Сияние Победы. Фанфары и литавры. А какова была цена Победы? Подлинные цифры погибших и раненых долго скрывались, да и сегодня цифра в 28 миллионов наверняка не окончательная. Да и не все погибшие бойцы похоронены. Поиск жертв Отечественной войны продолжается по сей день. Поэты и писатели долгие годы обходили жестокую правду о войне стороной. Одним из первых был Иосиф Бродский, написавший стихотворение «На смерть Жукова»:
Гибель людей, ошибки командования, просчёты Верховного всё было табуировано. Правдивых свидетельств и воспоминаний было мало. Лишь отдельные строки, к примеру, Александра Твардовского отражали реальные события:
Несколько слов о личном военном счёте. Отец из лагеря рвался на фронт, но получил отказ: политических на войну не посылали Мама во время бомбёжки получила травму головы (ударная волна разбила оконную раму), что в дальнейшем привело к ранней смерти. Дядя Вася (Василий Кузнецов), любимый брат мамы, погиб в котле под Смоленском. Дядя Лёша (Алексей Кузнецов) и двоюродный брат отца Алексей (Элий Безелянский) вернулись в войны ранеными, но живыми.
Ну, а я, мальчишка, без вклада в Победу. Вот только выступал однажды перед ранеными бойцами в Институте Вишневского (рядом со школой) в постановке Гайдара «Тимур и его команда». Исполнял роль не положительного Тимура и не хулигана Квакина, а какого-то Коли Колокольчикова. Выздоравливающие солдаты и офицеры дружно хлопали. Вот и весь вклад Короче, в танке не горел, в плену не был, под бомбы не попадал. А попал в книгу «Мое опалённое войною детство» (фонд Ельцина, 2015). Там на страничке коротко рассказал о себе и привёл свои единственные строки о войне:
Это, пожалуй, всё, что я писал о войне (не моя это тема), лишь однажды прикоснулся к мифологии, когда работал в журнале «СПК» и Георгий Фролов (знакомый по многотиражке «Советский студент») принёс свою статью о Вере Волошиной ко Дню Победы. Статью бездарную и плохо написанную, пришлось её исправлять и дописывать (вот так создаются мифы!). Потом мой исправленный вариант Фролов вставил в свою патриотическую книжку. В дальнейшем Фролов сделал на Вере Волошиной свою карьеру, и, как говорится, Бог ему судья
Ну, а я к 70-летию Победы, в 2015 году, опубликовал в «Московской правде» большую публикацию «Поэты и писатели на войне и о войне». И повторил её в журнале «Наука и религия». В моём тексте всё серьёзно, драматично и искренне.
Ну, а в народной памяти прошедшая ужасная война с каждым годом предстаёт всё более лучистой и сиятельной. И враг был какой-то игрушечный и нестрашный, и как говорил актёр Кадочников в «Подвиге разведчика», обращаясь к фашистскому генералу: «Вы болван, Штюбинг!» И до сих пор звучит утёсовская уничижительная песенка о том, что
Над немецким бароном издеваются до сих пор. И современные русские патриоты, не знающие, что такое война, про кровь и страдания, пишут на стекле своих автомобилей: «Мы можем повторить!» Подразумевая дорогу на Берлин. Милитаристский угар. Откуда это взялось? После войны, в 5060-е, люди пели иное: «Хотят ли русские войны?..» Что-то изменилось в обществе, в стране. Поменялись вектор и тренд. Россия как осаждённый лагерь. Кругом одни враги Нет, я не политолог и не буду комментировать сегодняшнюю ситуацию (тем более что она может качнуться в любой момент). А приведу несколько трезвых и мудрых высказываний:
«Война это всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени» (Томас Манн).
«Война это по большей части каталог грубых ошибок» (Уинстон Черчилль).
«По-настоящему война никому не нужна, но многим нужна ненависть» (Макс Фриш).
На этом и поставим точку.
