Так что я прямо в рубахе и форменных шароварах перешел через приемную в рабочий кабинет и снял телефонную трубку.
Сонечка, узнал по голосу сменившуюся телефонистку, найди мне начальника лагеря, наверное, он уже дома.
Через несколько секунд в трубке послышался голос Филиппова.
Слушаю!
Иван Гаврилович, извините, что поздно, но пришла срочная радиограмма, мне приказано вылететь в Москву, самолет уже выслан. Так что с завтрашнего дня остаетесь за главного.
Ясно, какие-то особые указания будут?
Да нет, все крутится, все работает, на производстве старшим останется Сергей Павлович, присмотрите, чтобы все у него ровно было с руководством производства.
Сделаю.
Спасибо, отбой.
Следующим попросил вызвать Королева. В новом доме его не оказалось, зато нашелся на рабочем месте.
Сергей Павлович, добрый вечер, работаете сверхурочно над дополнительными проектами, или отмечаете новоселье?
Да нет, Лев Вячеславович, решили задержаться с товарищами, чтобы обсудить, как перестроить работу на ракеты большой дальности.
Я прошу прощения, но ваша поездка к семье пока откладывается, меня срочно вызывают в Москву, товарищ Филиппов останется за старшего, а вы будете заниматься всеми производственными вопросами.
Ничего страшного, я и сам потом подумал, что сейчас не время для поездки. Вот налажу работу КБ по новому проекту, тогда можно и домой съездить.
Хорошо, когда вернусь, поговорим, если будут какие-то непонятки с руководством, обратитесь к товарищу Филиппову, я его предупредил, приказ на ваше назначение уже мною подписан, возьмете в конторе.
Да, думаю, проблем не будет, и с главным инженером и со снабженцем я уже работал.
Ну, тогда, успехов, до свидания.
6
Под крылом убегают назад дома и улицы столицы. Самолет заходит на посадку на Центральный московский аэродром. В просторном салоне Ли-2 на 28 мест я оказался единственным пассажиром. Прям мистика, гонять такую машину в такую даль из-за моей скромной персоны.
Пробежав по бетонной полосе, самолет зарулил на стоянку рядом с аэровокзалом.
Пройдемте, товарищ, пилот, выйдя из кабины, открыл дверь и спустил на поле лесенку, а когда я спустился на бетон, подал мои вещи.
Спасибо, до аэровокзала пешком дойду?
Так точно, нам специально поближе разрешили встать.
В это время аэропорты еще не были наглухо ограждены от окружающего мира, до эпохи террористических актов и незапланированных полетов в арабские страны было еще далеко. Так что я спокойно обошел здание аэровокзала и остановился на площади.
Интересно, целый самолет за мною в Сибирь заслать можно, а вот машину подогнать к аэропорту не додумались. Впрочем, не велик боярин, доеду на метро.
Купив в вестибюле станции «Аэропорт» билетик, спустился на платформу. Будучи впервые в Москве, долго недоумевал, что за станция «Аэропорт» посреди города и на большом удалении ото всех современных аэропортов столицы. Только позже прочел в Интернете, что аэропорт там-таки был. Правда, давно и не долго. Но именно в него я сегодня и прилетел. А вообще: удобно, с самолета и прямо в метро. Даже покруче аэроэкспресса будет.
На станции «Охотный ряд» сделал пересадку с зеленой на красную ветку. И, выйдя уже на следующей станции «Дзержинская», оказался на ставшей давно уже родной Лубянке.
К зам. начальника ГУГБ и начальнику СМЕРШа по совместительству, меня в этот раз, проводили без задержек. «Как же я скучал по этим медвежьим объятиям». Проверив, на месте ли плечевые суставы, я присел напротив Виктора.
Ну и к чему такая спешка?
Не поверишь, смеется Виктор, замотались и чуть не забыли, что ты у нас в команде играешь для недругов роль большого вопросительного знака, в тени которого мы обтяпываем наши делишки. Хорошо, что твой давний доброжелатель товарищ Жуков стал суетиться, наведываться к тебе на квартиру, спрашивать, когда появишься. А Анька, умница, мне позвонила.
А из-за чего сыр-бор-то?
