Инженерное искусство, химия, заграждения, ПТ препятствия, минные поля, возможности применения электричества и радио как средства противодействия и разрушения на большие расстояния в общем высокая техника и наука противопоставляются современной обороной наступлению. Необходимо учесть, что лишь стабилизация фронта и его позиционность могут обеспечить широкое применение этих средств науки и техники. Между тем развитие современных быстроходных средств борьбы авиации и мото-мехсредств обуславливает подвижное развитие военных действий. Тем не менее в эволюции науки и техники кроются определённые перспективы и возможности для противодействия наступлению. На современном этапе ведущими в развитии технических средств борьбы являются средства наступления и что средства обороны развиваются как последующее ответное противодействие.
В современных условиях колоссального технического прогресса и перспектив нашего роста нужно опасаться быть недостаточно передовым и дальновидным. Соревнование средств обороны и наступления оставляет ещё целую область для опытов и исследований. Следует иметь в виду, что средства борьбы должны всегда рассматриваться во взаимоотношении с противодействием. На современном этапе тенденция к превосходству средств наступления над средствами обороны проявляется всё отчётливее. Это обстоятельство в тех политических условиях, которые определяют характер нашей будущей войны, даёт материальное обоснование возможности преодоления огневого фронта и решительного исхода глубокой наступательной операции.
Глубокое оперативное построение наступления.
Новое вооружение требует новых форм своего боевого применения. И если этот вопрос получил своё разрешение в тактике с переходом к групповому боевому порядку и глубокому бою, то в вождении крупных войсковых соединений он остался на весьма устаревшем уровне. Если объект ом наступления является большая глубина сопротивления, то оперативное построение боевого порядка требует самых существенных изменений. Одна линия выстроенных армий будет не в силах разрешить проблему глубокого наступления. Одна волна оперативных усилий линейной стратегии здесь уже ничего не сможет решить и должна бессильно разбиться о глубину современного сопротивления. Эта проблема подводит к центральному вопросу обоснования глубокой стратегии наступившей эпохи. При этом требуется уяснить характер глубины сопротивления. Сила его имеет тенденцию нарастать и достигает своей высшей, кульминационной точки на стратегическом зените, когда наступающий уже близок к цели и когда обороняющийся вынужден ставить на карту всё, чтобы спасти своё положение. При взаимоисключающих противоречиях сторон, когда борьба ведётся за их политическую и экономическую выживаемость и невозможность примирения, это сопротивление может на последнем этапе проявить огромную силу. Уже в мировую войну, при обострении противоречий империализма, развитие операции шло по кривой нарастания боевых усилий. Это не было учтено германцами, которые с большим оперативным напряжением вступи ли в первое пограничное сражение, но подошли к Марне со слабой готовностью встретить возросшую силу сопротивления англо-французов. Возрастание кривой боевых усилий в равной степени совершенно не было учтено нами в 1920 г. при наступлении к Висле. Тогда, после форсирования Немана, предполагалось даже ослабить армии западного фронта и завершение похода считалось обеспеченным начальным развитием наступления. Сражение огромного напряжения на Висле выпало из оперативного прогноза, и это было заблуждением. Оно говорило о непонимании динамики развития современной операции. Истощение наступления имеет своей действительной причиной возрастание сопротивления обороняющейся стороны.
В условиях, когда линейная стратегия своим фронтом наступления лишь отбрасывала от себя того, кого надо было бить, когда она нигде не была способна уничтожить живую силу противника, это обстоятельство проявлялось с наибольшей силой, и уходящий противник, выиграв в отступательном манёвре выгодное для себя оперативное положение, оказывался на кульминационной точке развития операции значительно сильнее, чем в начале её. Между тем наступающий беспечно под ходил к этому стратегическому рубикону и полагал, что конечный момент операции будет самым лёгким. В этом заключалась его ошибка. Именно первый шаг, всегда обеспеченный группировкой сил и планомерной подготовкой, будет в этом отношении всегда наиболее лёгким. Трудностей следует ожидать на путях развития, которые заранее не могут быть предусмотрены в деталях. Наивысшего напряжения и кризиса следует ожидать в конце. Искусство и твёрдость оперативного руководства заключаются в том, чтобы к этому решающему моменту подойти с полным пред видением, с новой волной оперативных усилий и во всеоружии требуемых сил и средств для окончательного завершения сокрушительной операции.
Горе тому полководцу, который в современных условиях вздумает подходить к Марне и Висле так, как это случилось в 1914 и 1920 гг. Он бесславно погибнет, как бы ни были значительны его оперативные достижения в наступлении. Более того, чем значительны были достижения, тем ужаснее будет катастрофа, если прогноз не предусмотрел завершающего этапа операции. Современная операция есть операция глубины, она должна быть рассчитана на всю глубину и быть готова к преодолению всей глубины. При этом должно быть учтено, что глубина силы своего сопротивления имеет тенденцию уплотняться и нарастать по направлению с фронта в тыл. В этих условиях современное оперативное искусство стоит при построении глубокой наступательной операции перед совершенно новой проблемой наступательного боевого порядка. Ясно одно: линейная стратегия одной волны оперативных усилий не может разрешить этой проблемы наступления. Решение должно быть найдено на новых путях эволюции оперативного искусства. При этом не одно положение старой военной теории придётся ломать.
Нужно в первую очередь покончить с тем положением, что стратегия достигает решений на основах принципа одновременности действий. Это положение, распространившее своё косное влияние вплоть до настоящего времени, берёт свои корни из эпохи Наполеона и давно встало в непримиримые противоречия с изменившимися условиями. Клаузевицем оно было сформулировано в ряде мест его труда: «В тактике при постепенном вводе сил в дело главные решения откладываются до конца дел; в стратегии же, наоборот, закон одновременного употребления сил стремится всегда к решению в начале общего действия» «Тактика допускает последовательное введение сил в дело, а стратегия требует непременно одновременного» «Надо употреблять в дело стратегически возможно больше сил; употребление их должно быть одновременное» «Стратегия никак не может признать союзником время ради его самого и с этой целью вводить в дело свои силы последовательно и понемногу. Все наличные силы, предназначенные для достижения стратегической цели, должны быть употреблены одновременно» «В стратегии рассредоточенное усилие противно сути цели; все наличные силы следует употреблять в дело разом
Эта теория, верная для условий эпохи Наполеона и зари линейной стратегии, в эпоху Мольтке, когда операция приводила в общем к одноактному сражению, решавшем одной волной оперативных усилий, оказалась уже несоответствующей новым условиям вооруженной борьбы в эпоху империализма. Впрочем, и раньше ещё можно было обнаружить её в новых условиях последних десятилетий 19 века. Уже тогда обозначились первые признаки перманентной мобилизации и не возможности достигать в стратегии решения одним одновременным усилием.