Футбол в моей жизни
Ликует форвард на бегу.Теперь ему какое дело!Недаром согнуто в дугуЕго стремительное телоНиколай Заболоцкий. «Футбол». 1926 г.А ударчик самый сок,Прямо в верхний уголок!Андрей Вознесенский.Из сборника «Треугольная груша». 1962 г.Футбол не проходящее увлечение, даже не увлечение, а какая-то особая болезнь боление за выбранный футбольный клуб. И поменять его нельзя, он один на всю жизнь. Любимую женщину можно поменять, а клуб-команду нельзя, это на всю жизнь. Будь то «Динамо», «Спартак», «Барселона» или «Бавария» (далее по числу команд в мире).
После турне московского «Динамо» осенью 1945 года в Англию и страстных репортажей Вадима Синявского из Туманного Альбиона я стал профессиональным поклонником (слово «фанат» мне не нравится) динамовцев и вот уже более 70 лет неизменно болею за бело-голубых. Вместе с ними и в радости, и в печали
А в футбол играл мальчишкой даже до 1945 года. Учился во вторую смену, и после школы при фонарях гоняли тряпичный мяч (о кожаном даже и не мечталось). Тряпичный мяч мастерил Сергей Голубничий, будущий секретарь советского посольства в Вашингтоне. И в этот тряпичный мяч мы самозабвенно играли, моими партнёрами и соперниками были Саша Большаков по кличке Конь, Толя Фомичёв, Борис Ширяев, Коля Алексеев и другие одноклассники (позднее подключился Боря Давидовский, переехавший из Киева в Москву). Играли по схеме, кто пришёл: 2 на 2, 3 на 3, 4 на 4 и т. д. Число не имело значения. Не было и ворот. Брошенные портфели означали штанги ворот. А какой был азарт! Какая бушевала страсть обязательно победить.
Сегодня я смотрю на спортивную площадку во дворе нашего дома с настоящими маленькими воротами, сеткой и никого нет, никто не играет. У нынешних ребят другие интересы. А я печалюсь: нам бы такую площадку да ещё с кожаным мячом! Нашему военному поколению не повезло
Я играл в футбол с 1112 лет и до ветеранских 40 и более лет, потеряв совсем скорость и так и не научившись ловко владеть мячом, «С ног срезаются мячи» (Вознесенский).
Ветераном играл на разных стадионах, где было свободное поле, и на лесных полянах. «Юрок, что ты делаешь?!» только удивлялся Давидовский. А я если не успевал, то сразу «косил» соперника. «Да, были схватки боевые!..»
Это всё любительский футбол, а на официальном уровне выступил всего лишь один раз на первенстве Москвы среди вузов. Без всякой тренировки вышел играть за сборную Плехановского института и против кого? Против крепких ребят из Института физкультуры. И А что «и»? И провалился. И пасовал плохо, и мяч не мог отнять. Полное фиаско. Получил вдобавок травму и позорно покинул поле. Стыдно вспоминать
Итак, никчёмный практик, но отличный теоретик. Изучал книги по технике и тактике футбола. Вёл футбольную статистику: кто сколько сыграл матчей и сколько забил мячей. По двум командам: по «Динамо» (Москва) и сборной команде СССР. Приятельствовал с лучшим статистиком страны Константином Есениным (в нём больше от матери Зинаиды Райх, чем от отца, поэта Есенина).
В 1946 году несколько раз выполнял роль мальчика, подающего мячи на стадионе «Динамо». И подавал мячи в руки прославленных корифеев футбола: Бориса Пайчадзе, Григория Федотова, неповторимого «циркача» Пеки (Петра Дементьева). Ну и всех любимых динамовцев, включая Чепчика (Василия Трофимова) с его молниеносными рывками по краю поля
В период 19481951 годов ходил почти на все московские матчи «Динамо» да ещё и на некоторые игры дублёров. И именно в дубле впервые увидел долговязого Льва Яшина. Болельщиком начинал с безбилетника, с толпою бросавшегося на прорыв мимо контролёров, потом солидно покупал билет на Восточную трибуну. Был период знакомства с динамовским полузащитником Александром Малявкиным, который снабжал меня билетами на престижную Северную трибуну. Ну, а когда я вошёл в состав пресс-центра «Динамо», то получил пропуск и с гордым видом проходил на трибуну мимо толпы фанатов, не сумевших купить билет. А ещё писал программы футбольных матчей на «Динамо» и для Лужников. Чуть было не стал спортивным журналистом и ходил устраиваться на работу в еженедельник «Футбол» к главному редактору Льву Филатову.