Корина уходит из ЭКСМО, причина: отказ делать сборник стихов о вампирах (мои литературные портреты она готовила к печати с удовольствием). Вышел на издательство «Минувшее». Казалось бы!.. Но на все мои предложения последовал ответ: «Почтили бы честь вас издать, но нет денег!» А тем временем мой изумрудный дневник Наташа увезла в Германию, прочтет круг ее друзей.
Но вернемся к хронике. В телеграфном ключе: ушел из жизни певец Александр Барыкин с популярной песенкой «Я буду гнать велосипед». Все! Велосипед сломался, и колесо куда-то отлетело. Вроде мне Барыкин чужой человек, а вот как-то от его отсутствия не по себе.
2 апреля в 75 лет умерла Гурченко. Общее рыдание: «Люся ушла!..»
7 апреля в «Алефе» на 4 полосах с цветными репродукциями Хаим Сутин
Рассмешил Стрижев своим возмущением, почему? по кочану!.. Всегда кому-то чего-то не хватает или недодают. Вот и Александр Блок в 28 лет в пору цветения сокрушался: «И стало беспощадно ясно: Жизнь прошумела и ушла».
16 апреля в «МП» Сергей Прокофьев. Считай: «Петя и волк» и «Любовь к трем апельсинам».
19 апреля в «МП» Шарль Бодлер. Цветы зла без цветов надежды.
20 апреля запись в дневнике: «во рту ералаш, поясницу прихватывает. Какой-то Развалов-Развалюхин-Скочебочинский боярин эпохи Ивана Грозного. И тут еще любимое Динамо буксует. Степашин об игроках: Полудохлые миллионеры».
2 мая допечатал Якова Полонского с прицелом для второй книги «Русские классики». А до Полонского крутил-вертел Аполлона Майкова.
4 мая закончил маленькую «Жизель» (170 лет со дня премьеры балета Адана по сценарию Теофиля Готье, которому приходилось заниматься журналистикой из-за денег, и он считал это занятие «невыносимым» и «унизительным»). А я не ропщу. Я пишу И вышел в «МП» очередной «Ворчун» с «С чего начинается Родина?». Конечно, с Лубянки и КГБ.
9 мая за окном пышная зелень, молодая, упругая, радующая глаз. Зацвела черемуха. Казалось бы, гулять и гулять. Ан нет. У меня и у Ще проблемы с нездоровьем.
13 мая НТВ, программа о Горбачеве: споры, крик. 28% высказались, что Михаил Сергеевич великий реформатор, 72% что могильщик СССР. И подобный разлет мнений по многим вопросам.
14 мая выступил в Тургеневке перед объединением КЛИО на тему «Рассвет и закат Серебряного века».
18 мая Макаренков («Рипол-классик») заявил: «Книжный рынок мертв. Если хотите, то забирайте свой Коктейль Россия назад». А я, несмотря на плохое самочувствие, занимался хроникой 90-х. Ще: «Ты как заболеешь работаешь как сумасшедший». Точно. Вот и Борис Акунин (он же Григорий Чхартишвили) признавался: «Писать никогда не перестану. Я ведь больше ничего не умею!»
25 мая неврология замучила. Боли, уколы, лекарства.
Еще древние говорили: сказал облегчил душу. А пока записывал в дневнике, пришла толстая медсестра с уколами: «Кого колем?» И не смог поехать на презентацию только что вышедшего журнала «Аккорд».
1 июня два материала в «МП»: «Фрагменты из жизни Михаила Булгакова» и «Красота и гармония Дюрера».
6 июня и все-таки доковылял до «Аккорда». В журнале два материала: «Умирающий и вечно живой Лебедь» и «Золотая труба Европы» (Эдди Рознер).
7 июня в «МП» напечатан Владислав Ходасевич. Печально-безрадостный поэт-классик Серебряного века. Вот и меня, хотя я не поэт и никакой не классик, тянет на какие-то грустно-болезненные строки, типа «Я развалины Помпеи» Или вот такие, написанные 29 мая:
17 июля получил анализы: сахар 6,1. Многовато. Еще один ровесничек с 1932-го выбыл из игры бард Юрий Кукин. У него в одной из песен: «Ну что, мой друг, не спишь мешает жить Париж»
26 июля в «МП» Виктор Некрасов. Эмиграция, печаль, а до него вышел «Ворчун» «Есть ли секс в СССР», это развлечение или, говорит молодежь, развлекуха (такой сленг не употребляю). Написал аккуратно и воздержался от цитирования Эдуарда Лимонова: «Девки красивые, девки печальные, / сиськи спесивые, письки нахальные». «Лимон» тот еще фрукт!