Да тут совещание завтра будет у товарища Сталина с Политбюро, командованием фронтов и представителями Генштаба по поводу планов на летнюю кампанию. Я особо не вникал, но твой крестник состряпал какой-то гениальный план, который должен позволить уже в этом году завершить боевые действия.
И, поскольку там участвуют конно-механизированные войска, Жуков, понятное дело, встал в позу «а баба Яга против»? продолжил я. А что Шапошников говорит?
А ничего Борис Михайлович не говорит, плох он очень, отправили на море. Сталин настрого запретил даже упоминать при нем о работе, пока легкие не восстановятся от чахотки. А в Генштабе сейчас исполняет обязанности Василевский, и он себя не очень уютно чувствует между авторитетом Блюхера и Жукова. Вот и решили собрать расширенное заседание, по поводу которого Жуков до тебя и домагивается.
Ясно, так чего мне делать-то?
Как чего? Езжай домой, повидайся с семьей, отдохни с дороги и встречай незваного гостя, делай умный вид, ну а завтра перед совещанием переговоришь с Мишей или с Блюхером, они тебе растолкуют, в чем там дело в действительности.
А ты на совещании будешь?
А куда я денусь-то? Но ты ведь знаешь, что я в военных вопросах ни бельмеса не смыслю, так что буду исключительно в виде группы поддержки при голосовании «за наших». Ну, еще и доклад сделаю по поводу нашего планируемого ракетного показательного выступления. Вы там как, до Первомая полсотни изделий сможете поставить?
Да, вроде бы, проблем не вижу, если смежники не подведут, то наш конвейер справится.
Пусть попробуют, усмехнулся Виктор. Головы открутим, у товарища Сталина на эту акцию устрашения большие надежды.
А Аня дома, не на службе?
Вот блин, совсем ты, Лева, от дома отбился. У Ани, как ты понимаешь, самый высокий допуск в Союзе, за исключением тебя, конечно. Так что ее вызываем стенографировать только наиболее секретные совещания. На это время она оставляет Ваньку с женой маршала Буденного.
Понятно, ну, тогда я пошел.
Давай, Аньке и Ванюхе привет, улыбнулся Виктор, завтра, кстати, она и будет совещание стенографировать.
7
Третий этаж, знакомая массивная деревянная дверь с ковриком для вытирания ног. Достаю ключ, который уже давно соскучился по работе в ящике стола, и потихоньку открываю дверь. В квартире, как всегда, стоит вкусный запах какой-то готовки. Стараясь шуметь побольше, разуваюсь и снимаю шинель. На звуки в коридор выглядывает Аня.
Ванюша, папа приехал!
Из комнат торопливый перебор босых ножек, и в коридор вылетает русое вихрастое чудо в длинной рубашке и коротких штанишках.
Папка! Папка приехал! чудо подбегает и взлетает в воздух на моих руках, маленькие ручки обнимают шею.
Здравствуй, дорогой! целую упругую румяную щечку, сын хитро смотрит, и я ободряюще киваю. Он лезет в верхний карман гимнастерки и достает оттуда когтевскую поделку. Староверы, видевшие у меня в кабинете Ванькину фотокарточку, презентовали искусно вырезанную из рога собачью упряжку.
Мама, смотри какие собачки! Папа, а что они делают?
Ну вот, смотри, веревочки это алыки, они идут к центральной направляющей, так собачки все вместе чего-то тянут.
А чего тянут?
Да все, что угодно, конец амортизатора заканчивается искусно сделанным когтем, зацепляешь вот за эту штучку какую-нибудь машинку, и они тянут.
Ура! Ванька выкручивается из рук на пол и убегает в комнату.
Теперь можно обнять и жену, она прячет лицо у меня на груди, а я отвожу русую челку и целую в лоб.
Вы надолго?
Посмотрим, совещание завтра, а обратно полечу, как самолет следующий пойдет.
Есть хотите?
Усмехаюсь:
Ну, с такими запахами, даже если бы не хотел, то захотел бы
Аня вспыхивает, как всегда, когда ее хвалят.
Это Ваньке, мы ведь вас не ждали, сейчас по-быстрому что-нибудь приготовлю, убегает на кухню.