босоножки на практически плоском ходу. Ну поня-я-ятно! Я тебе что сказала? Юбку покороче, каблуки повыше! Макияж поярче! А это что? повела рукой. Спортсменка-комсомолка, выпускница десятого класса. Ему почти сорок, и он прожжённый мент, Оксан! А ты как будто на школьный утренник его пригласить собралась.
У меня нет такой одежды, как вы говорите, а макияж Я, вроде, и так ярко?
Да где ярко-то?! Как моль после зимовки! И перешла вдруг на вкрадчивый шёпот: Он ведь одинокий мужик, Оксан! Он при виде тебя должен был либо сразу рухнуть, либо начать поить чаем с печеньками и нести всякую кобелиную чушь, лишь бы ты смеялась как дурочка и давала повод думать, что между вами всё возможно, понимаешь? И тогда, вот помяни моё слово, ты уже сидела бы у него дома! А то и лежала, подмигнула.