Я растерянно моргнула. Инспектировать волшебный заповедник?.. А что, обычных людей теперь допускают к магическим объектам? Или этот Царев настолько крут и важен, что его за здорово живешь посвятили в тайну существования чародеев?
Если не ошибаюсь (а я не ошибаюсь!) о том, что рядом с обычным человеческим миром живет мир волшебный, знают далеко не все. Так как наши пути неизбежно пересекаются, при каждом столичном министерстве давным-давно были организованы особые отделы, ведающие делами магического сообщества. Все эти отделы следят за колдовским правопорядком автономно и главам людских департаментов отчитываются о своей работе хорошо если раз в год. Насколько я знаю, у них выстроена четкая схема взаимоотношений, которая всех устраивает хоть и сотрудничают, однако в дела друг друга не вмешиваются.
Между тем, даже такое регламентированное общение для чародеев не безопасно всегда есть вероятность, что коллеги-чиновники случайно (или не случайно) раскроют кому-нибудь тайну магического мира. Чтобы исключить эту вероятность, каждый из них приносит Клятву молчания, скрепляемую собственной кровью. После такого ритуала поклявшийся может говорить о волшебниках реальных, не сказочных только с самими волшебниками или с другими людьми, посвященными в наш секрет.
Мера не слишком приятная, но необходимая. При этом что-то мне подсказывало: Иван Царев никаких клятв не приносил и вообще не в курсе, что все находящиеся перед ним люди являются чародеями. Возможно, дело было в его спокойном оценивающем взгляде и плавных размеренных движениях. Встретившись с колдунами, посвященный человек ведет себя скованно и тревожно. Или же, наоборот, лучится детским восторгом. Этот же, хоть и улыбался, был невозмутимым, как горный склон, и чувствовал себя в нашей компании вполне уверенно.
В связи с этим, вставал все тот же закономерный вопрос: как получилось, что этот третий заместитель пятнадцатого министра приехал в наши заповедные края?
Ядвига Марковна, между тем, продолжала церемонию знакомства.
Иван Андреевич, позвольте представить вам сотрудников заповедника. С Аленой Игнатьевной Козловой вы уже знакомы и знаете, что она отвечает за благополучие здешней акватории. А это Глеб Иванович Дубравин заслуженный ботаник страны, селекционер, крупный эксперт по деревьям и кустарникам редких пород.
Царев протянул лешему руку. Тот поднялся из-за стола и крепко ее пожал.
Приятно познакомиться, сказал Иван, глядя на лесного великана снизу вверх.
Взаимно, ответил Глеб Иванович. Добро пожаловать.
Ядвига Марковна повернулась ко мне.
Эта чудесная барышня Василиса Матвеевна Берендеева, сказала она. Старший научный сотрудник заповедника, зоолог, уникальный специалист по работе с исчезающими видами животных. Не поверите, Иван Андреевич, звери ее обожают. Да-да. Я сама видела, как к ней ластилась огромная страшная змея, а редчайшие золотые фазаны преспокойно садились к Василисе Матвеевне на колени.
Очевидно, Василиса Матвеевна добрая заботливая девушка, серьезно сказал Царев. К злому человеку звери в руки никогда не пойдут. Рад знакомству, Василиса.
И я рада, Иван Андреевич, кивнула в ответ.
Глеб Иванович негромко кашлянул.
Что ж, гости дорогие, не желаете ли отведать травяного чайку с медом? предложил он. Вы к нам полдня добирались, леший выразительно посмотрел на Сорокина с Барской. Устали, небось, с дороги-то.
Устали, печально вздохнул молчавший все это время Макар Евгеньевич. А потому ни от чая, ни от меда отказываться не будем.
А я бы перед чаепитием немного прогулялся, вдруг заявил Царев. Коллеги мне рассказывали, что вы, Глеб Иванович, неподалеку от своей избушки аллею редких дубов посадили. Вроде бы у вас там и монгольские дубки имеются, и зубчатые, и даже каштанолистные.