1 августа в связи со своим днем рождения Ще подарила мне свою книгу «Повороты судьбы» с надписью «Юрочка, ты самый главный поворот жизни».
Еще в августе.
Занимался Вальтером Скоттом, Ниной Берберовой. В «МП» вышли «Русский Ницше» (мой любимый Василий Розанов) и два «Ворчуна»: один про погоду, другой с прикольным заголовком «А я люблю Буденного!».
Допечатал Довлатова 18 стр. Получил гонорар за Столыпина в «Аккорде» (прихоть Сперанского). По какому-то ТВ-каналу рассказывал о Марии Кантемир.
24 августа в «МП» напечатан Леонид Андреев. А еще суета с получением виз.
30 августа случайно натолкнулся на книгу про Альпы, и мгновенно пришла идея написать книгу «От Воробьевых гор до Альп». Идей много, но реализовать их не хватает сил
1016 сентября. Тур «Классическая Швейцария».
Особенно насыщенным был день 14 сентября: Берн местечко Грюйер, где делают знаменитый сыр, Женевское озеро, Монтрё, отель, где жил Набоков, памятник писателю в парке, Шильонский замок Лозанна переезд в Женеву.
Маленькое отступление. Не знаю, как читатели, но автор устал от клиповых наплывов данной книги. Романного сюжета нет, как, к примеру, «Домби и сын» Диккенса или «Обыкновенная история» Гончарова. Все дробится, распадается на клочки и фрагменты. Много стихов, цитат из чужих книг и публикаций, и идешь не по асфальтированной дороге традиционного сюжета, а бродишь по лесным тропкам, спотыкаясь на каких-то корягах. А может быть, это новый сладостный стиль? Клип. Крик. Ах. И бабах. Вышло так, как вышло.
И, возможно, кто-нибудь из дотошных читателей заинтересуется судьбой автора, его падениями и взлетами, его поиском и упорством и будет немножечко (словечко из популярной еврейской песенки: «немножечко танцуем») следить за всеми зигзагами и поворотами Ю.Б., сопереживать его жизненным ходам, мотать чужой опыт на собственный ус. Возможен и такой вариант. А кто-то и отложит книгу: «Муть какая-то!» По той причине, что он, читатель, любит ясность и простоту, без вывертов и экзерсисов. Пришел. Увидел. Победил. Но именно победа самая сложная и загадочная штука. В одной из последних своих песен-баллад Булат Окуджава заключал:
«Где уместны, конечно, утраты и отчаянье даже, но чтобы милосердие в каждом движенье и красавица в каждом окне». Красавица это неплохо, все равно что хорошая книга.
Вернемся в весну и лето 2011 года, к пропущенному и сокращенному. Что не вспомнил, считай, пропало!..
В апреле 50 писателей России (я приглашения не был удостоен: одиночка, вне коллектива и без желания слиться с писательской массой) кучковались в Лондоне. Ольга Славникова жаловалась, что в Лондоне ощутила полное отсутствие интереса к русской литературе. Обидно. Чувствуешь себя недооцененным, неузнаваемым, ощущаешь вакуум
В апреле шумели все СМИ по поводу 62-летия Пугачевой. Лично меня раздражало и пугало ее чужое лицо, да и говорила она что-то маловыразительное, как тетка Алла Борисовна Галкина. С каким-то внутренним смаком пела: «А я такая, блин, такая-растакая» Да, не удержалась мадам примадонна на пьедестале. Рухнула
Эдуард много помогает, делает добра, а я в ответ лишь пишу стишки. Вот последние, на 73 года:
А далее пожелание, чтоб «в душе звучал орган» (Эд поклонник Гарри Бродберга).
10 апреля выпала полумесячная норма снега, деревья в белых снежных одеждах, улицы в туманной дымке, под ногами лед-вода, а снег продолжает валить. Люди с зонтами перепрыгивают через водяные препятствия. Если Блок в марте 1909 года писал, что «Весенний день прошел без дела у неумытого окна», то у меня этих дел по горло, хотя, конечно, обилие сделанного не гарантия успеха.
Апрель и опять уходы: сатирик Павел Хмара, Валерий Аркадьевич Горбунов, который нежно относился ко мне и печатал в своем издании «ЛГ-досье». На пороге 90 лет ушел Яков Аронович Костюковский, он у меня выступал на вечере в ЦДЛ. И рассказывал о буднях советской цензуры, когда запретили фразу из фильма «Кавказская пленница»: «А в соседнем ауле жених украл члена партии». Как это можно?! Члена КПСС!