Что есть, то есть, согласился леший. Желаете на них взглянуть?
Если вы не возражаете. Очень уж любопытно. Я, знаете ли, по дубам собираюсь диссертацию писать.
Ну, раз диссертацию пожал плечами Дубравин. Василиса, Аленушка, вы же знаете, где у меня чай с медом хранятся? Поухаживайте за гостями. А мы с Иваном Андреечем мигом сбегаем до дубков и назад, одна нога здесь, другая там.
Когда леший с чиновником вышли из избушки на улицу, я снова уселась на стул, повернулась к гостям и, стараясь скрыть раздражение, поинтересовалась:
Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
Сорокин и Барская переглянулись.
Происходит бюрократический произвол, Василиса, ответил мне Макар Евгеньевич. В самом его махровом виде.
Ядвига грустно кивнула.
Мне же захотелось сказать, что бюрократический произвол начался с тех пор, как был отменен регламентированный график проверок, и ревизоры стали вмешиваться в наши дела, когда им вздумается. Однако сдержалась и вопросительно приподняла бровь.
Вы наверняка заметили, что Иван Царев обычный человек, начал объяснять Сорокин. Магии в нем нет ни на грош
Это трудно не заметить, подала голос Алена. Когда вы трое вышли сегодня из поезда, я попросту обалдела.
Из поезда? изумилась я. Вы приехали на поезде?!
Двое суток тряслись в купе, как горошины в консервной банке, мрачно подтвердила Барская. Поверь, Алена, когда мы узнали, что этот белобрысый отправится в заповедник вместе с нами, обалдели не меньше тебя. Думаешь, почему мы прибыли так поздно? Потому что, вместо того, чтобы добраться до вас нормальным телепортом, кинулись покупать железнодорожные билеты, а потом наслаждались прелестями междугородней поездки чтобы нашему новому другу было комфортно.
Ивана Андреевича сюда командировали решением магического и общелюдского управлений, сказал Макар Евгеньевич. Видите ли, дамы, коллеги из смежных отделов давно выражают недовольство нашей автономностью. Особенно те, которые не давали Клятву. Мы для них такие же служащие министерства, как и они сами, и многим из них наша деятельность, мягко говоря, не понятна.
Им не правится, что мы ни перед кем не отчитываемся, фыркнула Ядвига Марковна. Если их работу, при желании, может проследить любой человек, имеющий маломальские полномочия, то нашу только высшее руководство.
Много лет магический отдел никто не замечал, продолжил Макар Сорокин. Однако последние два года все как с цепи сорвались всем интересно, чем конкретно мы занимаемся. Дело в том, дамы, что в министерстве существует еще один отдел точно такой, как наш. С теми же обязанностями, должностями и даже зарплатой. Только в ведении этого отдела находятся самые обычные заповедники и заказники. Три года назад там сменился начальник. Он-то на нас внимание обратил, а потом начал задавать неудобные вопросы. Теперь все спрашивают, в чем состоит наша работа, если есть люди, которые делают то же самое? Многие считают, что нашего ведомства на самом деле нет, а его должности липовые. Соответственно, происходит нецелевой расход бюджетных средств. А это уже подсудное дело.
А как же высшее руководство? удивилась я. То, которое посвящено в тайну магического мира? Неужели оно не может разобраться с недовольными?
Это, Василисушка, не нашего ума дело кто с кем разбирается, и кто кому что объясняет, заметила Барская. Для этого есть специально обученные господа. А мы с Макаром Егорычем люди маленькие. Заповедники инспектируем, отчеты пишем, бумажки перебираем. Нам сказали взять белобрысого в заповедник, мы взяли. Решило наше руководству другому руководству доказать, что отдел не липовый и денежки на развитие и хлеб с маслом не просто так получает, кто мы такие, чтобы ему возражать?